– Нет.
– Тогда я пойду. Я позвоню сразу.
Марк перезвонил минут через сорок.
– Наталья Павловна, мне в легких хрипы не нравятся, температура высокая, тридцать девять и восемь. Его бы в больницу положить.
– А мама его дома?
– Нет, он один.
– Так. У меня очередь человек тридцать, поделиться мне не с кем. Значит, ты возьми его мобильник, позвони матери, проинформируй о болезни и вызывай «Скорую». Дальше все как обычно.
Марк перезвонил через пять минут:
– Наталья Павловна, он говорит, что ни в какую больницу не поедет, а мать к телефону не подходит.
– Знаешь что, набери-ка номер его матери со своего мобильного.
– Но…
– Марк, не спорь, делай, что говорю. И еще позвони в регистратуру, передай пару вызовов практикантам, скажи, по моему распоряжению.
Через некоторое время Марк перезвонил.
– Странно. Когда я со своего телефона перезвонил, она почему-то взяла трубку, сначала вообще не отреагировала, а как про больницу услышала, всполошилась, сказала, сейчас придет.
– Ну подожди ее, объясни, что в больницу лучше поехать. Если не согласятся – иди дальше. Только назначения все сделай. А я вечером зайду, как освобожусь. И выясни, есть ли кому колоть антибиотики.
– Ладно, но странные они какие-то.
Еще через полчаса Марк позвонил и сообщил, что в больницу Кирилл ехать не захотел, а мама его туда не отпустила. Он, Марк, три раза объяснил, что подозревает пневмонию, что на рентген и анализы с такой температурой в поликлинику не походишь, но к его доводам никто не прислушался.
Наталья поблагодарила Марка за помощь, между его звонками она ухитрялась вести прием, причем ей постоянно приходилось уговаривать некоторых трудоголиков еще немного полечиться, сделать анализы, доказывая им, что осложнения после гриппа возникают часто, а справляться с ними сложно.
Наконец, этот безумный рабочий день завершился. Наташка ощущала себя грузчиком, перетаскавшим целый вагон мешков. Из поликлиники она не вышла, а выползла. Ей ужасно хотелось домой, но она заставила себя отправиться к Кириллу. Медленно поднялась на нужный этаж и позвонила в дверь. Открыли не сразу.
– Кто там?
– Я из поликлиники.
– У нас уже был доктор.
– Вы отказались от госпитализации, я заведую отделением, поэтому пришла выяснить, что тут у вас. – Наталья лукавила, но не кричать же ей на весь подъезд.
Дверь открыли.
– Здравствуйте, Роксана Юрьевна, – произнесла Наталья, – я знаю, что Кирилл заболел.
– Это все я! – Роксана Юрьевна вдруг зарыдала. – Я говорила, что мне все равно, что с ним будет, теперь он тоже заболел.
– Роксана Юрьевна, у вас есть валерьянка или валокордин? Я посмотрю Кирилла, а вы пока примите успокоительное и постарайтесь взять себя в руки. – Наташка говорила подчеркнуто сухо, надеясь, что лишенным эмоций тоном быстрее приведет в чувство маму Кирилла.
Она быстро вымыла руки и прошла к Кириллу:
– Привет!
– Ой, Наталья Павловна. – Кирилл лежал в своей комнате на диване.
– Почему ты в больницу не поехал?
– Не хочу.
– А болеть хочешь? Твоя мама умеет делать уколы?
– Не знаю. Она рыдает, представляете? – радостно сообщил Кирилл.
– Я видела. А чему ты радуешься?
– Но она же из-за меня рыдает! Значит, любит меня все-таки, – лихорадочно проговорил парень.
– Конечно, любит.
В комнату вошла Роксана Юрьевна:
– Что с ним?
– Вам же сообщил Марк Дмитриевич. Похоже на воспаление легких. Завтра надо бы кровь сдать, прямо на дому. Я назначу, но когда лаборантка придет, трудно сказать.
– Да вы только скажите, какие анализы нужны, я платную лабораторию вызову.
– Даже так?
– Естественно!
– Хорошо. А с рентгеном что делать? На улицу Кириллу выходить пока нельзя.
Роксана Юрьевна задумалась ненадолго:
– Я его закутаю завтра, и мы на такси туда-обратно.
– Договорились. Позвоните мне, я воспользуюсь служебным положением, проведу его без очереди. Температура, я вижу, все же спадает понемногу. Сейчас тридцать восемь.
– Да.
Роксана Юрьевна вышла проводить Наталью в коридор.
– Доктор, с ним все будет в порядке?
– Роксана Юрьевна, я понимаю, вам сейчас нелегко, но все-таки попытайтесь взять себя в руки! Истерикой вы ему точно не поможете!
– Я постараюсь. – Она снова заплакала.
– Вы ему бульон сварите, морс клюквенный приготовьте, чаю с медом согрейте.
В этот момент в квартиру влетела женщина, очень похожая на Роксану Юрьевну.
– Ну что, допрыгалась? – с порога налетела она на Роксану. – Довела парня? Я тебя предупреждала, идиотка.
Роксана Юрьевна, едва успокоившаяся, опять зарыдала:
– Я одна во всем виновата.
Наталья возмутилась. В комнате лежит больной парень, его нужно накормить, дать лекарство, да просто поговорить с ним, в конце концов. А тут одна орет, другая рыдает, и толку от них никакого.
– А ну тихо! – невежливо и решительно прикрикнула она на распустившихся теток. – Обеим молчать и слушать. Вы кто?
– Я – Катя, – растерянно ответила женщина. – Ее сестра. – Она показала на Роксану. – И тетя Кирилла.
– Понятно. Вы возьмите эту бумажку и сходите в аптеку. А вы, мамаша, – Наталье неприятно было грубить, но других вариантов привести Роксану Юрьевну в чувство она не придумала, – пойдите к ребенку, посидите с ним, чаю ему сделайте. И скажите уже парню, что вы его любите!
– Вот-вот, и я про то же, – удовлетворенно поддакнула тетя Катя. Наткнувшись на Наташкин суровый взгляд она, заторопилась: – Бегу, уже бегу.
– Хорошо. А вы, Роксана Юрьевна, успокойтесь.
– Постараюсь. Спасибо, доктор. А можно к нему девочка придет? Он спрашивал, Катя ее зовут.
– Можно, завтра она придет после школы. Я ей скажу.
– А вы ее знаете?
– Это моя дочь, – мрачно призналась Наталья.
Роксана Юрьевна растерянно кивнула.
Наташка, вымотанная и разозленная всей этой историей, поползла домой. Катя встретила ее в прихожей.
– Мам, ну как там? Что с Кириллом?
