комфорте и безопасности? Разве у них здесь нет хорошей работы – лучшей в их жизни, разве не наживают они богатство и толстые животы, разве они не приобретают почет и уважение? Что еще нужно человеку?
– Быть свободным.
– Зачем?
– Зачем? – переспросил Бомен. – Каждый хочет быть свободным.
– Каждый? Все равно что сказать, что каждый любит шоколад! Всегда ли мы чувствуем радость, когда получаем то, к чему, как казалось, стремились?
– Нет, но свобода – это же… – Бомен смешался.
– Ну и что же такое свобода? – спросил Ортиз. – Хочешь, я скажу тебе, что это такое. Свобода – это тщеславие. Свобода – это алчность. Она противопоставляет людей друг другу. Она пробуждает в нас дикие инстинкты. Доминатор показал нам ужасающую жестокость свободы.
Это казалось невероятным, однако Ортиз действительно верил в то, о чем говорил. На мгновение Бомен позабыл, что он всего лишь раб и этот человек имеет над ним власть.
– Я видел, что такое жестокость, – гневно отвечал юноша. – Я видел невинных людей, сожженных заживо.
– Разумеется! Каждый из нас видел это! Только это не жестокость. Это ужас. Ужас рождает повиновение. А без повиновения наступает хаос. Только повиновение ведет к миру и порядку. Сначала мы подчиняемся с ужасом. Затем – с любовью. Этому научил нас Доминатор. А богатый и прекрасный мир – наша награда.
И снова Бомен повторил:
– Ваша награда. Ваша, а не рабов.
Ортиз молча вытянул правую руку и отдернул рукав дорогого платья. На запястье красовалось клеймо.
– Мы все здесь рабы, – произнес он. – В этом и состоит тайна Домината.
Бомен изумленно смотрел на него.
– Все?
– Все, кроме одного. Один Доминатор принял на себя груз свободы.
Бомен отвел глаза от Ортиза и посмотрел на город, на озеро и на прекрасно ухоженные поля вдали. Он видел фермеров, идущих за плугом. Повозки тащились по дороге. Конный отряд быстро пересекал дамбу. Бомен вспомнил юных лордов из отряда Ортиза, учительницу танцев, манахов и людей, певших хором в сумерках. И все они рабы?
– Вы хотите сказать, что мы рабы рабов?
– Да.
Мир перед глазами Бомена накренился и завращался.
– Тогда почему же рабы не восстанут? Почему они не поднимут бунт?
– Сначала мы подчиняемся с ужасом. Потом – с любовью.
– Я не понимаю.
– Не все сразу. Ты здесь новичок. Но постепенно ты научишься ценить то, что приобрел в обмен на свободу. Эта страна станет твоей страной. Ты будешь строить ее. Будешь гордиться ею. Увидишь, как все мы служим друг другу, потому что у нас есть лишь один хозяин. И тогда твой страх обратится в любовь.
– Я никогда не смогу полюбить Доминатора.
– Сможешь! Это сейчас ты думаешь, что не сможешь! – Внезапная мысль посетила Ортиза. – Я покажу его тебе. Я должен рассказать ему о том, как съездил. А ты пойдешь со мной.
– Только не сейчас. Завтра. Позвольте мне сегодня вернуться к моей семье. Они волнуются за меня.
– Нет-нет, сейчас! Немедленно!
– Вы хотите, чтобы Доминатор узнал о вашем новом увлечении?
– Моем что? Нет-нет! Разве это так бросается в глаза?
– Бросается.
Это утихомирило Ортиза.
– Возможно, ты и прав. Пожалуй, ночной сон немного успокоит меня. Я чувствую себя так необычно, словно… словно это уже не я. Ладно, возвращайся к своим. Я пришлю за тобой завтра.
Кот Дымок дожидался Бомена на дамбе.
– Ты провел здесь всю ночь? – спросил юноша.
– Здесь и там, – отвечал кот, которому не понравилась жалостливая нотка в голосе мальчишки.
– Ты должен идти домой, – сказал Бомен. – Находиться здесь опасно.
– Тут везде опасно. Кроме того, у меня нет дома. – Кот бежал рядом с быстро шагавшим Боменом. – Ты собираешься учить меня летать?
– Я уже говорил тебе – я не знаю, как летать.
– Если отшельник может летать, то ты и подавно сможешь, – произнес Дымок. – Ты просто не пытался.
– Прости. Я занят более важными делами.
– Более важными? – Дымок остановился. – Что ж, я и сам могу научиться.
Бомен спешил, однако на этот раз кот не последовал за ним. Дымок рассердился на то, что считал юношеским эгоизмом и отсутствием честолюбия. Гордость кота задело и то, что мальчишка так мало беспокоился о нем. Затем Дымок подумал, что, может быть, он действительно сможет научиться сам. Кот видел, как мальчик упражнялся с посохом. Здесь все решала сосредоточенность. Возможно, для того, чтобы научиться летать, требуется то же самое?
Дымок осмотрелся, чтобы найти подходящее место, откуда можно бы было спрыгнуть. Правда, не слишком высокое – кот не хотел расшибиться насмерть. Дымок проследил, как Бомен удаляется по дороге, затем остановил свой взгляд на высокой повозке на колесах, называемой обезьяньим фургоном.
Бомен нашел родителей в казармах, они сидели и что-то сосредоточенно обсуждали. Отец держал в руке стопку листов.
– Бо! – воскликнула мать, как только юноша вошел. – Закрой дверь. Отец хочет поговорить с тобой. О, пропащий народ!
– Нет-нет, – сказал Анно. – В конце концов, все еще обернется к лучшему. Нигде не сказано, что дело кончится плохо.
– Прежде всего у меня для вас есть новость, – произнес Бомен. Он сел на кровать, взял руки матери в свои и сжал их. – Я видел Кестрель.
– О боже… – Слезы заструились из глаз Аиры Хаз. – Малышка моя! С ней все в порядке?
– Да, она жива и здорова.
– Где она? – спросил Анно.
– Она находится в свадебном караване, который только что пересек границы Домината. Некая принцесса прибыла сюда для того, чтобы выйти замуж за сына Доминатора – Ортиза.
– Это тот, который посылал за тобой?
– Да.
– Ты разговаривал с ней? – спросила Аира. – Что она тебе сказала? Как она оказалась среди этих людей?
– Мы не смогли толком поговорить. Она не хочет обнаруживать себя. Кестрель – служанка невесты.
– Служанка невесты? – Аира Хаз изумилась. – Я хочу пойти к ней. Я хочу видеть ее.
Однако Анно Хаз уже понял, что этим обстоятельством можно будет воспользоваться.
– Не стоит, дорогая. Кестрель не хочет, чтобы ее секрет раскрыли. Уверен, у нее что-то на уме. Она не сказала тебе, Бо?
– Нет. Еще нет.
– Ты должен попытаться встретиться с ней наедине. Это далеко?
– Не очень. И еще, папа, – Бомен горел желанием рассказать о том, что узнал сегодня, – люди в этой стране, даже лорды и леди, все они – рабы! Это страна рабов!
