– Я тоже так думал! – удивленно произнес Жора.
– Так я хотела, чтобы ты съездил к Павлову!
– К кому?
– Ну к мужчине с фотографии, который был с Аленой! Его моя девочка опознала…
Жора убрал руки, встал, закурил сигарету и отошел к окну. Я видела, что он очень сильно обиделся. Действительно сильно. Вообще-то Овсянников обладал очень легким характером, и это была замечательная черта. Жора никогда практически не обижался и долго не дулся. И в принципе, если бы не его непокобелимость, с ним можно было ужиться. Видно, на этот раз я его задела слишком больно.
Вздохнув, я слезла к дивана и подошла к Жоре. Потянувшись, положила руки ему на плечи и стала гладить. Жора даже не повернулся.
– Жора…
Он молчал.
– Жорочка, позволь мне объяснить, ты все не так понял!
Я…
Жора никак не реагировал, хотя это стоило ему огромных усилий.
– Ну Жора, пожалуйста!
– Что тебе? – сухо спросил Жора, не поворачиваясь.
Я взяла его за плечи и насильно развернула к себе. Жора хмуро смотрел в сторону, продолжая смолить сигарету. Я вытащила ее у него из пальцев и затушила в цветочном горшке.
– Жорочка! Ты знаешь, что ты мне очень дорог!
– Знаю! – усмехнулся Жора, но во взгляде его была тоска.
– Не иронизируй! Я говорю правду! И я… Я обязательно буду с тобой ласкова. Но только мне нужно, чтобы ты мне помог! Нет, ты мне нужен не только за этим, ни в коем случае! Но все равно, Жора, помоги! Это в твоих силах!
– Я правда тебе дорог? – спросил Жора, помолчав.
– Ну конечно! – в этот момент я не кривила душой.
– Чего ты хочешь?
– Я хочу, чтобы ты завтра съездил с Ольгой к Павлову! Я, к сожалению, не смогу, а терять день не хочется.
– А что я должен ему сказать?
– Ты должен выяснить, имеет ли он отношение к смерти Алены Гвоздиковой.
– Ну ты даешь! Допустим даже, что я это каким-то образом пойму. Но где я возьму доказательства?
– Доказательства пока не нужны. Мне просто нужно знать, он – не он.
– Ты уверена, что я смогу так сразу это определить?
– Господи, Жора, ну ты же милиционер!
– Но я же не ясновидящий! Кто он вообще такой, этот Павлов?
– Этого я не знаю. У друзей своих выяснишь.
Жора только вздохнул.
– Сделаешь? – в упор спросила я.
– Ох, ну конечно, сделаю! Чего только я ради тебя не делал! Полина…
– Да? – я подняла голову.
– Ты не думала над восстановлением наших отношений?
– Разве они не восстановлены? – с притворным удивлением спросила я, хотя прекрасно понимала, что имеет в виду Жора.
– Я не об этом!
– Я думаю, Жора. Честно. Но пока сказать что-то определенное не могу. Ты подожди, а? Все будет хорошо. Все будет хорошо! – с этими словами я принялась целовать Жорино лицо. Он успокоился, отвечая мне, и вскоре наши желания и чувства действительно совпали. До самых тонких мелочей.
ГЛАВА ШЕСТАЯ
(ОЛЬГА)
Когда на следующее утро мне позвонила Полина, я жутко обрадовалась. хотя она разбудила меня аж в семь утра.
– Полинушка! – воскликнула я, вспомнив, что вчера собиралась сказать сестре что-то очень важное. Но из-за последующих событий все это важное вылетело напрочь из моей головы. – Поленька…
– Да, – голос сестры был нетерпелив. – Что?
– Я, понимаешь… Я… – я ломала голову, отчаянно напрягая мозги и пытаясь вспомнить, что хотела сообщить Полине. – Я… Это… У тебя нет денег? – выпалила я неожиданно для самой себя и даже присела от такой наглости. Нет, со мной определенно что-то неладное творится! Ляпаю то, чего даже не собиралась!
– Денег? – немного оторопела Полина. – Я же тебе только что давала! Или ты уже потратила?
– Я… Да нет, конечно, не потратила. Это я так, пошутила просто. Так что ты хотела?
Полина подивилась-подивилась, потом стала давать указания:
– Поймаешь машину и приедешь ко мне. Возьмешь Жору, поможешь ему спуститься вниз. Сядете в мою машину – я специально не буду брать ее сегодня. Жора сядет за руль, и пусть там и сидит. Даже не приподнимается с места. С его-то ногой! Поедете… Жора знает, куда ехать. Там встретитесь с одним человеком. Жора его допросит.
– А я что должна делать?
– Ты должна внимательно за ним наблюдать. Иногда записывать что-нибудь важное, чтобы не забыть. Ты же психолог?
– Психолог! – подтвердила я.
– Вот и постараешься определить, правду он говорит или врет. И старайся иногда вворачивать какие- нибудь личные, на первый взгляд незначительные вопросики про Алену. Ну чтобы понять, как он к ней относился, что их связывало? Мог бы он пойти на убийство вообще и на убийство в конкретном случае?
– Хорошо, я все поняла, – заверила я сестру.
– Отлично, к десяти подъезжай. Потом отзвонитесь мне!
– Ладно!
Я зевнула и повесила трубку. Очень хотелось еще поспать. Просто безумно. А зачем отказывать себе в чем-то, когда организм требует?
Я с чистой совестью бухнулась обратно в постель, поставив будильник на половину девятого. Но подлый будильник меня наглым образом обманул! Он не прозвонил в назначенное время! В том, что он не прозвонил, я не сомневалась – не могла же я сама его прослушать! Короче, встала я только без пятнадцати десять.
С досадой швырнув будильник-предатель в угол, я заметалась по квартире, не зная, что сделать в первую очередь. Потом поняла, что ничего делать не нужно, влезла в шубку и побежала на улицу. В этот час машины ловились прекрасно, почти тут же передо мной остановились старенькие «Жигули» ноль-первой модели. Вот это для меня транспорт!
Быстренько плюхнувшись на переднее сиденье, я назвала адрес, и машина попилила к Полининому дому.
Жора открыл дверь не сразу. Он еще не очень уверенно ходил по квартире.
– Жора, может, тебе палочка нужна? Я могу попросить у бабушки!
– Не нужна мне никакая палочка! – заявил Овсянников. – Что я вам, инвалид, что ли?
Я пожала плечами и сказала:
– Ну… Тогда собирайся.
Вообще-то Жора был уже собран. Он ничего не ответил, снял с вешалки свою старенькую куртку, накинул ее, и мы стали спускаться вниз. Я бережно поддерживала Жору под руки и постоянно боялась, что он споткнется и упадет.
– Осторожно! – то и дело повторяла я, так что Жора в конце концов выдернул руку и стал спускаться сам.
Выйдя на улицу, мы сели в машину, которую Полина предусмотрительно вывела из гаража и развернула
