снова почувствовать его тепло, услышать дыхание, увидеть насмешливую улыбку на бледных губах и прищуренные голубые глаза, полные лукавых искр. Так сильно хотелось, что она, забыв обо всем на свете, продолжала тупо сидеть рядом и ждать. Еще чуть-чуть, еще немного, и… он обязательно очнется, подмигнет ей и скажет, что все будет хорошо.
– Так и будеш-ш-шь бездействовать? – Порыв ветра, игриво коснувшись ее мохнатого уха, принес слова.
Мая вздрогнула, повернулась на голос, но… рядом никого не было. Дерево, туман, мертвец… и все! Фиолетовая дама, судя по всему, не просто ускользнула от атаки кровницы, она попросту растаяла в воздухе. И этот самый воздух теперь нашептывал ее голосом разные любопытные вещи.
– Ты же вирта, ты должна знать… – раздалось с другой стороны, и девушка снова обернулась и опять не увидела собеседницы.
– Что? Что знать? – не выдержав, крикнула она в пустоту.
– Знать про кровную метку, которую может поставить только вирта. – Слова, сопровождаемые перезвоном бубенцов, раздались за спиной Маи, а следом за этим ее макушки коснулись холодные пальцы Ин и слегка растормошили без того всклокоченные волосы. Девушка замерла, боясь пошевелиться, а Мастер продолжала: – Тебе должны были сказать жрецы, но даже если они этого не сделали, ты обязана знать сама. Это знание приходит с рождением, живет и крепнет в душе настоящей ясновидящей. Вы – истинные кровники, такие, какими вас задумали и создали. Ты, дочь моя, должна знать! Должна вспомнить…
– Но я не…
– В-с-с-с-поминай! – с нажимом прошипела женщина и надавила ладонью на голову галуры. Та со свистом вздохнула и… замерла. Ее дар вернулся! Перед внутренним взором замелькали обрывки видений, яркие и невнятные, длинные и мимолетные… А среди этого пестрого круговорота с навязчивым постоянством всплывали два уже знакомых ей образа: ангел с лицом Смерти и окутанный синим пламенем белый волк. – Метка вирты. Не на тело… на душ-ш-шу. – Тихие слова всколыхнули воспоминания. Чужие, не ее. Или все-таки ее? Откуда ей было знать, где реальность, где нет, если всю свою жизнь она только и помнила, как ее погружают в сон и как выводят из него с помощью специальных ритуалов. – Не разочаровывай меня, Мая, – с едва заметным укором проговорила собеседница. – Я с-с-слишком многое на тебя пос-с-ставила, – тихо добавила она, но кровница услышала.
– Эта метка… – Она запнулась. – Я смогу его с ее помощью оживить?
– Да, если ты готова забрать Огонька себе, – спокойно ответила женщина, пресекая нажимом руки попытку малышки повернуться и посмотреть на нее.
– Как это… забрать? – тянула время галура, ища ответ в своих рваных воспоминаниях. Она должна, она обязана была все вспомнить. Даже если никогда и не знала об этом. У нее просто нет другого выхода.
– Сделать его своим.
– Как… э…
– Заткнис-с-сь! – беззлобно, но многозначительно произнесла Ин, снимая ладонь с ее макушки. – Ставь метку, или я отправлю тебя домой. Если ты ни на что не способна, девочка, нам не о чем с тобой больше говорить. Мне не нужна неумелая дочь, так же как и не нужен строптивый Волк. Все в твоих руках. Покажи, что умеешь, и получишь этого глупого «пса» в подарок. Метку, Ма-й-й-й-я! – Протяжный крик, раздавшийся над ухом девушки, послужил сигналом к действиям.
Малышка надкусила подушечку собственного пальца и, удостоверившись, что на краю ранки набухла алая капля, потянулась дрожащей рукой к шее Иргиса.
– Не то, – разочарованно произнес ветер за ее спиной, и, сжавшись от нехорошего предчувствия, кровница неуверенно обернулась.
Там больше не было женщины. Лишь бесформенное нечто, сотканное из белого тумана. Оно раздраженно шевелило лентами-щупальцами, которые медленно, но верно тянулись к съежившейся фигурке галуры, застывшей вполоборота у тела Хранителя. И чудилось в этом существе что-то до боли знакомое, такое привычное и понятное, что весь страх девушки растаял, а на его место пришло осознание. Именно такой она себя ощущала, когда перемещалась в пространстве. Так вот почему эта фиолетовая дама звала ее дочерью! Они действительно были похожи.
Закрыв глаза, Мая попробовала погрузиться в транс. Если доступен дар ясновидения, то почему бы не вернуться и другим способностям? Она не ошиблась. Мгновение – и хрупкая треххвостая девушка исчезла под одобрительный свист ветра и тихий смех незримых бубенцов.
Она поставила ему метку, находясь за гранью видимости. Лишь легкое движение воздуха качнуло слипшуюся от крови челку Хранителя, когда Дух Огня и Света, не успевший еще истаять, стал обладателем серебристой вспышки, впитавшейся в него, как кровь в чистую ткань. Ослепительная звездочка мигнула и исчезла, утонув в чужой сущности. Похожую на эту, но более яркую и менее приятную метку он носил в себе несколько миллионов лет. И благодаря ее влиянию мог проживать жизнь за жизнью: рождаясь, умирая, снова рождаясь, как большинство людей. Эта необычная метка позволяла ему быть человеком с душой, повелевающей огнем и светом. А еще она, загораясь при пробуждении истинной памяти, неустанно напоминала, кто его хозяин. Однажды позволивший поставить на себя подобное клеймо, Огонек больше не мог существовать без него. Ни как человек, ни как Волк… ни как природный Дух. Его бы вообще не стало, если бы одна маленькая галура не наградила душу Хранителя капелькой собственной крови, перешедшей в нечто иное… яркое и невесомое, но такое необходимое ему.
Материализовавшись из воздуха, Мая упала прямо на Иргиса и, заметив, как дрогнули его веки, довольно мурлыкнула. Усталость овладела ее телом: ресницы опустились, а с улыбающихся губ слетело что-то неразборчивое. Когда мужчина открыл глаза, он обнаружил малышку, которая, свернувшись клубочком, мирно посапывала прямо на нем. А в переплетении черных корней, как на троне, сидела задумчивая Мастер Ин и, странно улыбаясь, гладила развалившегося рядом волчонка.
«Так что это было?» – мысленно обратился к ней Огненный Волк, однако ответа не последовало.
– Я спрашиваю: что произошло, Мастер? – тихо проговорил он. Повышать голос не хотелось, да и смысла это не имело. Ин прекрасно слышала даже на большем расстоянии. Не слова, так думы, вот только почему-то не спешила вступать в беседу. – Ты не желаешь разговаривать?
– Мысленно? – Улыбка ее стала какой-то печальной, что удивило Иргиса не меньше, чем его собственное воскрешение. Эмоции Мастеров всегда вызывали сомнения. Они были слишком яркими, но при этом фальшивыми, или их не было совсем. Проблески искренности для этих «великовозрастных мимов» являлись чем-то из ряда вон выходящим. И тем не менее Хранитель чувствовал, что его собеседнице сейчас действительно грустно. – Я больше тебя не слышу, Огонек. Разве не чувствуешь? Все! Нет связи. Ты свободен… от меня. Она теперь твоя новая хозяйка. – Кивком головы женщина указала на спящую галуру, которую он машинально обнимал руками, пытаясь то ли согреть, то ли придержать… а может, просто защитить? Взглянув на лохматую головку с прижатыми ушками, мужчина перевел взгляд на своего бывшего Мастера и мрачно поинтересовался:
– Что ты натворила, Ин?
– Ну как же? Исполнила твое самое заветное желание, волчонок, – рассмеялась та, вновь становясь похожей на себя прежнюю. – Подарила тебе жизнь и свободу.
– Жизнь мне подарила она. – Прислушавшись к собственным ощущениям, Иргис без труда определил чужой «росчерк» на своей душе. Неумелый, хрупкий и такой милый, что мужчина неосознанно улыбнулся, анализируя приобретение. – Ты же дала свободу… через смерть. Объясни, зачем?
– Мм… в память о былой дружбе? – Темная бровь женщины насмешливо выгнулась.
– Я слишком давно тебя знаю, Мастер, чтобы верить в бескорыстность. Зачем ты это сделала? И как?
– Если я объясню, ты пообещаешь выполнить мой последний приказ? – прищурившись, спросила она. Рука ее напряженно замерла на мягкой шерсти сонного волчонка, и тот, не открывая глаз, недовольно заворочался.
– Приказ?
– Просьбу, – исправилась собеседница. – Не думай, ничего плохого я от тебя не потребую. Ты сам захочешь это сделать. Ведь теперь вы с этой малышкой связаны так же, как мы были связаны с тобой.
– Что ты хочешь, Ин? – сдался Хранитель. – Хватит говорить загадками. Я устал. Бой с Водяницей,
