И тем более, чтобы Макс, если я заявлю на него, обвинил бы ее в сообщничестве. Она хорошая… Она моя жена… Не по документам, а потому, что я так решил и хочу этого. Ты мне не веришь, Оскар? Как и Виктория, думаешь, что я… сошел с ума? Да?
– Нет, я так не думаю, но как старый друг твоего отца и человек, который любит всех вас, я обязан сделать все возможное и невозможное, чтобы уберечь тебя от ошибок. Я очень люблю Викторию, ты знаешь…
– Я тоже ее люблю, Оскар.
– Тогда не заставляй ее страдать.
– Что ты предлагаешь, Оскар?
– Надо, чтобы Ракель уехала отсюда. Что касается Макса, прежде, чем принять какое-то решение, убедись, что он действительно виноват в том, в чем ты его обвиняешь…
Нет, она не в состоянии была целый длинный день жить в неизвестности! На свой вопрос, что он собирается делать, Ракель не получила ответа. Утром Ломбарде, не простившись, уехал в офис, и она, не выдержав неизвестности, попросила разрешения у Виктории взять кого-нибудь из свободных шоферов, чтобы доехать до Антонио. Она должна поговорить с ним прежде, чем он примет какое-то решение. Но когда Ракель подошла к Марселино, охранявшему въезд на виллу, тот, загородив собою выход, доложил, что сеньор Ломбарде приказал… не выпускать ее. Но почему?.. Никто не может запретить ей выйти отсюда, когда она захочет. Кроме того, она… жена сеньора… Простите, но он, уезжая в офис, сказал именно так. И Марселино еще раз слово в слово повторил приказ.
А в это время с другой стороны ворот раздались сигналы клаксона: кто-то просил открыть ворота. Марселино вышел, и Ракель услышала, как портье сердито сказал:
– Сеньор Альбенис! У меня приказ дона Антонио – не впускать вас…
Еще одним свидетелем драки братьев, как оказалось, был верный Рамон, и Виктория на следующее утро, пригласив его в гостиную, расспрашивала с пристрастием, что он видел, втайне надеясь, что не ее родной сын стал зачинщиком скандала.
– Как получилось, Рамон, что Антонио и Макс подрались?
– Честно говоря, сеньора, я не знаю. Могу только сказать, что когда первый раз относил ужин сеньору Антонио, я видел, как сеньор Максимилиано стучал в дверь.
– В комнату Ракель?
– Нет, к сеньору… он хотел войти.
– Ракель была там с Антонио?
– Не думаю. Потому что чуть позже вышел сеньор и спросил меня, где она. Он заглянул в ее комнату, но и там ее не было.
– А почему он не открыл Максу, когда тот стучал?
– Я думаю… сеньор был в душе… К тому же сеньор Максимилиано не стучал, а пинал дверь ногами. И как увидел меня, ушел.
– А Ракель?
– Не знаю… Когда я опять поднялся, они уже дрались в комнате сеньоры… Простите, но, видимо, мне нужно рассказать вам еще кое о чем, сеньора.
– О чем же, Рамон? Я слушаю.
– В другой раз я видел… как сеньор Максимилиано тянул за руку сеньору Ракель в дом. Она упиралась, не хотела идти, а сеньор Максимилиано тащил ее чуть ли не силой.
– Рамон, прошу тебя, никому не говори об этом. Хорошо? – заволновалась Виктория.
– Конечно, сеньора…
Подрались братья не на шутку, – комнату Ракель пришлось основательно приводить в порядок: вставить стекла, поменять кое-что из мебели: маленький столик, кресло-Виктория попросила Рамона распорядиться сделать это как можно скорее, чтобы ничего не напоминало о минувшем скандале. «Хорошо, что муж не дожил до этого позора», – не раз в эти дни думала Виктория. Оскар после разговора с Антонио уверял ее, что ничего страшного произойти не может, все обойдется. Но доктору Пласенсиа хотелось бы поговорить и познакомиться поближе с Ракель.
Когда девушка вошла в кабинет, Оскар сразу увидел, как она бледна, какое у нее грустное лицо, и решил расположить ее к откровенности. Но это ему не удалось: сухость и резкость, с которой он начал разговор, насторожила Ракель, она почувствовала в его голосе неприязнь. И ее ответы были столь же лаконичны и сухи, как и его вопросы.
– С отцом Антонио мы были друзьями с самого детства, поэтому я считаю себя как бы членом этой семьи. Я люблю Викторию и всех детей и очень беспокоюсь… Антонио мне все рассказал.
– Что все?
– Он говорил, что вы с Максом задумали этот обман.
– Я ничего не задумывала. Все сделал Макс. Когда мы познакомились, он сказал мне, что его зовут Антонио Ломбардо.
– Хорошо, как хочешь…
– Нет, – ожесточенно прошептала Ракель, – не как я хочу, а как было на самом деле.
Пласенсиа постарался придать своему голосу мягкость.
– Может, все было и так, как ты говоришь. В любом случае – нужно найти какой-то выход из создавшейся ситуации для всеобщего спокойствия.
Ракель помолчала, подняла на него взгляд.
– И что вы предлагаете?
– Ты должна уехать, – безапелляционно заявил доктор.
– Антонио против. Он даже не выпускает меня из дома. Я пыталась выйти сегодня, но человек у двери меня не пустил, потому что так приказал Антонио.
– Я сумею убедить его, если ты скажешь, что не любишь его… Это ведь правда? – допытывался Оскар. – Так скажи ему об этом. Он сейчас увлечен тобой, но если ты скажешь, что подобного чувства к нему не испытываешь, он смирится и отпустит тебя. Он разумный человек и ни в коем случае не станет тебе навязывать себя…
– Но почему я должна говорить, что не люблю его, если это не так? – Ракель прямо взглянула в глаза Оскару.
– Допустим, ты уверена в своем чувстве к Антонио, но всего четыре недели назад ты вышла замуж за Макса. Как ты могла так скоро разлюбить его и полюбить Антонио?
– В жизни случается всякое, – грустно констатировала Ракель. – Как я могу любить Макса после всего, что он сделал?
– Но Макс влюблен в тебя по-прежнему?
– Да. Так, по крайней мере, он говорит.
– Ты не маленькая и должна понимать, что из-за тебя может случиться в семье трагедия. Макс влюбился в тебя, когда ты сюда приехала?
– Не знаю… Не знаю, сеньор, – Ракель душили слезы. – Вы не хотите понять, задаете такие вопросы… думаете, я вас обманываю. Но это не так. Все, что я сказала Антонио, правда.
И вдруг доктор снова сухо спросил.
– Сколько ты хочешь денег?
До Ракель не сразу дошел смысл вопроса, но когда она поняла его, гордо вскинула голову.
– Что вы себе позволяете?
Пласенсиа понял, что несколько переборщил.
– Ничего. Просто я хочу, чтобы эта семья, где раньше царило согласие, не разрушилась по твоей вине. И вообще лучше тебе уехать, пока не поздно, потому что, если здесь случится несчастье, я первый расскажу всю правду полиции, и тогда тебе и в самом деле не спастись.
Глава 17
Антонио решил во что бы то ни стало раздобыть доказательства обмана Макса. Он сам не смог получить их, может быть, Пабло окажется более удачливым, чем он. Нашли подходящую фотографию Макса, Антонио снабдил его всем необходимым: адреса консьержки, адвоката, хозяина меблированных комнат… Всем им Пабло покажет фотографию брата. И они должны будут засвидетельствовать, что именно
