С этими словами Собака действительно улеглась на пол и потянулась всем телом. Затем свернулась калачиком на мягком ковре и заснула.
— Эй, Собака! Не спи! А что мне делать, если что-нибудь случится?
— Разбудишь меня, разумеется…
Лираэль в ужасе посмотрела на спящую Собаку, а потом на стол. Самое плохое, с чем она встретилась в библиотеке, была Стилкен. Но за последние несколько лет Лираэль встречала и другие опасности: свирепых тварей, старые заклинания Хартии, которые потеряли свою силу или стали непредсказуемыми. Видела она также механические ловушки и даже отравленные книжные переплеты. Все это было достаточно обычным для библиотеки. Но ничего похожего на то, перед чем Лираэль оказалась сейчас, она раньше не видела. Эти непонятные предметы, чем бы они ни были, охранялись чрезвычайно строго при помощи самой мощной магии. С такой магией Лираэль никогда раньше не сталкивалась.
То, что здешняя магия была необычайно древней, не вызывало никаких сомнений. Стены, пол, потолок, ковер, стол и даже воздух в комнате были насыщены знаками Хартии, слой за слоем, пласт за пластом. Многим из них по крайней мере тысяча лет. Лираэль чувствовала, что они повсюду, они движутся в пространстве, они смешиваются и меняются. Лираэль на минуту прикрыла глаза, и вся комната внезапно предстала перед ней как Камень Хартии. Как источник магии Хартии, гораздо более важное место, чем просто помещение, где некогда произнесли множество заклинаний.
Но, насколько Лираэль знала, это было невозможно…
От таких мыслей у нее закружилась голова, и Лираэль открыла глаза. Знаки Хартии светились на ее коже, в ее дыхании, они текли по жилам вместе с кровью. Свободная магия мирно плыла между знаками Хартии. Светящиеся одуванчики окружили Лираэль кольцом и повлекли ее к столу.
Она чувствовала необыкновенную легкость, только голова немного кружилась. Состояние было таким, словно девушка очнулась посреди хорошего сна. И ей больше не было страшно. Лираэль прошла мимо спящей Собаки и приблизилась к столу. Как и следовало ожидать от второй помощницы библиотекаря, прежде всего Лираэль взяла в руки книгу. Пробежала пальцами по серебряным застежкам. Название было вытеснено серебром по коже:
Лираэль расстегнула застежку, в которой тоже была магия Хартии. Знаки побежали друг за другом — и по серебряной поверхности, и внутри металла. Это были знаки закрытия, сжигания и уничтожения.
Но застежка открылась прежде, чем Лираэль сообразила, что это за знаки, и потому она осталась невредима. Девушка осторожно перевернула обложку и титульный лист. В страницах тоже были знаки Хартии, помещенные туда во время создания самой бумаги. Здесь была также и Свободная магия, плотно сжатая и стесненная. Обе магии наполняли переплет и обложку книги, и даже клей состоял из них, и даже нитки на корешке.
Но больше всего магии было в буквах. Лираэль уже видела это однажды, в менее мощной книге о Хартии. Подобную книгу невозможно прочитать полностью, ее текст постоянно меняется в соответствии с тем, что в данный момент необходимо читающему ее магу. Кроме того, текст менялся в зависимости от фаз Луны, а также от погоды. Иногда, прочитав что-нибудь из такой книги, не помнишь ничего, пока приобретенное знание не пригодится тебе на практике. Неизменной оставалась только доброжелательность таких книг и польза, которую они приносили.
Когда Лираэль начала читать, вокруг ее головы затанцевали огоньки. Причудливые тени двигались по комнате. Книга поглотила Лираэль, она читала страницу за страницей и вскоре закончила первую главу. Позади нее сонно сопела Собака.
Спустя часы, а может, и дни — Лираэль потеряла счет времени — она перевернула последнюю страницу, а затем закрыла книгу. Застежка немедленно закрылась. Лираэль даже вздрогнула от неожиданности. Затем она взялась за трубки. Их было семь — небольшие серебряные трубочки. Самая маленькая размером с мизинец, следующая — побольше, затем еще больше, и заканчивался этот ряд последней, самой длинной, размером с ладонь. Лираэль взяла трубочки в руки, поднесла их к губам, но дуть не стала. В книге этим трубочкам была посвящена целая глава. Там было рассказано, что это за трубки, как они созданы и для чего предназначены. По серебру трубочек текли знаки Хартии, но под ними скрывалась Свободная магия.
Лираэль пробежала по трубочкам пальцами и произнесла их имена, а затем положила их обратно на стол. Затем взяла со стола последний предмет, маленький металлический ящичек, тоже сделанный из серебра и красиво украшенный. На ящичке тоже были знаки Хартии. Такие же, как на книге. Знаки угрожали расправой тому, кто попытается открыть ящичек, не будучи при этом носителем истинной крови. Какой именно крови, знаки не уточняли, но Лираэль подумала, что раз она до сих пор жива, то, наверное, и ящик не убьет ее и позволит себя открыть.
Лираэль осторожно прикоснулась к замочку и немного испугалась, почувствовав, что внутри скрывается недобрая Свободная магия. Ящик не открылся. Лираэль мельком подумала, что в книге написано неправильно, или она, может быть, неправильно прочитала знаки, или кровь у нее не та. Она зажмурилась и нажала на защелку.
Ничего страшного не произошло, разве что ящик в ее руке задрожал. Лираэль открыла глаза. Ящик распался на две половины, скрепленные посередине. Теперь он напоминал книгу. Лираэль открыла его до конца и установила на столе. Одна половина ящичка была серебряная, она играла роль подставки. А вот другая половина оказалась очень странной. Она напоминала зеркало, но вместо отражающей поверхности на внутренней стороне ящика находился прямоугольник, в котором не было ничего. Абсолютно ничего. Он был таким темным, словно его создали из полного отсутствия света.
В «Книге Памяти и Забвения» была глава, посвященная этому предмету. Он назывался «темное зеркало», и там было написано, для чего оно предназначается. Но в этой комнате темное зеркало действовать не будет, как вообще где бы то ни было в мире Живых. Зеркало можно использовать только в мире Мертвых, в Смерти. Но Лираэль не имела ни малейшего желания идти туда, хотя в книге подробнейшим образом описывалось, как вернуться обратно. Смерть была территорией, известной Аборсенам, а не Клэйр. Хотя можно было предположить, что использование темного зеркала теоретически относилось к Дару Зрения Клэйр.
Лираэль закрыла темное зеркало и положила его на место. Но отчего-то ей не хотелось расставаться с ним. Девушка постояла в задумчивости, а затем решилась и положила зеркало в карман своей жилетки. Поколебавшись еще минуту, она отправила туда же серебряные трубочки и, наконец, взяла «Книгу Памяти и Забвения» и спрятала ее под жилет.
Затем Лираэль подошла к Невоспитанной Собаке. Пришло время им обеим серьезно поговорить о том, что же все-таки происходит. Книга, темное зеркало, трубки — все это было положено сюда тысячу, а может, и больше лет назад. Эти предметы лежали здесь в темноте, ожидая кого-то, о ком знали Клэйр далекого прошлого. Ведь они знали, что кто-то придет и заберет эти вещи. И они тысячу лет ждали в темноте женщину по имени Лираэль. Значит, они ждали именно ее.
Глава двадцать третья. БЕСПОКОЙНОЕ ВРЕМЯ
Принц Сэмет, дрожа, стоял на тропинке, ведущей ко Второй Дворцовой башне. На нем была теплая меховая шуба, но ветер все равно пробирал до костей. Сэмету было так холодно, что он даже не мог вытащить руки, чтобы произнести согревающее заклинание. Впрочем, он был бы рад простудиться, чтобы избавиться от воспитательной программы, которой нагрузила его Эллимер.
На тропинке он стоял по двум причинам. Во-первых, отсюда было далеко видно, и он надеялся, что сможет увидеть, не появятся ли отец или мать. Во-вторых, Сэм хотел хотя бы некоторое время не видеть Эллимер, да и всех остальных, которых хлебом не корми, а дай организовать его жизнь.
Сэм скучал по родителям, и не только потому, что они могли спасти его от деспотизма Эллимер. Но его мать, Сабриэль, постоянно нужна была то тут, то там, она металась по всей стране, чтобы справляться с бедами, возникавшими в Старом Королевстве. Зима выдалась плохая. Люди постоянно об этом говорили. Мертвецы стали невероятно активны. Да еще повсюду появлялись создания Свободной магии, и ничего хорошего от них ждать не приходилось. Когда Сэмет слышал такие разговоры, его начинало трясти. Он прекрасно знал, к чему это. Люди ждали от него, что он начнет усиленно изучать «Книгу Мертвых» и готовиться к тому, чтобы стать помощником своей матери.
Мне и сейчас полагалось бы сидеть и заниматься, мрачно думал Сэмет, но продолжал стоять и смотреть на небо, поверх заснеженных крыш города, сквозь дым, который поднимался из тысяч труб.
