Мистер Кью любит, чтобы было свободно, не по-нашему. Раиса Дмитриевна тоже к нему уже приловчилась и называет такие мероприятия «днями открытого стола».
– Ладно, тогда мы тоже заглянем на несколько минут, – сказал Игорь, подмигивая погрустневшему Загробницкому.
В комнате, где проходила встреча тарасовских читателей с американским миллионером Дональдом Кью, действительно, стоял длинный стол, в середине которого красовался пузатый, блестящий самовар, а вокруг виднелось разложенное горками печенье, пряники, карамельки, почему-то, исключительно, местного, тарасовского производства.
Все желающие пообщаться с мистером Кью сидели за столом и пили чай, а сам зарубежный гость находился на почетном месте во главе стола и с веселым видом обозревал присутству– ющих.
Свободных стульев было достаточно много – Игорь взял один из них и поставил за спиной Ирины.
Загробницкий тут же последовал его примеру.
– Ну, что здесь? – спросил Игорь Ирину шепотом. – Что-нибудь интересное? Зачем я тебе тут был нужен?
– Ты мне всегда нужен, – обрадованно улыбнулась Ири– на, оборачиваясь.
– Этот твой Кью про книгу еще не спрашивал?
– Нет пока. Но может. Ты бы посидел все же со мной на всякий случай, меня Салтычиха тут прямо взглядом испепеля– ет...
– Некогда. Я на минуту забежал.
– Хотя бы несколько минут! Неудобно же так сразу ухо– дить. Ну, что тебе стоит?
– О, в вашей стране, а в вашем городе особенно, все очьень, очьень даже интересно, – продолжал тем временем До– нальд какую-то начатую ранее мысль. – И вовсе даже не так плохо, как говорят. Вот мы сейчас с вами сидим, приятно вы– пиваем. Скажите, можно так правильно говорить, что мы выпи– ваем?
Присутствующие за столом переглянулись – вообще-то, ничего, кроме чая, из выпивки на столе, к сожалению, больше не было.
– Это запросто можно организовать, мистер Кью, – выс– казался первым один из местных веселых краеведов с окладис– той бородой. – И я даже сам бы сейчас мог по-молодецки сбе– гать в ларек, разумеется, если бы мне от вас была оказана определенная гуманитарная помощь, а то сам я, извините, не при шишах. Можете считать, что я возьму у вас в кредит – мы все время ведь у ваших банков о-го-го какие деньжища просим, а и то потом не отдаем, так что уж там какой-то бутылек-дру– гой-третий...
– Кредита? – сразу сделался серьезным мистер Кью.
– Не болтайте глупостей, Иван Иванович, все-таки у нас здесь не гулянка, а мероприятие, – одернула активного крае– веда директриса библиотеки Раиса Дмитриевна Салтыкова, и с любезной улыбкой обратилась к Дональду. – Правильнее ска– зать, что мы сейчас пьем. Просто пьем чай в кругу друзей. Выпиваем – это когда сразу, а мы пьем медленно, получая, прежде всего удовольствие от общения друг с другом. Правиль– но?
– О, да, понял, я понял! – обрадовался Дональд. – Выпиваем медленно. Скажите, а кто у вас так очень, очень ин– тересно изготовил чай?
– Чай? – слегка нахмурилась директриса. – Я завари– вала, а что?
– Он такой получился сильно светлый – это очьень, очьень необычно. Вы научите меня точно так же, по-русски из– готавливать чай? Я потом, когда приеду, покажу тоже своим друзьям, когда приглашу их на пати...
– Да чего там учить? Сыпь заварки с экономией, одну щепоть на чайник, чтобы до следующей пенсии растянуть, и та– кой же получится, – снова подсказал словоохотливый Иван Иванович, пытаясь все-таки перевести разговор на свою тему. – Главное, чтобы душок пошел, а на цвет можно и не глядеть – я вон все равно почти уже слепой, только на нюх все на– питки хорошо различаю, а в особенности – крепкие.
– Душок? – засмеялся чему-то своему Дональд. – Это очень, очень интерьесно. От слова – душа? Вы мне потом по– кажете, как надо делать, я буду обучать этому своих очень, очень хороших друзей...
– И они тут все время о такой ерунде треплются? – ше– потом спросил Игорь. – Вам всем что – совсем, что ли, де– лать нечего?
– Тише, а то он услышит, – сделала Ирина большие гла– за. – Ты просто, Игорь, ничего не понимаешь. Дональд счита– ет, что только в непринужденной общей беседе, причем в раз– говоре именно о жизненных, бытовых мелочах и раскрываются основные национальные особенности разных народов. Это его особенный метод, понимаешь? Дональд про это даже уже две книжки написал по культурологии. Он объехал уже, наверное, сотню стран, и со всеми так...
– Господи, какая чушь!
– Не суди о том, чего не понимаешь...
– Ладно, я тогда пойду.
– Ты же пообещал – пять минут. Кто учит, что нужно всегда держать слово, а?
Признаться, Ирине приятно было, чтобы на Игоря лишний раз поглазели ее подруги по работе, но особенно – Раиса Дмитриевна.
Все знали, что если директрисе попадалось «на зуб» ка– кое-нибудь совершенно беззащитное создание, типа юной мате– ри-одиночки, она норовила «съесть» ее живьем, без остатка, но если «Салтычиха» чувствовала ответную силу, то тут же ос– лабляла хватку.
– И все же с такими деньгами ваш Кью мог бы разок и в парикмахерскую сходить, – недовольно проворчал Игорь, пос– мотрев на мистера Дональда, а потом переводя взгляд на на– ручные часы и засекая время.
Внешность Дональда Кью действительно была примечатель– ной и даже, пожалуй, немного чересчур.
По крайней мере, на миллионера этот человек был похож меньше всего.
У него было очень длинное, как говорят в народе «лоша– диное», правда, уже сильно морщинистое лицо, обрамленное светлыми волосами, свисающими до самых плеч, и очень большие кривые зубы, которые, казалось, никак не помещались во рту, и оттого американец почти постоянно улыбался.
Зато сын Дональда Кью, которого, как шепотом пояснила Ирина, звали Ричардом, был совершенно не похож на своего от– ца.
Это был писаный красавчик с голубыми глазами, черными волнистыми кудрями и совершенно отсутствующим серьезным взглядом.
Ирина утром успела рассказать, что несмотря на то, что Ричарду всего восемь лет от роду, по некоторым предметам этот ребенок уже занимается по программе Бостонского универ– ситета.
Оказывается, маленький Ричард Кью действительно был са– мым настоящим вундеркиндом.
Например, он мог за месяц и даже меньше без труда выу– чить любой язык, в четыре года Рич уже составил свою первую, довольно оригинальную, компьютерную программу, а в шесть лет мог решать математические уравнения, с которыми не сразу справлялись студенты университета.
Удивительные способности Ричарда Кью отчасти можно было объяснить тем, что он имел врожденное свойство в какой-то момент настолько сильно концентрироваться на предмете, кото– рый в данный момент его увлекал, что он осваивал его в мак– симально сжатые сроки, а потом мог также быстро к нему ос– тыть и даже на какое-то время и вовсе забыть.
Впрочем, подобное объяснение было достаточно условным: как можно вообще объяснить чудо, феномен?
Глядя на Дональда Кью, создавалось ощущение, что эта встреча с тарасовскими читателями областной библиотеки дос– тавляла ему ни с чем не сравнимое, поистине неземное наслаж– дение.
Впрочем, может быть, так оно и было на самом деле?
Зато глядя на его сына, можно было подумать, что юный миллионер буквально спит с открытыми глазами или чересчур сильно погружен в собственные мысли, и ждет не дождется, когда устроенный его неугомонным отцом визит вежливости на– конец-то закончится.
Вообще-то, маленький Рич гораздо лучше отца, совершенно свободно, говорил по-русски, специально освоив этот язык пе– ред поездкой в Тарасов, на родину далеких предков, но сейчас не говорил ни слова.
