собаками, то кричит, пусть на глаза не появляется… Вот она, хваленая мужская логика. Хотя какой он мужчина?
Вернувшись к Ольге, я заглянула в спальню. Они с Лариской продолжали спать.
Просидев до вечера в кухне, я решила, что хватит им дрыхнуть, пора и честь знать. Мне пора было приступать к действию, к тому же уже осточертело сидеть одной.
Я растолкала обеих подружек и вытащила их в кухню.
– Быстро стряхивайте остатки сна и слушайте меня, – деловито заговорила я. – Мне, Лариса, нужны ключи от твоей квартиры.
– Зачем? – удивилась Лорка.
– Не волнуйся, я ее не ограблю, – усмехнулась я. – Мне это нужно по делу.
– Ну хорошо, – удивленно пожала плечами не проснувшаяся до конца Лариска. – Мне, правда, так и непонятно, зачем…
– Потом объясню, – отмахнулась я, беря ключи. – И вот еще что: вы тут никому не открывайте, понятно? Сидите спокойно, разговаривайте, телевизор смотрите… Смотри не пей больше! – прикрикнула я на Ольгу.
– Я… – сестра прижала руки к груди, приготовившись произнести гневную речь в собственную защиту, но я бросила выразительный взгляд на бутылки, и Ольга предпочла заняться внимательным изучением цветочков на обоях.
– Ты бы их хоть выбрасывала, что ли, – проворчала я, – а то выставила напоказ, и еще оправдываешься!
– Ох, какая же ты невыносимая, Полина! – с обидой воскликнула Ольга, резко потеряв интерес к обоям. – С тобой просто невозможно общаться.
– Вот я и избавлю тебя на сегодня от общения со мной, – успокоила я ее. – Не волнуйся, Лариса, ключи я занесу тебе завтра утром. А может быть, и раньше, если повезет.
– Что значит – если повезет? – с тревогой спросила Лариска. – Что ты задумала, Полина?
– Потом, потом, все потом, – сказала я, вставая. – Мне пора.
– Полина, завтра же похороны, – напомнила Лариска. – Третий день после смерти…
– Я помню, – кивнула я. – Кстати, ты, по-моему, и не занимаешься этим?
– Я позвонила в похоронное бюро, и они взяли все услуги на себя. У меня просто гора с плечи свалилась. Я же даже не знаю, как все эти дела делаются. А в фирме меня заверили, что все будет организовано – и гроб, и автобус, и могила. Так что завтра в два часа дня… Единственное, что мне нужно, так это хоть какие-то поминки организовать. Правда, я даже не знаю, кто будет. У нас совсем нет здесь родственников. И друзей Николая Валентиновича я не знаю, чтобы хотя бы позвонить им. Да он и отдалился ото всех в последнее время…
– Неужели совсем никого нет? – подивилась я.
– Нет, – подтвердила Лариска. – Из родственников только мама, но она, как я уже говорила, не приедет.
– Ты не волнуйся, с поминками мы тебе поможем! – уверенно заявила Ольга.
Мы – это значит я. Потому что Ольга отродясь не умела готовить. Это вполне в ее характере – не спросив моего согласия, давать обещания. Ладно, организовать стол для меня плевое дело. Действительно, кто еще поможет этой девчонке?
– Завтра верну ключ, – повторила я.
– Да ладно, – махнула рукой Лариска. – У меня же теперь два комплекта – свой и дядин.
Я попрощалась с Ольгой и Лариской, пожелала им спокойной ночи и, взяв свою сумку и положив в нее ключи от Ларискиной квартиры, направилась прямиком туда. Я думала, что таинственный незнакомец может попробовать забраться сюда и этой ночью. А я подготовлюсь, чтобы достойно его встретить.
Отперев дверь квартиры Дружникова, я прошла внутрь. Квартира была просто огромной, с высокими потолками и очень просторными изолированными комнатами.
Я включила свет в кухне и порылась в Ларискином буфете в поисках кофе. У Ольги его днем с огнем не сыщешь, а я без кофе не могу. Нехорошо, конечно, хозяйничать в чужой квартире, но я успокаивала свою совесть тем, что я нахожусь здесь ради самой же Лариски в какой-то степени, ради ее безопасности. Не умирать же мне теперь!
Найдя банку растворимого «Нескафе», я поставила чайник на плиту, дождалась, когда он закипит, и сделала себе крепчайшего кофе. Спать мне в эту ночь было противопоказано.
До полуночи я специально не гасила свет, крутилась по квартире, перебирала книжки, журналы, пила кофе, курила, потом снова пила кофе…
К часу ночи я решила, что пора выключать свет и делать вид, что ложусь спать.
Я прошла в спальню, разделась и легла в постель. Сердце после выпитого количества кофе колотилось как ненормальное, к тому же я все-таки волновалась, зато была уверена, что не засну.
Ждать, лежа в постели, мне пришлось долго, где-то часа два с половиной. Я уже начала думать, что зря все это затеяла, что тот, кто приходил сюда вчера, теперь настороже и не решится на следующий же день повторить свой маневр.
Однако где-то после трех ночи я услышала, как в замочной скважине поворачивается ключ. Я вся напряглась, готовая в любую секунду вскочить и приготовиться атаковать. Однако все случилось так, что мне пришлось не атаковать, а обороняться.
Дверь в спальню отворилась, и в комнату вошел высокий, крупный мужчина. Я видела сквозь неплотно прикрытые веки только его силуэт и могла поклясться, что мне этот человек незнаком.
Я думала, что он сейчас начнет шарить по квартире в поисках чего-либо, но он вместо этого резко шагнул к моей постели, и не успела я ничего предпринять, как он схватил меня за горло.
Я забилась, пытаясь освободиться, но рука его была словно сделана из железа.
Собрав все оставшиеся силы, которые быстро убывали, я резко выбросила вперед обе ноги, попав мужчине в живот. Рука его ослабла, и я сумела вывернуться и вскочить с постели.
Однако он быстро оправился и кинулся на меня. Должна признать, что хоть я и имею черный пояс по карате, мне никак не удавалось удержать верх в нашей схватке. Мужчина был очень сильно развит физически и также хорошо владел некоторыми приемами.
Мы боролись молча, пока я не почувствовала, что начинаю сдавать. Страх начал подниматься откуда-то снизу живота, я вдруг ощутила, что этот человек запросто может меня убить сейчас.
Страх – не самый лучший попутчик в подобного рода схватках, и вскоре мужчина уже лежал на мне сверху, заведя мои руки за голову.
– Что вам… Что вам надо от меня? – прохрипела я.
– Признавайся, стерва, угробила Николая? – тяжело дыша, проговорил мужчина.
– Вы с ума сошли? – голос мой уже слабел.
– Не притворяйся, я все знаю! Говори лучше по-хорошему, иначе я тебя придушу просто, гадина!
– Я вас не понимаю! – в отчаянии проговорила я.
Это взбесило его, и он, занеся руку, наотмашь ударил меня по щеке. Пощечина была сильной, но я привыкла и не к таким ударам. Главным для меня в тот момент было то, что, нанося мне удар, он отпустил мою левую руку. Этого оказалось достаточно, чтобы я молниеносно нажала на очень уязвимую точку в районе кадыка – единственное место, куда я могла дотянуться.
Он захрипел и невольно схватился за горло, и я тут же, извернувшись, выскользнула из-под него, кинувшись к двери. Я уже понимала, что дальше мне с ним не справиться – нажатие вышло не очень сильным, так как действовала я впопыхах и на исходе сил, и он уже приходил в себя и бежал за мной. Я слышала его тяжелое пыхтение практически за спиной.
Едва добежав до входной двери, я успела распахнуть ее и заорала изо всех сил. Мужчина грязно выругался и, грубо сбив меня с ног, бросился вниз по лестнице.
Одна за другой открывались двери, я пыталась подняться с бетонных ступенек, чувствуя, что сильно ушибла ногу, а также голову о перила.
Превозмогая боль, я поднялась и заковыляла вниз, пытаясь догнать незнакомца.
– Оля? – послышался удивленный голос. – Что тут происходит?
