несколько легких упражнений, искупалась и впервые за весь отпуск ощутила прилив энергии. Во всяком случае, грусть и тоска отступили.
На обратном пути, обнаружив в кармане сарафана забытые деньги, Наталья выпила в кафе свежесваренный крепкий кофе, и жизнь стала казаться, если не приятной, то сносной. Размышляя о том, как мало человеку нужно для счастья, она вернулась в лагерь к началу подъема. Катя, еще сонная, удивленно спросила:
– Мама, а ты где была?
– Доброе утро! – весело приветствовала ее Наталья. – Я купалась и пила вкусный кофе. Но без тебя не завтракала. Собирайся.
– О! Ты хочешь опять завтракать с Ванечкой! – простонала Катя. – А если на завтрак каша какая- нибудь?
– Тьфу-тьфу-тьфу! – Наталья для верности постучала по дереву. – Каша и Ванечка! Даже подумать страшно.
– Вот видишь! – Катя обрадовалась, что Наталья разделяет ее отношение к завтраку в компании Ванечки и каши. – Пойдем лучше в кафе?
– Нет, Катюша. Сегодня, к сожалению, не получится. Ты забыла, что я в город еду, в больницу. Так что вставай, завтрак пропустим.
– Мама! Я тоже кашу терпеть не могу.
– Ничего, может, бутерброды с сыром дадут.
Продолжая дискуссию, они спустились в столовую. На завтрак кашу не дали. Но творожная запеканка тоже предоставляла большой простор Ванечкиному творчеству. Катя метала на Наталью гневные взгляды: обе дружно ненавидели все производные творога. В общем, являться на завтрак не имело смысла. Они даже не стали делать вид, будто едят нелюбимую запеканку или пьют мутное какао с молоком.
Сегодня Катя искренне сочувствовала бедному Ванечке, которого упорная Галина изо всех сил пыталась заставить съесть противное блюдо. Ванечка, ощутив поддержку соседей по столу, капризничал вдвойне. В результате завтрак прошел весело и оживленно. Главное, никто ничего не съел. Вероятно, повара превзошли самих себя, потому что даже твердохарактерная Маргарита Петровна не заставляла ребят доедать содержимое тарелок. На ее собственной тарелке запеканка тоже осталась почти нетронутой.
Вскоре педагоги сочли, что дальше оставаться в столовой не имеет смысла, поэтому ребята получили команду собираться. В этот момент зашел представитель администрации:
– Доброе утро! Попрошу тишины!
Особого шума не наблюдалось и до его просьбы, но все же народ примолк.
– Ребята! Наши повара сейчас очень расстроены. Почти все тарелки полные, никто не доел запеканку. Вы вообще едите плохо. Конечно, тут у нас не Москва, но люди стараются, готовят. Нехорошо их обижать!
– Может, они просто готовить не умеют? – язвительно поинтересовался кто-то из соседнего лагеря.
– Как не умеют? Прекрасно умеют!
Возле столика Натальи остановилась Елена:
– Наталья Павловна, вы ведь это вообще не трогали. Позвольте вашу тарелочку? – вежливо попросила она. – Вас, простите, как зовут? – с тарелкой в руках Елена приблизилась к оратору.
– Алексей Петрович. Я заместитель директора по хозяйственной части, – с достоинством сообщил мужчина.
– Вот я вам тут нетронутую порцию нашла. Попробуйте, пожалуйста.
Народ с интересом следил за развитием событий.
– Да я уже пробовал! – принужденно улыбнулся Алексей Петрович.
– Нет, вы уж это попробуйте! Не стоит обижать поваров!
Алексей Петрович отломил кусочек запеканки и положил в рот:
– Ну вот попробовал!
Елена не смутилась:
– Понравилось?
– Очень. Прекрасное, полезное блюдо. В твороге много кальция.
– Вот и хорошо. Тогда – приятного аппетита! – Елена не собиралась отступать.
– Но я уже завтракал!
– Ой, ну разве можно отказываться от такой вкусняшки?
– Действительно! – загомонили все. – Ешьте, ешьте. Заодно и повара утешите.
– Или уволите! – предложил кто-то мечтательно.
Алексей Петрович был человеком мужественным. Он героически съел несколько кусков, после чего решительно поставил тарелку на стол.
– Все еще считаете это съедобным? – поинтересовалась Елена.
– Ладно, приятного аппетита! – хмуро пожелал Алексей Петрович и вышел, хлопнув дверью.
Отдыхающие дети и взрослые дружно потянулись к окошку, куда обычно отдавали грязную посуду. Работники столовой собирали тарелки и громко переговаривались:
– Конечно, они же московские. Разве они простую пищу едят? Им только готовь, готовь разносолы всякие, гамбургеры, – сообщила раздатчица.
– И не говори! – поддержала подругу необъятная повариха. – Мы-то им все натуральное! А они, ишь, носы воротят. Это не так. То не так. Да не ешьте! Вот от своей химии и становитесь такие!
Последнее замечание, довольно невразумительное, побудило старшеклассников вступить в дискуссию.
– Мы-то как раз нормальные! – гордо заявил Артем. – Вот вы явно неправильно питаетесь!
– Я? – повариха набрала воздуха, чтобы окончательно разъяснить приезжим отдыхающим, кто здесь хозяин.
Но в это время у окошка появилась Маргарита Петровна.
– Так, – строго сказала она, быстро оценив ситуацию, – кто-то из присутствующих не планирует идти на пляж?
– Почему? Мы уже готовы! – воскликнули школьники.
– Тогда быстро во двор строиться! – тоном, не терпящим возражений, повелела Маргарита Петровна.
Дети исчезли.
– Вот это правильно! – одобрила ее действия повариха. – А то взяли моду – старшим возражают, что дают, не едят.
Маргарита Петровна повернулась к ней:
– Если бы вы, милейшая, соблюдали технологию приготовления блюд, мне не пришлось бы ... Впрочем, просто займитесь своим делом.
Эта короткая отповедь была произнесена с такими железными интонациями, что кухонные дамы, ранее настроенные на скандал, сразу углубились в свою работу и даже ворчать стали тише.
– Наталья Павловна, нам пора ехать! – напомнила Маргарита Петровна, заметив Наталью, которая с интересом наблюдала за этой сценой.
– Да. Я только сумку возьму.
Она добежала до своей комнаты, велела Кате «вести себя хорошо и слушаться старших».
По дороге встретила на лестнице Нину Константиновну и попросила:
– Нина, ты за моей красавицей присмотришь?
– Обязательно. Не беспокойся. А ты надолго?
– Не знаю. Я и еду-то зачем, толком не знаю. Сегодня Свету в Симферополь повезут, Маргарита ваша попросила присутствовать. Вот, бегу, а то машина уже ждет.
– Ладно, приедешь – поговорим, – загадочно пообещала Нина.
– Что-нибудь случилось? С детьми? – мгновенно забеспокоилась Наталья.
– Нет, скорее со взрослыми.
– Тогда до вечера потерпит, – рассудила Наталья.
Маргарита Петровна стояла у калитки, нетерпеливо поглядывая на часы. Увидев Наталью, заторопилась
