Ко мне подошел еще один бритоголовый и повел по двору к дому. Обыскивать меня они не стали, но, видимо, не оттого, что сразу стали доверять, а просто потому, что я была в очень обтягивающем наряде, под которым ничего невозможно было спрятать, кроме собственного тела.
Серега провел меня на второй этаж и постучал в дверь одной из комнат.
– Да, – послышался хрипловатый мужской голос.
Серега толкнул дверь, и я прошла в комнату.
На низком, широком диване лежал со скучающим видом Мокрый: невысокий, светловолосый парень лет тридцати трех. В правой руке он держал пульт и механически переключал каналы, отчаявшись отыскать что-нибудь интересное. Рядом с ним на полу стояли три пустые бутылки пива «Холстен» и три полные. В левой руке Мокрый держал открытую бутылку и отпивал из нее пиво большими глотками. Бутылка стремительно пустела.
При нашем появлении он повернул голову и осмотрел меня головы до ног. Похоже, остался доволен увиденным.
– Садись, – показал он рядом с собой. – Как, говоришь, Полина тебя зовут? Что-то я тебя не помню.
– Ну как же! – всплеснула я руками. – Мы же вместе на даче у Кривого отдыхали!
Я просто знала, что Мокрый частенько зависает на даче своего друга Кривого, куда они приезжают каждый раз с группой новых девушек. Понятное дело, что запомнить всех просто невозможно. Может, и была там эта самая Полина, может, даже очень близко была к Мокрому, – черт ее знает!
Мокрый вообще был большой любитель женщин, это мне на руку.
– А-а-а… – протянул Ведицын. – Ну… рад тебя видеть. Садись, – он похлопал рядом с собой.
Я села на краешек дивана.
– Чего ты там жмешься? – снисходительно спросил Мокрый, придвигая меня к себе. – Давай рассказывай, с чем пожаловала?
– Ну… Я соскучилась, понимаешь, Стасик, ты же говорил, что мы скоро увидимся, а сам не позвонил, – залепетала я.
– Да я забыл просто, закрутился. Дел, знаешь, по горло. Ты молодец, что зашла. Иди сюда скорее!
В планы Мокрого, по-видимому, входило быстренько оприходовать меня прямо на этом диване и поскорее сплавить. Но это не вязалось с моими планами. Мне нужен был более тесный контакт.
– Жарко как здесь! – сказала я, обмахиваясь журналом «Плейбой», который нашла на диване. – И душно.
– Да, жарища приличная, – отпивая еще пива, ответил Мокрый-Ведицын. – Все кондиционер никак не поставлю.
– Сейчас бы на Волгу, – протянула я. – Помнишь, как в прошлый раз ездили, а, Стасик?
– Э… Э… Ну конечно, помню, – ответил Стасик. – Слушай, так мы как раз собирались сегодня к вечеру ехать. Но можно и прямо сейчас. Ща я Коляну позвоню, – Мокрый потянулся к телефону и набрал номер. – Але? Колян? Ну что, мы едем, что ль? Давай поскорее, у меня тут обстоятельства изменились. Сможешь? Ну, мы выезжаем. Давай, пока.
Мокрый кинул трубку на диван и сказал:
– Ну вот, сейчас и поедем. Аньки моей все равно сейчас нету.
– А где она? – на всякий случай спросила я, заинтересовавшись отсутствием Ани.
– Да к матери свалила, в Ершовку свою. В трансе она! – произнес Мокрый презрительно.
– А что случилось? – обеспокоенно спросила я.
– Да гадалку ее любимую замочили. Она, видите ли, ей так верила! Так эта гадалка ей помогала! Совсем помешалась, дура, на своих гадалках и экстрасенсах! Каждый вечер к своим шаманам ходит, идиотка! Нашаманится – и сидит как мумия! Сколько денег перетаскала как в прорву, сука! – разозлился Мокрый.
– Ну что ты, Стасик, успокойся, я же с тобой! – ласково ответила я, поглаживая руку Мокрого.
Стасик немного смягчился. Интересно все-таки: не он ли отдал приказ убить Екатерину Павловну, чтобы и перстнем завладеть, и от тянущей деньги гадалки избавиться? Но ведь Аня с таким же успехом могла найти другую гадалку, вон их сколько нынче!
– Ладно, пошли, – поцеловав меня глубоко в губы, сказал Мокрый. – Здесь и вправду жарко.
Мы вышли на улицу и сели в темно-серую «Ауди». Охранники попрыгали в другую машину, и мы понеслись на дачу. Я вспомнила о своей машине и подумала, что нужно будет как можно быстрее узнать всю информацию и поскорее свалить с этой дачи. И забрать свой автомобиль. Это бандитам хорошо: сегодня одна тачка, завтра другая, а у меня она одна-единственная.
Дача Мокрого находилась на острове. Паром благополучно доставил нас туда. По роскоши дача не уступала особняку.
Охранник отпер тяжелые ворота, и машина проехала внутрь. Не успела я выйти из нее, как сзади послышался звук тормозов. Я обернулась и увидела, как во двор въезжает красное «Рено».
– Здорово, Стас! – радостно высунулась из него красная (под цвет «Рено), загорелая рожа усатого мужика. На заднем сиденье сидели две молодые девушки в топиках. Что было ниже топиков, я пока не видела.
– Привет, Колян, – повернулся к приехавшему другу Мокрый. – Знакомься, это Полина.
Колян осмотрел меня и восхищенно цокнул языком. Не желая проиграть в этом отношении своему корешу, он принялся вытаскивать из машины своих мадмуазелей.
– А вот это Таня, – он радостно взял под руку худенькую, прыщавенькую девочку в красной юбочке. На вид ей было лет семнадцать. – А это Лена, – он подхватил маленькую полнушку в белых шортах. Топики на девушках были одинаковые и по цвету, и по размеру. Разница была в том, что у Лены он не мог ничего скрыть: все грозило прорвать плотную ткань топа и вывалиться наружу, а у Тани и скрывать было нечего: все было надежно скрыто природой. Причем навсегда. – Преодевайтесь, девочки, сейчас купаться пойдем.
Девочки тут же побежали в дом переодеваться.
– А ты? – спросил меня Мокрый.
– А у меня купальника нет, – ответила я, радуясь, что не придется раздеваться.
– Да ты что? А на фига он тебе? – удивился Мокрый.
– Как – на фига? – не поняла я.
– Ну здесь же все свои!
– Нет, я так не могу, – скромно потупилась я. – И я не хочу, чтобы меня кто-нибудь видел раздетой, кроме тебя.
– Да? – озадаченно почесал затылок Стасик и посмотрел на меня взглядом, в котором читалось что-то похожее на уважение. Черт, не хватало еще, чтобы бандит проникся ко мне симпатией и начал считать своей верной подружкой. Доказывай потом, что ты не верблюд. – Что же придумать? И не купили по дороге. Слушай, а посмотри в доме, в Анькиной комнате. У нее этих купальников полно. Пошли!
Мокрый обнял меня за плечи и повел в дом. Мы поднялись на второй этаж и вошли в одну из комнат. Стас подошел к шкафу, открыл ящик и вытряхнул оттуда целую кучу разноцветного тряпья.
– Вот, выбирай! – сказал он.
Я выбрала купальник позакрытее: сплошной, строгого темно-синего цвета, с белыми полосками, очень красивый и скромный.
– Может, другой возьмешь? В этом и не загоришь толком. Анька его в бассейн таскала, не знаю даже, как он сюда попал.
Но я настояла на своем.
– Ну, переодевайся! – сказал Мокрый, не сводя с меня глаз.
– Милый, может быть, ты пока выйдешь? – с нежной улыбкой спросила я. – У нас еще все впереди.
Мокрый потоптался и нехотя пошел к двери. Я быстро натянула купальник, спрятав ключ от своей машины в скинутой
одежде, и вышла. Мокрый, увидев меня в таком виде аж рот
разинул.
– Ну… Ты прямо супер! – протянул он, что на его языке означало наивысшее восхищение. – Пошли! – он снова об-
нял меня за плечи и провел во двор.
