вызвал у меня симпатию.
– Вы к кому? – приятным баритоном спросил он.
– Добрый день, не могу ли я увидеть Стаса? – как можно любезнее попросила я.
– Отчего же нет? Он у себя в комнате. Пойдемте, я вас провожу! Кстати, меня зовут Анатолий Владимирович.
– Полина, – представилась я, разуваясь в прихожей и проходя через огромный холл, а затем и широкий коридор к одной из комнат, находившейся в глубине квартиры.
Когда мы проходили мимо кухни, из нее выглянула женщина, скорее всего, мать Стаса. Это была высокая, полнеющая блондинка. Когда-то она была натуральной, но теперь явно подкрашивала волосы и вообще, было видно, что эта женщина прилагает немало усилий, чтобы оставаться молодой и привлекательной. Справедливости ради нужно сказать, что выглядела она хуже своего мужа. Видимо, всяческие шейпинги, лифтинги и подтяжки кожи не давали желаемого результата.
– Вы к Стасику? – спросила она высоким сопрано, и я кивнула, не став уточнять, по какому поводу.
– Но... – женщина вышла из кухни. – Анатолий, ты уверен, что это вовремя? Ведь у него сейчас Анжела...
– Ну, я думаю, они разберутся сами, – пожал плечами Анатолий Владимирович и, постучав в дверь комнаты сына, крикнул:
– Стас, тут к тебе пришли.
Дверь почти тут же отворилась, и я увидела высокого молодого – лет двадцати двух – очень симпатичного парня. У него были темно-каштановые волосы и голубые глаза. Очень похож на отца.
– Вы ко мне? – немного удивленно, но тем не менее, очень дружелюбно, спросил он.
– Да. Мне бы хотелось с вами поговорить.
– Прошу! – парень широко распахнул дверь.
Я прошла и последнее, что заметила в коридоре, так это что-то недовольно выговаривающую Анатолию Владимировичу мать Стаса.
В комнате, в которой, надо сказать, было очень аккуратно, сидела девушка. Сидела на подлокотнике крутящегося кресла, стоявшего перед столом, на котором располагался компьютер.
«Пентиум», – отметила я про себя. – Скоро компьютер займет своей место в каждом доме, как телевизор. Надо бы и мне приобрести, что ли... Даже Ольга имеет свою вшивую «двойку», а уж я могла бы приобрести что-нибудь не хуже, чем у Стаса».
На экране, куда со скучающим видом смотрела девушка, высвечивалась заставка игры «Формула-один». Было видно, что данная игра ее явно мало занимает.
У девушки были длинные, светло-русые волосы и голубые глаза. Крупные черты лица, не лишенные миловидности. Одета она была в короткую юбку, открывающую мощные, но стройные ноги, и обтягивающий голубой свитер.
В ее облике сквозила какая-то вязкость, несмотря на скрытую энергию, которая тоже чувствовалась. Может быть, такое впечатление создавалось из-за взгляда – ленивого, из-под чуть прищуренных ресниц, слегка высокомерного – такого, что называют «с поволокой».
Она этим внимательным, спокойным, долгим взглядом скользила по мне, словно оценивая. Никаких эмоций не отразилось на ее лице, но могу с уверенностью сказать – я не вызвала у нее симпатии.
– Привет, – сказала я, присаживаясь на диван, поскольку мне надоело это бесцеремонное рассматривание.
– Добрый день, – растягивая слова, произнесла она нарочито низким голосом, пытаясь придать ему сексуальность.
Вообще она явно демонстрировала свою чувственность.
– Стас, что же ты не познакомишь меня с женщиной? – медленно повернулась она к парню, который стоял посреди комнаты.
С женщиной, а не с девушкой! Хочет показать, какая я старая, что ли?
– Да мы... Собственно... Сами пока не знакомы, – в несколько приемов произнес Стас, щелкая мышью и выходя из игры, а затем выключая компьютер.
После этого он повернулся к нам и, улыбнувшись, подошел ко мне.
– Меня зовут Полина, – представилась я, подавая ему руку.
– Ну, что меня зовут Стас, вы уже, наверное, поняли, а вот это Анжела. Моя соседка, – добавил он.
При последних словах глаза Анжелы чуть сощурились. А когда Стас плюхнулся рядом со мной на диван, в ее глазах и вовсе отразилось недовольство.
Она тут же соскочила с подлокотника кресла и, подойдя к нам, присела уже на диванный валик. При этом она будто бы ненароком положила руку Стасу на плечо.
– А вы, Полина, чем занимаетесь? – спросила она у меня.
– Я тренер по шейпингу в спорткомплексе, – сказала я и, не удержавшись, добавила:
– К тому же иногда веду группу по самообороне – у меня черный пояс по карате.
– Вы? – удивился Стас, и в глазах его появилось уважение. – Надо же! Здорово!
– А я вот мастер спорта по академической гребле, – как бы между прочим вставила Анжела.
– Знаете, это заметно. У вас очень развитая фигура.
Уж не знаю, польстило это Анжеле или нет, но она, глядя куда-то в потолок, мечтательно добавила:
– Стасу всегда нравились спортивные женщины...
При этом Стас слегка поморщился, потом суховато произнес:
– Ну, знаешь, далеко не всегда именно как женщины.
– Нет, именно как женщины, – мягко улыбаясь, возразила Анжела. – Ты же всегда был мягким, нежным мальчиком... Тебя подсознательно тянет к женщинам мужеподобного типа. Притяжение противоположностей. Даже сравни, как мы водим машины – ты очень осторожно, для тебя это не любимое занятие, а вынужденная необходимость. А я совсем по-другому.
– А вы водите машину? – спросила я.
– Да, – гордо посмотрела на меня Анжела. – Третий год.
– А я уже шестой, – притворно вздохнула я.
– Ах, у вас есть машина? – пришла очередь удивляться Анжеле, и в глазах ее промелькнула досада – пока ей никак не удавалось перещеголять меня в чем-нибудь.
– Да, у меня «Ниссан», – небрежно бросила я, не собираясь и сама уступать этой сопливке.
Анжела тут же вернулась к своей теме:
– Так вот, ты любишь мужественных женщин, согласен?
– Ну если тебе хочется так думать, думай – засмеялся Стас, махнув рукой.
Потом, кашлянув, добавил:
– Насколько я понял, Полина хотела о чем-то со мной поговорить...
Это был явный намек на то, чтобы девушка ушла, но Анжела словно не поняла его. Она осталась сидеть так же, как и сидела, только руку убрала с плеча Стаса и стала медленно перелистывать какой-то журнал.
Ее поведение явно говорило – разговаривайте на здоровье, вы же видите, я вам не мешаю. К тому же у меня здесь больше прав находиться, чем у какой-то Полины...
Стас некоторое время посидел, потом, видя, что вежливо выпроводить Анжелу не удастся, решил, видимо, что мое дело не такое уж конфиденциальное, и сказал:
– Ну, так я вас слушаю.
– Я хотела поговорить о Кате Варфоломеевой, – тихо проговорила я.
У Стаса тут же высоко взметнулись брови, а Анжела отложила журнал и вся обратилась в слух.
– О Кате? – переспросил Стас. – А вы ей кто? Просто знакомая или подруга?
– Скорее, подругой ей можно назвать мою сестру, да и то весьма условно – они были знакомы всего один день, а я так вообще ни разу ее не видела.
– Она просила вас что-то передать? – спросил Стас. – Мы не виделись несколько дней – я вообще-то к сессии готовлюсь, – но я собирался сегодня же зайти к ней в магазин. Вы ей передайте, если сможете, что я подойду к концу рабочего дня.
– Стас, но ведь ты обещал помочь мне с курсовой, – напомнила Анжела.
– Анжел, ну ведь это можно сделать и завтра! – Стас уже начал раздражаться, хотя выглядел спокойным парнем.
Анжела обиженно поджала губы и повела плечами.
– Ну что ж... – вздохнула она. – Раз старой подругой пренебрегают ради... – она сделала красноречивый жест.
– Анжела... – предупреждающе начал Стас. – Пожалуйста, не начинай снова, иначе... Иначе нам будет трудно оставаться друзьями, – уже мягче закончил он.
На лице Анжелы как раз явно читалось желание иметь для Стаса статус совсем не друга, но он упорно делал вид, что не замечает этого.
– Молчу, молчу, – усмехнулась она. – Раз уж о драгоценной Кате зашла речь, то что уж мне остается! – она картинно развела крепкими руками и вздохнула.
– Извините, пожалуйста, – обратился ко мне Стас. – Так что там с Катей?
– Понимаете, новость совсем не из приятных – я хочу, чтобы вы были к этому готовы. Тем более, что дело такое... – я выразительно посмотрела на Анжелу, снова взявшую в руки журнал.
Она делала вид, что ничего не слышит. Стас покосился на нее, потом махнул рукой. А я вдруг подумала, что, может быть, и к лучшему, если я сообщу новость при Анжеле. Она может оказаться неплохим свидетелем. Возможно.
– Стас, еще раз повторяю – случилось горе...
– Что такое, говорите быстрее, – нервно проговорил Стас.
– Дело в том, что Катя умерла, – не стала я больше ходить вокруг да около.
Анжела выронила журнал и медленно подняла голову. В глазах Стаса застыло недоумение и какое-то неверие. Потом он хрипло сказал:
– Если это шутка, то очень неудачная.
– Никаких шуток, Катя действительно умерла, ее убили. Убили ножом, – как можно мягче произнесла я эти страшные слова.
И тут случилось такое, чего я ждала меньше всего – со Стасом случилась истерика. Форменная истерика. Он закрыл лицо руками и зарыдал. Потом упал лицом в диванную подушку и замолотил по ней руками.
– Нет, нет, нет!!! – доносились до нас глухие всхлипывания.
– Стасик, успокойся, – подсела к нему Анжела и принялась гладить по голове. – Успокойся, солнышко, все пройдет. В конце концов, может быть, это и к лучшему – ты перестанешь так нервничать из-за нее.
– Оставь меня в покое! – заорал вдруг Стас, отрывая голову от подушки.
Лицо его было красным и перекошенным от ярости.
– Что тебе надо? – схватив
