И вдруг, как будто вниз с обрыва - Удар и боль, оборван бег... И дым шрапнельного разрыва Как чистый снег, как первый снег. Мне снег покоем обернулся И долго плыл в бреду, увы. Но вот случайно я очнулся И показалось - рядом Вы! Да, я, конечно, обознался, В глазах плыло, как в том бою... Я победить себя старался, И вот теперь уже встаю... PS. Смотрю в окно и вижу прелый, Замерзший, позабытый стог И первый снег. Такой же белый Как госпитальный потолок. Простите меня за молчанье, мой друг, На ваш треугольник последний. Я ездила к бабушке в Санкт-Петербург И только вернулась намедни. Прочла - обомлела. Какая беда! Вы ранены, Боже всевышний! В бреду и горячке метались, когда Кружил меня вихорь столичный. Смеялась, плясала, не зная того, Что гибель Вам, друг, угрожала. Каталась на тройках и под Рождество Красавицу-ель наряжала. Лишь в праздник - за воинов тост прозвучал - Вдруг сердце предчувствие сжало, Из рук моих выпал со звоном бокал, И я вся дрожа убежала. Потом в бывшей детской сидела тайком В вольтеровском кресле большущем И год уходящий листала, потом Мечтала о годе грядущем. День Нового года настанет. Пришлет Нам солнышко зайчиков стаю. Чертя в синеве прихотливый полет, Снежинки как зайцы играют. Рассыпал на пол, на узоры окна Камин свои зайчики-блики... Сквозь стекла озябшая смотрит Луна На танец тепла многоликий. Над каждою крышей (зима-то строга!) Пусть теплятся дыма колечки, И Огненный Заяц огонь очага Хранит неустанно и вечно. Пусть кончатся месяцы страшной войны, - Ах, Заяц, ведь ты не задира! - Верни же друзей из чужой стороны, Верни же безоблачность мира, А нам поскорей подари rendez-vous... Лечитесь, себя берегите. Надеюсь, в Крещенье вернетесь в Москву. Иль я к вам приеду, - хотите? На этом переписка обрывается, видимо, штабс-капитан был убит...
История знает романы в стихах и письмах. Революционный герой Шмидт, еще там кто-то. Один взор, пятиминутная встреча - и переписка на всю жизнь. В письмах любить легче. Мазохизм какой-то, самолюбование своей придуманной любовью к придуманному персонажу. Окучивание, старательное взращивание, лелеяние придуманной любви к придуманному человеку. Так легче, так чище, так идеальнее, так воздушнее, так печальнее и оттого острее. Так надрывнее, вразнос, остро до бритвы.
...Милый друг... Смею ли я... Как я взволнована Вашим прошлым письмом, я сама, как и Вы, много об этом думала...
