«А вот и Поля ко мне приехала, – и удивилась и обрадовалась я одновременно. – Интересно, как ей удалось меня вычислить?»
Я решила, что ни Знаменским, ни соседям вовсе не обязательно видеть нас вместе. Бросив ведро с тряпками возле двери, я вышла из дома и направилась вперед по дороге навстречу сестре.
Поля сразу же заметила меня и помахала рукой. Я едва кивнула ей и ткнула пальцем налево, давая понять, что подойду вон к отдаленному березнячку, где мы могла бы спокойно побеседовать, не привлекая к себе внимания. И уже через десять минут мы уж сидели рядом на поваленном стволе и рассказывали друг другу о том, что произошло за время нашей недолгой разлуки.
Оказалось, что Поля вовсе не на все сто процентов была уверена, что я нахожусь именно здесь и после разговора с Зуме просто решила съездить сюда и разведать обстановку в доме Евгении Михайловны.
Детально рассказав мне о своих действиях (даже о романе с врачом-психотерапевтом Мишей), Поля заставила меня так же подробно пересказать ей всю информацию, которую мне удалось добыть. Я честно изложила все, что успела узнать, но меня не оставляло чувство, будто я упустила что-то чрезвычайно существенное.
– Ну да! – хлопнула я себя по лбу. – Я же отчетливо помню в визитнице Володи Знаменского эту карточку – я перелистала ее, пока протирала пыль на полках. Клиника московского профессора Хейфица! Помнишь, ты только что говорила мне про свою новую клиентку, которая собиралась обратиться к Хейфицу, чтобы выправить форму своего носа? Как по-твоему, что могут означать все эти совпадения? Или они только кажутся совпадениями?
– Не знаю, – задумчиво произнесла Полина. – Похоже, придется снова обращаться Овсянникову. Не хочется, конечно, но он может оказаться полезен.
– Ну ты даешь, сестренка! – поразилась я. – Ты же на километр его к себе в последние годы не подпускала. Неужели ты так вовлечена во всю эту историю? Признайся, ты ведь чувствуешь в себе азарт?
– Еще бы! Только давай начистоту – ведь не я одна, правда? Считаешь, что я поступаюсь принципами, встречаясь с Жорой? А сама? Тебя ведь калачом из дому не выманишь, и что теперь?
– Ты права, – вынуждена была согласиться я. – Оказывается, воздух тайны опьяняет.
– Да-да, – задумчиво подтвердила Полина, – именно тайны. Дело даже не в кладе, а в том, чтобы разрешить загадку. Хотя бы для того, чтобы спать спокойно. Ведь это все равно, как не досмотреть интересный фильм или не дочитать приключенческий роман…
Возвращаясь домой, я заглянула в почтовый ящик – там что-то белело. Вместо того, чтобы сбегать наверх за ключом, я слегка отогнула дверцу и, нащупав конверт, прижала его к стенке и стала осторожно подтягивать его наверх. Когда показался белый кончик, я цепко схватила его ногтями и выудила письмо.
Если бы это была корреспонденция для Знаменских, я, наверное, не стала бы распечатывать, но у меня в руках было послание, адресованное Вале.
Поскольку передать конверт по назначению представлялось сейчас невозможным, я решила, что имею полное право прочесть письмо – в конце концов, эта девчонка всему виной. Не подбери я ее на улице, эта история ведь так и не началась бы. Тем паче, что Валя была должна мне кругленькую сумму, которую она без спроса прихватила, покидая мою квартиру через окно.
«Странно, а почему письмо шло так долго, – думала я, внимательно разглядывая конверт с пометками. – А, вот в чем дело – неправильно указан индекс! Ну-ка, посмотрим, что у нас там внутри!»
Первым делом я обратила внимание на подпись. Имя мне ничего не говорило – какая-то Зося Стаценко, обратный адрес был московским.
«Не та ли это приезжая, которую убили здесь неподалеку?» – сразу же подумала я.
Как мне стало ясно из текста письма, отношения между Валей и Зосей были довольно тесными, впрочем, деловой тон преобладал.
Так, несмотря на то, что Зося обращалась к Вале «дорогая подруга» и упрекала ее за то, что та редко пишет, общий тон письма был вполне конкретен и представлял из себя деловые указания. И касались они Знаменских – Зосю интересовало как ведет себя Даша, каков график московских поездок Володи; Зося даже упрекала Валю, что та стала реже выходить на связь и информация теперь идет скудная. Стаценко в данном случае отметить, что Валя покамест не оправдывает полученный ей аванс и усилия надо удвоить, если речь пойдет о дальнейшем сотрудничестве. Наконец, Зося сообщала, что намеревается вскоре прибыть и назначала Вале место встречи на вокзале.
Когда я спрятала конверт в карман и стала подниматься по лестнице, волоча в пустом ведре чистящие средства и тряпки, мне вдруг стало страшно. Я совершенно отчетливо поняла, что мои теперешние хозяева вполне могли бы оказаться убийцами. Ведь ясно, что Валя тайком собирала для этой московской Зоси информацию о Знаменских и я подозревала, что речь шла о шантаже. А что обычно делают с шантажистами? Правильно, их убивают.
Эта ночь обернулась для меня сущим кошмаром. Даша весь вечер не находила себе места – Володя в очередной раз уехал в Москву и Знаменская то донимала меня упреками, то намекала на то, что неплохо бы и выпить, а когда я отказывалась, принималась снова меня шпынять. Наконец, она успокоилась и долго стояла у окна, глядя на полную луну, нависшую на беззвездном небе. А потом наглоталась снотворного и отправилась почивать, не пожелав мне даже спокойной ночи. Глаза ее при этом были заплаканны.
Я легла спать сама не своя. Представляете себе – жуткая ночь, эта полная луна в окне, собаки воют где-то неподалеку, да так надрывно, что прямо сердце замирает. Поворочавшись этак с полчаса я решила, что надо себя если уж не пересилить, то уговорить – в конце концов, психолог я или неврастеничка?
Банальный аутотренинг сначала, действительно, помог. Руки и ноги словно налились свинцом, дыхание стало ровным и спокойным, я медленно уплывала в сон, но тут мой слух вдруг уловил какие-то скрипы и я снова вскочила, кутаясь в одеяло. Прислушалась – вроде показалось. Только лишь улеглась – снова то же самое.
Пришлось снова подыматься. Теперь я стояла посреди комнаты, уже одетая, и ждала, когда начнется скрип. Когда звук не замедлил появиться, я сначала вздрогнул, а потом лишь рассмеялась – оказывается, дул ветер и обои в комнате потихоньку отклеивались, издавая при этом достаточно громкий и резкий звук.
И когда уже вполне успокоенная, я собиралась снова отправиться в постель, началось самое страшное. Скрип повторился, но на этот раз уже в коридоре. Напряженно прислушавшись, я с ужасом поняла, что там кто-то ходит, ступая очень тихо и осторожно. И, что самое страшное, шаги приближались к моей двери.
Вот, они уже совсем рядом! Неужели дверь моей комнаты сейчас откроется? И что предстанет моим глазам – привидение, убийца с жуткой улыбкой, грабитель? Неизвестность – это всегда очень страшное, особенно, когда сюрприз явно не сулит тебе ничего хорошего, кроме, разве что, избавления от земных мучений.
Но что это? Я прислушалась и поняла, что человек миновал мою дверь и направился вглубь по коридору. Но ведь там нет больше комнат!
Теперь я уже окончательно ничего не понимала. На цыпочках подойдя к двери, я приложила ухо к скважине. До меня донеслись тихие и ритмичные звуки – как будто кто-то легонько постукивал по стенам.
Клад! Этот человек ищет клад! Оказывается, у меня появились конкуренты. Теперь я уже просто не могла не удовлетворить своего любопытства и немного приоткрыла дверь. Та, разумеется, заскрипела и в глубине коридоре метнулась к окну широкая тень.
– Кто здесь и чего вам надо? – сказала я очень твердо, но не слишком громко, в мои планы покамест не входило будить хозяйку.
– Я… тут… бабка оставила кое-что… – раздалось смущенное бормотание.
«Ба! Да это мой старый знакомый Зуй собственной персоной! – поразилась я. – И, похоже, он сейчас боится гораздо больше меня!»
– Ты… это… не подумай чего, – продолжал Зуй, – я вам дурного не сделаю…
– А ну-ка зайди! – грозно сказала я, пошире распахнув дверь, к которой только что припадала, трясясь поджилками от страха.
Зуй скользнул в проем и, пройдя в комнату, остановился у окна. Я присела на кровать – так, чтобы
