Закончив мучить и без того покалеченного Максима, мы направились в кухню, где, как было ясно по доносившимся из нее звукам, некто уже давно уплетал приготовленный нами ужин. Ну так и есть. Дрюня удобно уселся на подоконник уплетал руками еще дымящуюся утку – шедевр творения рук Полины. Наверняка он решил, что такому герою, как он, положено вознаграждение. Мне стало смешно, а вот Полина готова была взорваться.
– Да ладно тебе, пусть человек перекусит, он же такую ношу к нам доставил, небось и сил-то вовсе не осталось, – попыталась успокоить ее я, хотя сама была готова расхохотаться.
– Девчонки, утку хотите? Такая вкуснятина, – Дрюня, даже ничего не догадываясь, протянул нам один кусок, который оторвал теми же, не могу сказать, что очень уж чистыми руками.
– Да нет, Дрюнечка, спасибо, мы что-то не хотим.
Я поспешила увести Полину из кухни, так как понимала, что она уже еле себя сдерживает. Мы вернулись в гостиную, где Кирилл как раз помогал подняться пришедшему в себя Максиму.
Глава 9
Полина
Съесть без разрешения мою утку, это было уже через край. Я готова была собственными руками сделать паштет из этого Дрюни, и если бы не Ольга, я бы его непременно сделала. Ну и наглость. И он еще предлагает нам угощаться, как же, сразу же согласимся. Видел бы он свои руки. Он их, конечно, мыл, но видно-то этого не было, их минимум неделю отмачивать нужно, прежде чем с них начнет спадать грязь и этот мерзкий запах тухлой рыбы, которую он всем постоянно предлагает. И где только Ольге удается находить таких друзей, она наверняка весь город в поисках его обегала.
Я была вне себя от ярости. Чем теперь мне кормить эту толпу, ведь не салатами же, ими их вряд ли накормишь. Продолжая злиться на Дрюню, Ольгу и на саму себя за то, что сразу не сообразила припрятать эту чертову утку, как только этот обалдуй появился на пороге, я вошла в гостиную.
Максим уже пришел в себя и о чем-то беседовал с Кириллом.
– Как ты себя чувствуешь? – поинтересовались мы с Ольгой едва ли не хором.
– Как только что вернувшийся из ада, – попробовал пошутить он. – Я не знаю, как мне вас отблагодарить за все, что вы для меня делаете, не зная толком даже всего происходящего.
Все поняли, что Максим хочет что-то рассказать, и поэтому поспешили сесть вокруг него. Я даже обрадовалась, что в этот момент в гостиной не было Мурашова, иначе бы выслушать рассказ Максима было бы не только не легко, но и, скорее всего, просто не возможно. Пришлось бы сопереживать весьма приукрашенному рассказу Дрюни о том, как он лез в горящий автомобиль, как вытаскивал из пепла тело Нефедова. Нет, это был бы просто ужас, хорошо хоть, что утка его немного отвлекла.
Я отвлеклась от своих мыслей и приготовилась слушать Максима, который никак не мог решить, с чего ему начать свой рассказ. Я решила немного помочь ему:
– Если вы действительно хотите нас отблагодарить, то расскажите нам всю правду, какой бы горькой она ни была. Уверена, мы сможем вас понять, – я пожала ему руку, приглашая тем самым начать изложение.
Несколько минут Максим молчал, что-то обдумывая, затем наконец решился и обратился к моей сестре:
– Вы были совершены правы в своих догадках, Оленька. Единственная ваша ошибка в том, что вы не знали о том, что Марина на самом деле, является моей дочерью, а не дочерью Валеры.
– А как же фотографии и письма, найденные в его офисе? – я никак не могла понять, каким образом тогда они оказались в папке, которую забрала сестра, поэтому сразу же перебила едва успевший начаться рассказ Максима.
– Эти письма предназначались мне, да и фотографии тоже. У Марины не было моего адреса, а с Валерой, я знаю, ее мать связь поддерживала, вот она и передавала ему письма. Я их никогда не читал, хотя Валера часто говорил мне по телефону, что дочь мне их передает, и просил меня их забрать.
– Значит, на фотографиях Валера, а не ты? – опять спросила я, пытаясь разобраться во всем окончательно.
– Да, он. Валера иногда навещал их, наверное, там и сфотографировались.
Он замолчал, давая нам время осмыслить сказанное, а затем продолжил:
– Я совершенно согласен с тем, что убийцей моего брата вполне может быть моя бывшая невеста… Да-да, именно невеста, – уточнил он, видя удивленное выражение наших лиц, – так как в браке с ней я никогда не состоял. Я больше чем уверен, что это сделала именно она, больше просто некому, единственное, чего я никак не могу понять, так это то, за что она убила Валеру? Ладно я, меня она ненавидит, так как когда-то я отказался жениться на ней, но он-то тут при чем? – несколько секунд он молчал. – После вашего рассказа, Оленька, у меня просто в голове не укладывалось, как человек мог измениться до такой степени. Тем более, тот человек, которого я любил и, может быть, все еще…
Он замолчал, но незаконченные слова фразы поняли все. Было очевидно, что Максим все еще любит эту женщину.
– Я тогда не знал, верить ли мне вам или нет, поэтому и решил сначала все хорошенько обдумать, а уж затем принимать решение. Я надеялся, что вы ошибаетесь, но сегодняшнее происшествие опровергло все мои надежды, – Максим замолчал, низко склонив голову.
Мстить обеим братьям за вину одного, – нет, никак не могу такое понять. Как же нужно ненавидеть, чтобы решиться убить человека, которого, к тому же, ты раньше любила.
– Уверен, что она на этом не остановится, она сделает все, чтобы уничтожить меня. Стерва. – Максим начинал злиться. – Найду, убью собственными руками. Она у меня заплатит за это, – и вдруг Максим заплакал. Мы были этим так ошарашены, что не могли произнести не слова. – Полина, Ольга, прошу вас, помогите милиции поймать эту сумасшедшую. Я знаю, у вас получится, я уверен, – слезы градом катились из его глаз. Было понятно, что он боится.
Я не знала, как его утешить. Мне не часто приходилось видеть плачущих мужчин, поэтому способ успокаивать их у меня пока отсутствовал. И вообще, слезы мужчин меня всегда раздражали и вызывали какое-то отвращение к плачущему, как, впрочем, и слезы женщин. Сама-то я никогда не плакала, даже когда очень этого хотелось, наверняка поэтому у меня и укрепилось мнение, что раз ты мужчина, то будь добр не распускать нюни, тем более перед женщинами.
Ольга и Кирилл тоже молчали, а Дрюня все еще торчал в кухне и, я больше чем уверена, переключился с утки на что-то еще. Неизвестно, сколько бы еще продолжалось это молчание и всхлипывание Максима, если бы не Кирилл. Он похлопал Максима по плечу и предложил:
– Давай я отвезу тебя домой, сможешь немного отдохнуть, а у нас будет возможность все обсудить и подумать. Завтра утром мы заедем за тобой и подумаем, что предпринять, – Максим противиться не стал, он тут же встал и направился к двери.
– Кирилл, – окликнула я, – ты уверен, что его следует сейчас оставлять одного? Мало ли что может случиться, не лучше ли ему переночевать здесь?
– Нет, Максиму просто необходимо побыть одному и подумать. Уверен, что ничего страшного за эту ночь с ним не успеет случиться. Ведь убийца уверен, что он мертв, а нам это только на руку.
– Ты прав, – и тут мне пришла мысль. – Кирилл, ты не мог бы захватить с собой еще и Дрюню? Я думаю, что он будет согласен доехать до своего дома на машине, а не идти пешком, к тому же темнеет и…
– Хорошо, Полиночка, я тебя понял, – Кирилл улыбнулся и пошел в кухню за Дрюней.
– Слава тебе, Господи, наконец-то этот идиот покинул мою квартиру, – вздохнула я, входя в кухню после того, как мужчины уехали, и тут меня чуть не хватил удар.
Кухня представляла собой нечто напоминающее свинарник. Грязная посуда стояла везде: на столах, полках, подоконнике и даже в холодильнике. Из всех блюд, что были мной приготовлены, остался нетронутым только острый салат, который просто, наверное, не приглянулся Дрюне, иначе бы этот тип и его не оставил, да еще пирожные, которые стояли на телевизоре в гостиной, хотя и их могло не быть, так как моя обожаемая сестричка то и дело жевала их, наверняка считая, что я ничего не замечаю.
– Ольга, – я закричала так сильно, что она через секунду уже стояла в дверях с испуганным видом.
– Что случилось, Полина? – спросила Оля, явно не замечая этого бардака.
– Что случилось? И ты еще спрашиваешь? Ты только посмотри, что учинил в кухне твой любимый дружок.
