Родриго только махнул рукой. Никакого Роберто Агирре не существует. Макс выдумал его, чтобы защитить себя и очернить Ракель. Она ведь нравится ему. Значит, есть повод для убийства на почве ревности. А дальше события развиваются просто. Антонио действительно умирает, Ракель отправляется в тюрьму по обвинению в мошенничестве, а Макс – не помеха. Хотя нет, он может погибнуть в схватке с Антонио. И тогда – наследницей становится Камила.
Клаудио поежился, представив себе картину, нарисованную перед ним Родриго. Он совершенно новыми глазами смотрел на этого парня, которого еще совсем недавно считал обыкновенным светским повесой. Вот это да! Интересно, Маура с ним в сговоре?
Видя, что Клаудио задумался с ответом, Родриго на всякий случай припугнул его. Пусть не пробует его выдать. Во-первых, свидетелей нет, и никто ему не поверит; а, во-вторых, у Родриго длинные руки, и с Клаудио в самый неожиданный момент может случиться что-нибудь неприятное.
…Ты говорил с адвокатом? – поинтересовалась Виктория, увидев Антонио.
– Да. И с Ракель тоже. Ракель и Макс были в сговоре все это время…
Широко распахнув дверь, в гостиную вошел Максимилиано.
Антонио замер, словно удивляясь такой дерзости, потом в бешенстве закричал:
– Убирайся! Как ты смеешь? Вон!
Бросив на него яростный взгляд, Максимилиано молча выбежал из комнаты. В саду он наткнулся на Мерседес. «Только этого не хватало!» – подумал Максимилиано и схватил ее за руку. Мерседес испуганно вскрикнула.
– Что ты тут делаешь? Зачем пришла? – резко спросил он.
– Сеньор Ломбарде хочет поговорить со мной, – ответила испуганная женщина.
– О чем?
Мерседес молчала. Максимилиано с силой встряхнул ее за плечи.
– Он уже все знает… – запинаясь, сказала она. – Ну, что Габриэля сбила не эта сеньорита.
– И обо мне знает? – Губы его подергивались, он не отводил от Мерседес тяжелого пристального взгляда.
– Да, – прошептала она. – Но я ему ничего не говорила… Он сам как-то узнал. А сейчас он хочет поговорить со мной.
– А что ты сказала сеньоре Ракель сегодня утром, когда она была в больнице? – подозрительно спросил, он.
– Меня там не было. Она говорила с моим братом… Но мой брат никогда вас не видел, – поторопилась добавить она, увидев угрожающий прищур его глаз.
– Слушай меня внимательно! Слушай! – Максимилиано схватил ее за горло. – Ты можешь говорить обо мне все, что угодно, но ни в коем случае не описывать меня. Поняла? Если он спросит, ты скажешь, что Роберто Агирре тощий, маленький… – выдумывай, что хочешь. Но не вздумай описывать меня и упоминать твою подругу Хулиу.
– А если меня спросят, как я с ним познакомилась? Что мне говорить?
– Не знаю! Скажи, что вы познакомились в баре, и ты рассказала ему о своем брате. А все остальное он придумал сам. Но если ты так не сделаешь, – Максимилиано сжал руки у нее на горле, – операция твоему брату не поможет. Потому что я снова переломаю ему ноги. Ясно тебе?
Он еще раз сильно встряхнул ее за плечи и скрылся в густой зелени.
Клаудио с удивлением посмотрел на Макса, который пробежал мимо, чуть не сбив его с ног. И удивился еще больше, встретив через несколько шагов испуганную молодую женщину, притаившуюся в кустах. Вскоре он увидел, как эта женщина, в сопровождении Чучо, прошла в кабинет Антонио. «Что бы все это значило?» Кладио понимал, что после разговора с Родриго он уже не может оставаться сторонним наблюдателем событий, развивающихся в доме его шурина. Вот почему, когда Чучо вышел из кабинета Ломбардо, он остановил его вопросом: что за женщина сейчас у Антонио? Чучо, расстроенный донельзя, был не расположен к беседе. Но две вещи Клаудио все-таки выяснил: эта женщина – сестра сбитого Мартой парня, и зовут ее Мерседес Фернандес.
Разговор с Чучо только подогрел интерес Клаудио и, заметив в гостиной печальную Викторию, он подсел к ней со словами утешения:
– Не переживай, думаю теперь, когда Ракель уехала, Макс вернется сюда.
– Не уверена, – коротко ответила она.
– А из-за чего поссорились Антонио и Ракель? Из-за Макса?
– Нет, просто тот парень, что в больнице, обманул нас. Он не тот человек, которого сбила Марта.
– Как это? – удивился Клаудио. – Значит они солгали? И Марта никого не сбивала?
– Сбивала, но другого человека, а не этого парня. Я думаю, они солгали из корыстных побуждений, – не задумываясь сказала Виктория.
– А при чем тут Ракель? – опять удивился Клаудио.
– Она и ее отец все знали, но ничего нам не сказали, якобы потому, что не хотели причинять зла этим людям.
– И ради каких-то обманщиков они допустили, чтобы Марта попала в тюрьму? Невероятно!
Нет, разговор с Викторией не развеял его сомнений. «Темная история, – думал он. – Взять хотя бы то, что Макс и эта женщина, Мерседес Фернандес, как назвал ее Чучо, без сомнения, знакомы друг с другом. И чем, интересно, она была так напугана?»
Если Клаудио, втянутый волею Родриго в загадочные события, происходящие в доме, только начинал задумываться над ними, то Антонио, несмотря на усталость и принятое решение о разводе, не прекращал анализировать любой факт, поступок. Беспрестанно возвращаясь мыслями к случившемуся, он отказывался видеть хоть какую-нибудь логику в поведении Ракель. Он думал:
«Я застал Макса в номере Ракель. Значит, как только она уехала отсюда, они снова стали встречаться. Хотя, с другой стороны, если бы они были в сговоре, зачем ей было звонить сюда и узнавать номер его телефона? Она говорит, что ненавидит Макса, что он вынуждал ее любыми способами скрывать от меня правду, – но, уйдя от меня, ищет с ним встречи? Макс утверждает, что ненавидит ее и идет на свидание с ней?.. Но я, в любом случае, круглый дурак. Мне давно следовало бы отправить их в тюрьму, не думая ни о скандале, ни о семье – ни о чем».
Его раздумья прервал стук в дверь. На пороге стоял Чучо, за ним – Мерседес.
Антонио отпустил Чучо и указал Мерседес на стул. Сам сел напротив и, помедлив, спросил:
– Когда Ракель и ее отец узнали обо всем? – Он говорил сдержанно, спокойно, понимая, если дать волю гневу, вряд ли эта перепуганная женщина захочет ему что-нибудь рассказать.
– В тот день, когда вы встретили нас с Чучо на улице и привезли сюда. Дон Даниэль, как только меня увидел, сразу понял, что это был обман, потому что он знал о болезни моего брата до того, как случилось несчастье с сеньоритой. – Чучо рассказал ему о нас.
– Значит, Ракель и ее отец тут ни при чем?
– Конечно… К тому же больше всех пострадала сестра сеньоры, которая из-за нас попала в тюрьму. Послушайте, сеньор, клянусь вам, если бы мы представляли… – Губы Мерседес задрожали.
– Как узнал Роберто Агирре о случившемся с Мартой?
– Не знаю, сеньор.
– А как ты с ним познакомилась? Мерседес пожала плечами, отвела глаза.
– В одном баре. Мы разговорились, я ему рассказала, что моего брата сбил грузовик. И он мне сказал, чтобы я сделала это… Вернее, попросил… Но он сказал, что никто не пострадает. Что тот человек, на которого мы скажем, будто бы он сбил моего брата, не попадет в тюрьму, потому что это был несчастный случай. Клянусь вам, Габриэль не хотел говорить, но я его заставила… Ах, сеньор, как он страдал – не мог пошевелить ни рукой, ни ногою… А операцию ему делать не хотели… Из-за денег…
– Этот Агирре оставил тебе адрес или телефон? – Нет, сеньор.
– У тебя есть подруга по имени Хулиа, так? – продолжал расспрашивать Антонио.
– Да, да, сеньор. Но она ничего не знает, – поторопилась заверить его Мерседес.
– Ты врешь, – сказала Антонио. – Хулиа звонила Агирре и требовала денег.
– Значит, Хулиа знает его телефон? – удивилась Мерседес. – Ладно… – Она махнула рукой. – Просто не хочу, чтобы она тоже попала в тюрьму. Поэтому я вам так и сказала. Вы ведь отправите нас в тюрьму? Да?
