Он еще о чем-то спрашивал Чучо и Мерседес, но было ясно, что большего из них не вытянешь.
Андрее вышел из кабинета и столкнулся с Мартой и ее отцом, вернувшимися из больницы. Андрее был рад поболтать с Мартой – девушка с каждым днем нравилась ему все больше и больше. Сеньор Саманьего зачем-то разыскивал Антонио, и Андрее сказал, что тот беседует сейчас с сестрой пострадавшего парня.
Выйдя из кабинета Антонио, Чучо и Мерседес, наконец-то с облегчением вздохнули. Едва-едва удалось отвертеться! Кто бы мог подумать, что дон Антонио тоже приедет на площадь ловить этого Роберто Агирре. Но, Боже, прямо перед ними стоял дон Даниэль, собственной персоной.
– Мерседес! – воскликнул дон Даниэль, никак не ожидавший увидеть здесь ту девушку из «Ла-Игере». – Что вы здесь делаете?
И тут до старика дошло. Неужели… Мерседес – сестра парня, которого сбила Марта?! Но ведь Чучо говорил, что ее брата сбила машина гораздо раньше, чем Марта совершила наезд. Дон Даниэль стоял и смотрел на девушку, как пораженный громом. Это не укладывалось у него в голове. Как она могла! Значит, это неправда, что Марта сбила человека.
Чучо и Мерседес больше всего боялись, что из кабинета выйдет хозяин, и поспешили увести дона Даниэля в бунгало. Здесь уже можно было в спокойной обстановке все объяснить.
Сначала сеньор Саманьего не желал слушать никаких объяснений. Он отлично помнил, что Чучо познакомился с братом Мерседес в тот день, когда их выпустили из тюрьмы, и Габриэль уже тогда не мог ходить. Значит, Марта оказалась в тюрьме ни за что. И главное – Чучо был с ними в сговоре. И он мог спокойно смотреть на то, как позорят бедную Марту!
Мерседес больше не могла сдержать слез. Она, конечно, раскаивалась, но ведь у нее не было больше никаких возможностей вылечить несчастного брата. Такой молодой, он мог на всю жизнь стать калекой. И тут появился тот человек, который искал кого-нибудь, кто мог бы заявить, что его сбила машина. Он уверял, что никто не пострадает, потому что за виновного внесут залог. Он говорил, что просто хочет кого-то попугать. И, разумеется, Мерседес не знала, что речь идет о дочери дона Даниэля. Она даже не подозревала, что речь идет о женщине!
– Кто был этот сеньор? Вы его знаете? – воскликнул потрясенный рассказом дон Даниэль.
– Он назвался Роберто Агирре, – ответила Мерседес. – Но кто он и где его найти, я не знаю.
И здесь опять замешан Роберто Агирре, – дон Даниэль не мог поверить собственным ушам! Но теперь за объяснения взялся Чучо. Он рассказал про события сегодняшнего дня; как они ждали этого Агирре на площади, где была назначена встреча с Ракель. Как снова появился тот негодяй, который украл деньги; как они встретились с сеньором Ломбардо и оказались здесь.
Мерседес и Чучо молили дона Даниэля не говорить ничего сеньору. А они, в свою очередь, попробуют узнать, где живет этот злодей Роберто Агирре.
Дон Даниэль очень хорошо знал, что такое нужда, и мог понять Мерседес. Разве он сам не шел на хитрости, даже на откровенно нечестные поступки, за которые тоже можно было угодить за решетку? Поэтому он пообещал, что ничего не скажет ни Антонио, ни Марте. Нб вот Ракель он предпочел бы все рассказать. Ракель поймет.
Дон Даниэль решил обедать у себя в бунгало. Он было пошел в дом, но увидев в гостиной этих светских дам – Карлу и Камилу, вернулся к себе. Очень уж неуютно он чувствовал себя в их обществе. Ракель, забеспокоившись, не заболел ли отец, сразу после обеда пришла к нему. Дон Даниэль решил, что нужно рассказать ей правду о Мерседес и ее брате, но он не знал, как начать. Пока он соображал, Ракель стала пересказывать ему свой разговор с Андресом. Они встретились в саду, когда все остальные уехали на поиски этого Роберто Агирре. Андрее объяснил Ракель, что Антонио не доверяет ей из-за того, что она слишком часто говорила ему неправду. Ей казалось, что можно чего-то недоговаривать, чтобы не причинить зла другим, но Андрее был непреклонен: обману нет оправдания. И часто зло, которого хочешь избежать, скрывая истину, все равно происходит, и его последствия оказываются еще более катастрофическими. Она умоляла Андреса, друга Антонио, помочь ей убедить мужа в своей верности и искренности. Но Андрее со вздохом сказал, что ему от всей души жаль друга…
– Ах, папа, мне никто не верит, но Андрее прав, я слишком часто давала повод для неверия…
Дон Даниэль, слушая дочь, был полностью с ней согласен. И видя ее настроение, решил пока не говорить ей о том, что открыли ему Чучо и Мерседес – трудновато будет просить ее скрыть это от Антонио.
Памела очень волновалась из-за брата. Действительно, он в последнее время стал каким-то раздражительным. Озабоченным. Зачем-то ездил в Гвадалахару, но ничего не объяснил. Как она раньше не догадалась, что у него могут быть проблемы с шефом. Этот сеньор Ломбарде, действительно, тяжелый человек – может позволить себе резкость. Однако, встретившись в кафе с сеньором Альбенисом, Памела сначала несколько разочаровалась. Оказывается, он хотел поговорить с ней не о проблемах Пабло, а о своих собственных. Но затем, по мере того, как Максимилиано рассказывал, добрая Памела все больше проникалась сочувствием к нему.
Оказывается, дон Антонио выгнал своего брата из дому из-за связи своей жены Ракель и человека по имени Роберто Агирре. Теперь Памеле стало ясно, зачем ей надо было целыми днями сидеть рядом с телефоном и записывать на магнитофон все звонки к Агирре. Она рассказала об этом сеньору Альбенису, и он с жаром стал умолять ее показать ему эти записи. Вся его жизнь зависит теперь от того, сможет ли он найти этого Роберто Агирре и заставить его заговорить. Страдает не он один. Памела, как женщина, может себе представить ужасные страдания его матери.
Памела едва не прослезилась, слушая Максимилиано, и рассказала ему о всех трех звонках – сначала была какая-то женщина, которая не назвала себя, затем звонила Ракель Саманьего, а потом Хулиа. Вот из- за этой-то Хулии ей сегодня пришлось не отходить от телефона ни на шаг, пока не вернется Пабло.
– А что они сделали, сеньор Агирре и сеньора Ракель? – с любопытством спросила Памела. Ей было страшно интересно, неужели дону Антонио, такому богатому и интересному мужчине, изменяет жена? Это прямо-таки смешно.
– Они пытались убить Антонио, – глухим голосом сказал Максимилиано. – Но потом Ракель сумела убедить мужа в своей невиновности. Дело идет о жизни и смерти, – Максимилиано говорил почти шепотом и пристально смотрел девушке прямо в глаза. – Поэтому, Памела, никому ни слова. Прошу вас. Даже Пабло. Памела поклялась молчать.
Глава 34
Родриго был в крайнем раздражении. Опять сорвалась встреча Ракель и Кота – Роберто Агирре. Что за чертовщина. В самый ответственный момент что-нибудь происходит. И это теперь, когда его план вступает в самый ответственный момент. Родриго задумался. Кроме этого, есть еще одна важная проблема – ему нужен помощник. Маура и Камила – женщины, а тут нужен решительный мужчина, который ни перед чем не остановится. Выбор пал на Клаудио. Он, конечно, легкомыслен и беззаботен, но вряд ли очень жалует Антонио. Клаудио полностью зависит от шурина. И боится, что когда-нибудь Антонио пошлет его к черту. А людей, которых боятся и от которых зависят – очень трудно любить. Весьма вероятно, что Клаудио ненавидит брата своей жены. Последнее время он даже перестал играть, видно, Ломбарде поприжал его с деньгами. Нет, не может Клаудио не мечтать о богатстве, которое досталось Антонио, а могло бы достаться Камиле, и, следовательно, ему. На это и сделал ставку Родриго. Он пригласил Клаудио поужинать и, как бы невзначай, завел интересный разговор.
Родриго намекнул Клаудио, что ограничение его в расходах вполне может быть влиянием Ракель, но Клаудио со смехом отклонил это предположение. Он еще не видел женщины, которую деньги интересовали бы так мало, как жену его шурина. Ракель никогда ничего не просит – ей не нужны ни драгоценности, ни престижные иностранные машины.
Родриго нахмурился. То, что сейчас рассказывал о Ракель Клаудио, не вписывалось в картину событий в доме Ломбарде, которую он составил по словам Мауры, Камилы и по собственным наблюдениям. Он считал, что Ракель была, если не главным действующим лицом заговора, то, по крайней мере, активным помощником. Разумеется, она сделала это из-за денег – она не может быть равнодушна к деньгам! Клаудио же рисовал портрет совершенно другого человека. Тем не менее, Родриго не собирался отступать от намеченного. В глубине души он не верил, что у людей могут быть иные побудительные мотивы, кроме чисто материальных. Маура, например, локти кусает, что ей не удалось заполучить Антонио Ломбарде с его
