– Ну что я, дурак, что ли?
– Ну ладно, как все устроишь, позвони. Все, пока.
Я повесила трубку и, немного намочив для маскировки лицо, вышла.
В кухне уже вовсю гремели ложками, Полина приготовила супчик, как она сказала, «на скорую руку», такой вкусный, что к тому времени, как я вышла из ванной, от него не осталось ничего. Хорошо, что мне сразу налили, иначе бы я в который раз осталась без обеда. Я села за стол и принялась уплетать суп и остатки салата. Мне все казалось таким вкусным, что я стала смотреть, не осталось ли у кого что в тарелке. Как бы не так, оставят они что-нибудь, дождешься. Пришлось довольствоваться тем, что есть.
После того, как мы перекусили, сразу же стали собираться в деревню за девочкой. Посуду Полина решила не мыть, она сложила ее в раковину и залила водой, затем переоделась в брючный костюм. Я прихватила с собой остатки батона, который хотела доесть по дороге, и, мы отправились в машину.
Дорогой все молчали. Полина наверняка обдумывала, как лучше совершить обмен, Кирилл, скорее всего, так же размышлял на эту тему, я же беспокоилась, выживет ли моя бутылочка или нет. Почему-то этот вопрос волновал меня сейчас намного больше, чем все остальное.
Наконец показалось село, еще пара километров и мы будем на месте. Интересно, как там Марина. Мне вдруг стало не по себе, ведь я наглым образом обманула бедное дитя ради какой-то своей цели. Хотя, с другой стороны, что бы мы сейчас делали, не будь у нас в руках ребенка? Кто бы тогда смог помочь Максиму? Какая же я все-таки молодец, жаль только, остальные этого не замечают.
Машина свернула с пути и по не асфальтированной дороге направилась к небольшому деревянному дому с большим садом.
Глава 11
Полина
Странная сегодня какая-то Ольга, – размышляла я, подъезжая к дому бабушки, – все время чего-то дуется, прячется в ванной, никак опять что-то задумала. Спрашивать ее об этом, конечно, бесполезно, все равно ведь не скажет, в ней упрямства раза в два больше, чем в осле. Что же она задумала? Нужно будет последить за ней хорошенько, не хватало еще, чтобы она нам все испортила.
Я остановила «Ниссан» возле ворот и посигналила. Через минуту возле машины уже весело бегал Артур, Лиза и светловолосая девочка, в которой мы с Кириллом сразу же узнали Марину. Увидев нас, дети подбежали и принялись обнимать и целовать всех.
– Соскучились, чертята? – подкидывая их в воздух спрашивал Кирилл. Как же приятно было смотреть на все это со стороны. Марина тоже обрадовалась нашему приезду, подбежала ко мне и, чмокнув в щеку, спросила:
– Тетя Оля, а скоро папа вернется?
Я гневно посмотрела в сторону Ольги, которая не знала, куда ей деваться, так как с другой стороны подобным взглядом ее атаковал Кирилл.
– Скоро милая, скоро.
Девочка не сразу заметила, что мы похожи, а когда увидела, то несколько минут смотрела на нас, замерев и не двигаясь. Еще бы, такой шок для ребенка. Затем она поняла все и улыбнулась.
– А вы, как мой папа с дядей, да?
– Да, как папа, – успокоила я немного встревоженного ребенка и пошла по тропинке, идущей через сад к дому.
Как же здесь хорошо, свежий воздух, запах распустившихся цветов, жужжание пчел. Райский уголок да и только. Вот бы поселиться здесь на лето и пожить в тишине, отбросив все свои денежные заботы в сторону. Вот распутаю это дело и непременно приеду сюда погостить.
– Полиночка, как я рада тебя видеть. А то уж решила, что вы совсем меня позабыли, даже не заглядываете, все как-то набегами чаще.
Евгения Михайловна сидела на старой скамеечке, которую давным-давно сделал для нас дед, и что-то вязала. Завидев меня, она отложила свое занятие в сторону и направилась мне навстречу.
– Да мы и сейчас ненадолго заехали, – по лицу бабушки я поняла, что она немного расстроена. – Мы за девочкой. Как только все уладим с ее родителями, так сразу же, обещаю тебе, приедем погостить недельки на две. Если ты не против, конечно.
Бабушка обняла меня.
– Да что ты, разве я когда была против. А где же Ольга? Она что, не приехала с тобой?
– Приехала, и Кирилл тоже, они там, у машины, с детьми возятся. Соскучились уже по ним, пусть порезвятся.
– Никак помирились? – глаза бабушки заискрились радостью.
Мне было жаль ее расстраивать и поэтому я соврала:
– Да вроде того.
– Я за них рада, они хорошая пара, только вот уж очень настырные оба, но это у них пройдет с возрастом.
Было видно, что эти новости по душе бабушке, так как она вся светилась от счастья, что было довольно редким явлением, когда дело касалось нас.
– Да, наверное. А как у тебя дела? Не замучили тебя еще эти чертята?
– Чертята, это ты верно сказала. Ни минуты покоя с ними нет. Целый день где-то бегают, а к вечеру все такие чумазые, что и теркой их не ототрешь.
– А как Марина? Она не плакала, не просилась домой?
Я села рядом на скамейку, стараясь не подавать вида, что этот вопрос меня очень сильно интересует. Мне не хотелось, чтобы бабушка что-то заподозрила и начала переживать за нас, пусть лучше ничего не знает. Ей и так приходится постоянно сидеть с детьми Ольги, до которых у матери почему-то руки не доходят.
– Что ты, девочка так обрадовалась, что у нее теперь есть новые друзья, что просто расцвела здесь за неделю. Привезла-то ее Оля какую-то задумчивую, дикую почти. А теперь, глянь, не отличишь от наших. Ей заботы не хватало, ласки, хоть тут отдохнул ребенок, – она замолчала, о чем-то задумавшись. – А как там с ее отцом? Нашли, кто убийца?
– Ее отец жив, – пояснила я, ожидая увидеть удивление на лице Евгении Михайловны.
Глаза бабушки и правда округлились.
– Как жив, Оленька же сказала, что его убили? Неужто соврала?
– Нет, она не врала, просто мы все так сначала, думали. Убили не отца, а дядю, они близнецами были, как мы.
Бабушка немного помолчала, задумавшись.
– Ну, надо же, чего только в жизни не случается. И что же, теперь вы ее отцу отвезете?
Я знала, что Оля не сказала бабушке всю правду, скорее всего, не сказала и о матери девочки, может быть, даже и наврала, что у нее матери вовсе нет. Поэтому я пока решила оставить все как есть, незачем лишний раз заставлять волноваться человека.
– Да, скорее всего.
Какая же все-таки у нас замечательная бабушка, все понимает, никогда не задает лишних вопросов, хотя о многом догадывается. Вот и сейчас я прекрасно понимала, что она догадалась о том, что мы опять влипли в какую то историю, но все равно не пристает с расспросами. У меня вот такого терпения нет, я бы просто не выдержала ждать, пока мне расскажут все сами.
Да, воспитание человека многое значит. А воспитание Евгении Михайловны было замечательным. Родители научили ее многому, и все это она пыталась привить нам в детстве, но не все удалось. Бабушка, в отличие от моей родной матери, которую я, впрочем, и видела-то не часто, всегда чувствовала, когда нужно промолчать, а когда что-то ответить, когда подавить в себе желание расспросить о чем-то, а когда нет. Знала бы она, как я ей за это благодарна. С самого детства бабушка была для меня буквально всем, мы с сестрой всегда любили ее намного больше, чем мать, которая нашим воспитанием практически и не занималась. Ее больше волновали свои собственные проблемы, связанные чаще всего с одним из новых ухажеров.
Не изменилась Евгения Михайловна и сейчас. Она все так же была тактичной и культурной, лишь ее виски немного поседели от времени. Глаза же все так же, как и прежде, светились нежностью и
