Молодой человек никак не мог признаться себе, что доминирующую партию в их деятельности играет все- таки сельская полуграмотная старушка, и частенько довольно бесцеремонно пытался ставить ее на место. Но это не помогало. И популярность агентства все возрастала.
Самодовольные воспоминания о последнем раскрытом с ее помощью деле и прервали две агрессивные старушки. Выполнив роль возмездия и покарав злодеек с помощью их же оружия – обвинения в игривом поведении, бабуся попыталась вновь настроиться на лирическую волну воспоминаний, но та уже улетела вместе с грешившим непостоянством ветерком.
– Простите, пожалуйста, – низкий, музыкальный голос окончательно добил ее попытки предаться воспоминаниям, – я просто не знаю, как вас благодарить.
Перед бабусей стояла та самая блондинка, видимо, поджидающая ее за поворотом.
– Эти кобры совсем меня достали, спасибо, что отшили их!
В подтверждение ее искренности неправдоподобно огромные голубые глаза, обрамленные длиннющими, щедро подкрашенными ресницами, подернулись влагой.
– Да ладно, – закокетничала бабуся, – проехали. Сама не выношу таких стервозин. Лучше расскажи, с чего это они озверели, а то будет меня злодейка бессонница терзать всю ночь напролет. – Бабуся была фанаткой Аллы Борисовны, а эта исковерканная фраза из песни уже давно запала ей в душу и ждала удачного применения.
– Да так, – махнула рукой девушка и неожиданно всхлипнула, – ни за что.
– Э, нет, так не пойдет. Давай, девонька, рассказывай все по порядку. Где это видано, чтобы в демократское время права молодежи нарушались? Да мы их, паршивок, в КПЗ засадим, если виноватые.
– Разве их засадишь? Они пенсионерки, старенькие. Их тоже жалко. Да и не виноваты они. Это все она, – девушка прерывисто вздохнула, глаза ее опять подозрительно заблестели, – Ася Гордеевна.
– Из рекламы, что ли? Что под средство хлорку маскирует и в морды всем тычет?
– Нет, – сквозь слезы улыбнулась девушка, – это бабушка моего жениха, Модеста. Она весь двор против меня настраивает. Придумывает гадости всякие. Рассказывает, что я... что мы... – девица не выдержала и разревелась в полный голос.
– Живете что ль, вместе? – догадалась бабуся.
– Ну, – всхлипнула блондинка.
– Вот так же и мои, – вздохнула старушка, – вроде и семья, а на деле – непонятно что.
– Да мы уже заявление подали, – взмахнула ресницами девушка, – скоро точно поженимся, вы не думайте.
Девица и бабуся просидели на скамейке долго. Видимо, Сашеньке, а так звали блондинку, некому было пожаловаться, и неожиданная поддержка со стороны незнакомой старушки пришла в момент, когда так и хотелось поделиться с кем-нибудь своей бедой. Выговорившись, она немного успокоилась.
– Живете в одной хате, что ль? – посочувствовала бабуся.
– Да в том-то и дело, что нет. У нее однокомнатная квартира в соседнем доме. А у нас, то есть пока у Модеста, – опять залилась краской девица, – двухкомнатная. Но у нее ключи, и она постоянно проверяет нас. А потом всем рассказывает, если что не так.
– Беспредел, – покачала головой старушка. – В общем так. Ты иди домой и ничего не бойся. А я пока покумекаю, как помочь твоему несчастью. Вот моя визитка на всякий случай, если что случится, звони, – и бабуся гордо протянула Сашеньке две свежеотпечатанные, вкусно пахнущие типографской краской визитки.
– Это ваши? – недоверчиво спросила Сашенька.
– А что?
– Тут агент какой-то, Евдокия Десятова.
– Ну, я и есть агент.
– Вы?
– Что, не похожа? Ты думаешь, агенты ростом с каланчу и берданками увешанные? А тут старушенция мумифицированная?
– Да что вы! – заделикатничала девушка, – просто так неожиданно. Первый раз вижу живого агента. А почему одна визитка на русском, а другая на английском?
– Тикет такой.
– Этикет?
– Ну да, тикет. По правилам тикета, нельзя на одной визитке на двух языках калякать. Это по телевизору сам Доренко говорил, – приврала для убедительности бабуся. Она напрочь забыла, где слышала об этикете визитных карточек.
– Еще раз спасибо, – улыбнулась уже совсем повеселевшая Сашенька.
Обе дамы расстались вполне довольные знакомством. Баба Дуся принялась обдумывать, как реабилитировать девушку в глазах соседей, Сашенька радовалась, что ее разочарование во всех стариках мира потерпело фиаско. И ни одна из них не думала, в какие события выльется их случайное знакомство, и как скоро предстоит встретиться им уже в новых ролях: сыщика и клиента.
– Обычно она исчезает, когда идет расследование. Я что-то не припомню, чтобы бабуся пропадала просто так. И утром она проспала. Всегда встает раньше нас, готовит завтрак, а тут... Что, если она заболела и в наше отсутствие ей стало плохо? – Ирина нервничала.
– Успокойся, котенок. Ну, вышла за покупками. Заболталась со знакомыми. С кем не бывает, – Игорь прижал к себе любимую женщину.
Они прекрасно смотрелись вместе. Высокий, колоритный Игорь с эффектной, стильно подстриженной черной бородкой и хрупкая, маленькая, романтичная Ирина.
– Смешная ты у меня, киска. То ворчишь на старушку, то впадаешь в истерику при небольшом ее запоздании.
– Я ворчу не на бабусю, а на некоторые ее эпатирующие привычки.
– Только не говори про нюхательный табак. Эта песенка уже устарела, мы с тобой честно пытались отучить бабу Дусю от сей жуткой привычки, но что не дано – то не дано. Скажи-ка лучше, что у нас сегодня на ужин? Очень кушать хочется!
– Я надеялась, что бабуся приготовит, – расстроено уронила Ира.
– А-а-а, – понимающе протянул Игорь. Теперь все понятно. Просто тебе понравилось, что бабуся взяла на себя все хозяйство. Ты не переживаешь за здоровье моей родственницы, тебе просто не хочется стоять у плиты! – строгий взгляд молодого человека так и буравил подругу.
– Как ты можешь! Баба Дуся мне почти как родная, я, может, больше тебя ее люблю! У тебя нет оснований искать во мне такие недостойные чувства, – Ирочка почти плакала.
Игорь посмотрел на ее пылающее от гнева чрезвычайно симпатичное личико, уже блестящие от надвигающихся слез глаза и не смог больше разыгрывать из себя семейного тирана.
– Глупышка, шуток не понимаешь, – он притянул к себе девушку и, подавив слабое, проявленное более для проформы сопротивление, поцеловал.
На несколько божественных мгновений для этих двоих перестал существовать весь мир: исчезли звуки, свет разложился на все цвета спектра и заиграл, озаряя застывших в поцелуе, хоть и не расписанных в государственном учреждении, но все-таки мужа и жену.
Громко хлопнувшая дверь прервала чудесное мгновение, и живая композиция, представлявшая до сего момента единое целое, с сожалением распалось на две такие разные половинки.
– Где вы были, Евдокия Тимофеевна? – выбежала в прихожую еще не пришедшая в себя после поцелуя, раскрасневшаяся Ирина.
– Запомните, детки, – задумчиво, с оттенком вековой мудрости в голосе, но совершенно не по теме, произнесла старушка, – хорошо смеется тот, кто стреляет последним!
Бабуся увидела свою новую знакомую уже на следующий день. Сначала, правда, она увидела не ее, а
