Она нежно обвила его шею руками, приподнявшись с подушки.
– Я люблю тебя… Люблю…
– Лучше ничего не говори, а то я никуда не уйду.
– Я бы этого очень хотела.
– Я тоже…
– Антонио, это ведь не кончится, правда? – Ракель потерлась щекой о его щеку.
– Нет, конечно. До свидания… Увидимся в полдень.
– Антонио, а что ты скажешь Виктории? – остановила она его своим вопросом, когда он был уже около двери.
– Просто, что люблю тебя.
– Но, Антонио…
– Ни о чем не беспокойся… Прошу. Я все беру на себя.
Он шел от нее по лестнице, ведущей вниз, в гостиную, а в голове все еще звучали ее слова: «Я люблю тебя… люблю», перед глазами стояло ее сияющее от счастья лицо.
– Антонио, ты уже уходишь? – Блаженное состояние его души было прервано вопросом сеньоры Ломбардо. Рядом с ней стоял Макс. Улыбка сползла с губ Антонио, глаза сделались настороженными, ждущими. На брата он посмотрел, как на пустое место.
– Да, я в офис, Виктория. Знаешь, ты и Оскар считаете, что Ракель не заслуживает доброго отношения…
Я не хочу спорить с вами по этому поводу. Ты знаешь, что такое любить кого-то. Ты любила моего отца больше двадцати лет… Я люблю Ракель, она такая… а, ладно! – махнул рукой Антонио. – Я только хочу, чтоб ты знала, я никогда еще не был так счастлив. Пожалуйста, не обижай ее, если не ради нее… то ради меня.
Едва за Ломбарде закрылась дверь, как в гостиной зазвонил телефон. Макс сорвался с места, прошипев вдогонку Ломбарде:
– Да он просто идиот! – и схватил телефонную трубку. – Посмотрим, сколько продлится этот каприз!.. Да, да, я слушаю. Да, это дом Ломбарде Как вы сказали? Тесть моего брата, сеньор Саманьего, в полицейском участке? Да, спасибо! Мы сейчас же выезжаем!
На лице Максимилиано заиграла злорадная ухмылка. Арестован этот забулдыжка, их новый родственничек дон Даниэль. Вчера вечером он задержан в каком-то сомнительном заведении: кажется, у него не оказалось денег, чтобы расплатиться, устроил скандал в пьяном виде.
– Боже, какой ужас! Чего ты смеешься, Макс? Нужно скорее что-то делать! – торопила сына Виктория. – И постарайся, чтобы это не попало в газеты… Какой ужас, как же так можно?
Виктория опустилась на диван.
О, с кем породнился ее сын, ее любимый Антонио… Виктория постучала в дверь комнаты Ракель, сказала, что ее отец находится в полицейском отделении – туда поехал Макс, чтобы все уладить. Как попал туда? Кажется, решил повеселиться, задержали чуть ли не в каком-то притоне… Боже, какой стыд!.. Нет, Антонио не знает, он тоже уехал…
– Что ты собираешься делать, Ракель? – спросила она, видя, как девушка стала поспешно причесываться, пудриться.
– Нет, нет, тебе незачем ехать! Представляешь, какой разразится скандал, если тебя увидят в полицейском участке?!
– Но это же мой отец, сеньора! Я не могу оставить его в беде! – недоумевала Ракель, на ходу засовывая в сумочку носовой платок. – Простите, но я беспокоюсь о своих родственниках не меньше, чем вы о своих.
Виктория присела в кресло, стараясь говорить как можно спокойнее и дружелюбнее.
– Я понимаю… Но все равно, Ракель, тебе незачем ехать. Макс все уладит, постарается, чтобы это не попало в прессу. Если же поедешь ты, может быть только хуже. Уверяю, что и Антонио это бы не понравилось…
Зачем Чучо сделал это, зачем открыл полицейскому, кто он?.. Теперь всем в Акапулько станет известно, что тесть сеньора Ломбарде, пьяница и дебошир, задержан в компании с подозрительными людьми и отправлен в полицейский участок. Простак Акунья считал, что он поступил совершенно правильно: кто им сейчас поможет, если не богатые родственники дона Даниэля. Мент, как узнал, кем приходится Саманьего дону Ломбарде, сразу побежал звонить. Ах, неприятность какая, продолжал жаловаться Чучо дону Даниэлю, задержали и ту миловидную худенькую Мерседес: она, вроде, пыталась защитить дона Даниэля…
Максимилиано, приехав в полицейский участок, разыскал дежурного следователя и, пока о нем докладывали, увидел, что в приемной он не один, к нему уже направлялись репортер с фотоаппаратом.
– Сеньор Альбенис?.. Это правда, что тесть дона Антонио Ломбарде задержан?
– Да! – коротко кивнул Макс.
– Он, вроде бы, был в «Ла-Игере», говорят, изрядно навеселе?
– Да, похоже…
Дежурный следователь принял его тотчас же, сказал, что для освобождения дона Саманьего необходимо внести залог. Считанные минуты ушли на операцию и вот уже дона Даниэля в сопровождении полицейского вели в приемную.
– Я так огорчен, сеньор, так огорчен, – раскаивался, пряча глаза, старик Саманьего.
– Ладно, дома будете оправдываться! – грубо оборвал Максимилиано. – Собирайтесь, поехали.
– Одну минуту, сеньор! Дело в том, что я попал сюда не один, у меня тут еще друг, тоже задержанный… И еще девушка… Оба ни в чем не виноваты…
Альбенис не выносил этого плачущего тона старика, не желал видеть его умоляющих слезящихся глаз – с души воротило.
– Я не могу просить за всех преступников, которые сидят в участке. Поехали! – сказал, как отрезал, он и подошел к выходу, а вдогонку ему неслось:
– Дон Максимилиано, дон Максимилиане. Прошу вас… – лепетал бедный старик, но Альбенис уже садился в машину.
Выходя из дома, Марта слышала, как Ракель спустившись почти следом за нею по лестнице в гостиную, спрашивала Рамона, не видел ли он ее сестру. Да, видел, почтительно ответил дворецкий, она ушла только что. Одна?.. Нет, кажется, с Луисом… Это шофер, пояснил Рамон, и Ракель с досадой поблагодарила его. Марта даже уловила недовольство в ее голосе. И ускорила шаг.
Ее ждал Луис. Они договорились о встрече еще вчера.
А сегодня он обещал начать уроки по вождению автомобиля – Марте так хотелось сесть за руль. Всякая уважающая себя женщина, считала она, должна уметь водить машину. Тем более, Луис ей понравился с первой встречи. Широкоплечий, почтительный, сильный, приятная внешность. Чем он хуже этого Клаудио, мужа Камилы, который непрочь был за ней поволочиться. Но не такая уж она дурочка, чтобы появляться с ним на людях, в ресторане, дансинге, на дискотеке. Тут же все моментально становится известным. То ли дело Луис. Подумаешь, не сеньор, ну так что из этого? Зато проявляет к ней явный интерес…
И Марта представила себе, как сегодня пройдет этот первый урок. Она сядет на место водителя, Луис – рядом. Он положит руку ей на плечо, чтобы она лучше чувствовала машину, будет объяснять, что делать… Ей, пожалуй, понравятся эти уроки, подумала девушка, и, легко шагая в спортивных кроссовках и брюках по утреннему саду, вышла за ворота усадьбы, где ее уже ждал в автомобиле Луис…
А Ракель негодовала:
С утра до ночи пропадает где-то ее легкомысленная сестра. Теперь этот охранник… Мало ей неприятностей, связанных с отцом, так теперь Марта… Где они бывают, что делают? Никогда не скажет, заглядывая накоротке к Ракель сестрица. Скрытная. Боится чего-то? Но чего?..
Ее мысли прервал неестественный, привлекающий внимание хохот вошедшей в гостиную Мауры.
– Привет, Ракель! Как дела?..
– Прекрасно! А у тебя?
– Хорошо! Антонио дома?
– Нет, он в офисе.
– Слушай, Ракель, мне бы хотелось, чтоб мы подружились. Что было, то было… Я ничего не знала о
