обычными английскими протестантами. Англия всю жизнь гнобила ирландских католиков, отсюда и ненависть ирландцев к англичанам, которая эхом докатилась аж до XXI века.
«Не могу понять, – говорил Наполеон своему ирландскому доктору, – почему ваши министры не эмансипировали их? В то время, когда все нации освобождаются от ограниченности и нетерпимости, вы сохраняете ваши постыдные законы, которые соответствуют временам двухвековой или даже трехвековой давности. Как только вы избавите ваших католических собратьев от невозможности подняться выше определенного уровня, предоставите им возможность стать членами парламента и прекратите гонения на них, вы обнаружите, что они более не будут нетерпимыми и фанатичными. Фанатизм – всегда дитя гонения. Эта их нетерпимость, на которую вы жалуетесь, является результатом ваших деспотических законов. Как только вы их отмените и сравняете права католиков с протестантами, вы через несколько лет обнаружите, что дух нетерпимости исчез. Делайте так, как я поступил во Франции с протестантами».
Предлагая ввести угнетенных провинциалов в парламент метрополии, воспитанный на античности Наполеон просто брал древнеримский рецепт. Древние римляне делали римскими сенаторами представителей далеких окраин империи, что только служило сплочению империи. Хотя и не очень нравилось старым римским сенаторам, которые пребывали в плену устаревших привычек.
Короче говоря, если бы Наполеон захватил Англию, мир бы сильно изменился. Англия была сердечником фурункула, центром нагноения, опорой антифранцузского сопротивления, без которого вся Европа при правильной французской политике оказалась бы окончательно усмирена и превратилась в единое экономическое и юридическое пространство на двести лет раньше, что, скорее всего, позволило бы избежать двух мировых войн. Это означало бы демографический плюс в добрую сотню миллионов человек. Такой избыток населения неминуемо был бы сброшен в европейские колонии на других континентах, изменив там баланс в сторону цивилизованного населения. Возможно, это затормозило бы или вовсе остановило распад колониальной системы, который случился после Второй мировой войны, когда ослабевшая Европа уже не могла более удерживать свои колонии. А распад колониальной системы оказался величайшей трагедией, особенно для Африки, поскольку погрузил этот континент в череду нескончаемых войн, в болезни и нищету.
Что помешало превратить Африку, где жили дикие туземцы, в процветающую Америку, где тоже раньше жили дикие туземцы? Только одно – отсутствие достаточного количества «активного вещества» – белых цивилизаторов. Чтобы культурно «зачистить» Австралию, Новую Зеландию и Северную Америку, их хватило. И Африку, где, как и в вышеперечисленных регионах, не было своих высоких культур, должна была ждать та же участь: какое-то время Африка на всех парах уверенно катилась в современность – там строились небоскребы и железные дороги. Увы, не сбылось.
Мы жили бы совсем в другом мире, если бы Наполеону удалось оккупировать Англию! Отстающих регионов в мире было бы всего два – Южная Америка и Азия. И с их «варварским давлением» цивилизация бы справилась. Но теперь баланс сил иной – Африка, которая не превратилась в «сплошную ЮАР», теперь не с нами. Она против нас.
Глава 4
РАЗГРОМ ТРЕТЬЕЙ КОАЛИЦИИ. И ЧЕТВЕРТОЙ. И ПЯТОЙ – ДО КУЧИ
Если исповедовать принцип лаконизма, то эту главу можно было бы написать в одном хронологическим абзаце. Примерно так... 1 октября Наполеон со своей армией перешел Рейн. 6 октября он занял Баварию. 12 октября освободил Мюнхен. 20 октября взял Ульм. 13 ноября вошел в Вену. А 2 декабря он уже громит русских и австрийцев под Аустерлицем. После чего за месяц он захватывает всю Пруссию. А затем вновь разбивает русских, которым показалось мало.
Но это же скучно, господа! Это какой-то учебник истории получается. А наша задача – развлечься по максимуму. Вот и поехали.
Союзники не рассчитывали, что Наполеону удастся сразу снять с места такое огромное количество войск, какое он скопил в Булонском лагере для захвата Англии (которая объявила ему войну). Но он сумел... Союзники не рассчитывали, что Наполеону удастся быстро прийти в Европу. Но ему удалось. Вообще передвижения войск как в бою, так и на марше были его коньком. Один из наполеоновских принципов: армии должны идти порознь, а воевать вместе. Поэтому несколькими колоннами под руководством маршалов его армия по указанным Наполеоном дорогам втекла в Европу, слилась воедино там, где нужно было, и – пошла плясать губерния. После нескольких побед Наполеон подошел к Ульму и предупредил осажденных, что им лучше сдаться, поскольку положение у французов очень хорошее (Наполеон оседлал все окружающие город высотки, выбив с них австрийцев), и город они непременно возьмут. Наполеон не хочет кровопролития, но если гарнизон окажет сопротивление, уничтожены будут все. Гарнизон сдался... Так путем ужасных угроз Наполеон спас десятки тысяч человек. Через некоторое время Бонапарт въехал в Вену и поселился в императорском дворце, который был свободен, поскольку австрийский император Франц сбежал.
Таким образом, австрийские войска в серии боев были Наполеоном в основном разбиты. Оставались только русские и в потенциале прусские войска, потому что император Александр как раз в это время вел интенсивные переговоры с прусским королем Фридрихом-Вильгельмом на предмет присоединения к коалиции. Но тот был нерешительным малым. Он колебался. И как раз в это время случился пустячок: по пути в Австрию войска, которыми командовал Бернадот, слегка срезали угол (по приказу Наполеона) и прошли через городок Аншпах, который принадлежал Пруссии. Ничего, вроде бы, страшного, но формально – нарушение прусского суверенитета! Которым прусский король и воспользовался. Он накрутил сам себя и в гневе отправил к Наполеону посла с резким ультиматумом.
Пока посол ехал к Наполеону и, соответственно, пока Пруссия не вступила в войну, французскому императору нужно было успеть разгромить русских. Но это оказалось не так-то просто! Потому что командовал русскими войсками прославленный Кутузов. А тактику Кутузова мы с вами хорошо знаем: бегать от противника и спасать от него армию любой ценой. Едва Наполеон двинулся навстречу русским, Кутузов побежал от него с такой скоростью, что французы никак не могли догнать великого русского полководца, чтобы как-нибудь сразиться.
В конце концов Кутузов добежал со своей армией до городка Ольмюц, где находились русский и австрийский императоры, и перевел дух. Но прыть свою не утратил: несмотря на то что из России в Ольмюц как раз подошло крупное подкрепление, да и австрийцы собрали здесь остатки своих недобитых войск, отчего войск у Кутузова стало больше, чем у Наполеона, непобедимый Кутузов все порывался бежать дальше. И оба императора – русский и австрийский – буквально уговаривали его немного повоевать. Ну, хотя бы попробуй, Михайло Илларионович!.. Михайло, скрепя сердце, согласился.
А Наполеон, огорченный тем, что Кутузов снова может убежать, даже пошел на хитрость: чтобы как-то заставить русских вступить в бой, он прикинулся перепуганным, слабым и запросил мира. Это было столь не свойственно поведению Наполеона, что обрадованный царь Александр даже не сообразил на радостях: если бы у Бонапарта действительно было критическое положение, он никогда бы не унизился до подобных просьб. Он, скорее, напал бы первым. Но люди склонны верить в то, во что им верить хочется. И союзники поверили в перепуганного Наполеона!
Наполеон, разыгрывая труса, просил о личной встрече с Александром. Надменный русский царь во встрече ему отказал: вот еще! будет он, великан, встречаться с какими-то пигмеями!.. И послал на переговоры к Бонапарту князя Долгорукова. Тот был полный идиот. Долгоруков в разговоре с Наполеоном держался, как восточный деспот перед мелким царьком. Французский император потом со смехом рассказывал, что Долгоруков вел себя с ним, «как с боярином, которого хотят сослать в Сибирь». И Наполеон, скрывая усмешку в уголках глаз, всячески ему подыгрывал – прикидывался донельзя расстроенным.
Долгоруков же от лица своего царя требовал от Наполеона уступить всю Италию и кучу других завоеванных территорий. Наполеон сильно огорчался и делал вид, что ему очень жалко отдавать свою Италию! В конце концов, с видимой грустью на лице, он, вздыхая, отказался от столь заманчивого предложения, отпустив дурачка Долгорукова на все четыре стороны. Долгоруков примчался в ставку и доложил: Наполеон – трус, я его сделал!.. Еще б чуть-чуть и отнял бы у него всю Италию, блин!..
Союзнички потирали ручки. И в результате 2 декабря 1805 года под местечком Аустерлиц решили раз и навсегда покончить с трусливым корсиканцем, который и воевать-то толком не умеет, только хвастается, а сам вон чуть Италию не уступил... И во всей этой союзнической шатии-братии только старичок Кутузов,
