Антонио, не ответив, пристально посмотрел на нее.
– Зачем к тебе приходила Ракель?
– Сеньора хотела узнать то же, что и вы: где найти этого Роберто Агирре.
– Зачем?
– Не знаю, сеньор. Послушайте, я заплачу за больницу, но не ходите в полицию, подождите, пока мой брат хоть немного поправится. – Мерседес умоляюще взглянула на Антонио.
…Чучо, которого Антонио тут же вызвал в кабинет, мало что добавил к рассказу Мерседес.
Нервно поглаживая стоящее на столе мраморное изваяние и растерянно глядя на Антонио своими круглыми живыми глазами, он взволнованно и сумбурно отвечал на вопросы хозяина. Да, Мерседес очень хорошая девушка, а в «Ла-Игере» работала всего несколько дней: нужны были деньги на лекарства Габриэлю. Этот тип, Агирре, обманул ее, сказав, что все будет в порядке, он просто хочет попугать кого-то… А сеньора Ракель не собиралась скрывать правду, она как только узнала об этом, сразу бросилась звонить вам, сеньор.
Антонио не выдержал и перебил страстные речи Чучо:
– Ты уверен, что она ничего не знала о Роберто Агирре? – спросил Антонио.
– Конечно! Потому что дон Даниэль не сказал ей об этом, – боялся, что сеньора Ракель тогда бы непременно выдала Мерседес полиции, и никто не пожалел бы ни ее, ни брата…
…Перед тем, как отправиться с Максом в ресторан, куда позже дон Даниэль должен был привести Мерседес, Ракель снова стало плохо: у нее закружилась голова, похолодели руки. И вместо ресторана она оказалась в постели. Расстроенные сестра и отец стояли рядом. Короткий стук в дверь заставил их вздрогнуть, они не успели ответить, как в комнату вошел Макс. Тревожно посмотрев на бледную Ракель и услышав, что днем она уже падала в обморок, Макс немедленно отправил Марту за врачом.
– Просто она не ела весь день, и вчера тоже, – горестно сказал дон Даниэль. – И еще эта ужасная гостиница!..
– Макс, пожалуйста, уйди, – и, повернувшись к отцу, Ракель попросила. – Папа, скажи ему, чтоб ушел…
В дверь постучали. Максимилиано подошел к двери, открыл ее и – застыл в изумлении. На пороге стояла Мерседес.
– Я пришла к сеньоре Ракель, – сказала она после некоторого замешательства.
– Мерседес, проходи, – Ракель выразительно посмотрела на гостью. Но та, словно загипнотизированная, не сводила глаз с Макса. Тот пропустил ее и сел возле двери.
– Это сеньор Альбенис, – представила его Ракель, снова и снова ища в лице Мерседес, в ее движении какой-либо знак.
– Очень приятно, – ответила девушка и замолчала. Было видно, что она сильно нервничает.
– Макс, иди, пожалуйста. Уходи, – тихо попросила Ракель.
Максимилиано встал, бросил долгий взгляд на Мерседес, и, не произнеся ни слова, вышел.
– Это он? – с надеждой в голосе спросила Ракель.
– Нет, сеньора, я никогда его раньше не видела, – ответила Мерседес и опустила голову.
Доктор, которого вызвала Марта, сказал, что Ракель беременна, что здоровье ее очень расстроено и ей необходимо хорошо питаться.
Марта вместе с Максимилиано поджидала доктора внизу, У конторки портье. Услышав новость, она в первую минуту не знала – радоваться ей или огорчаться. Но, подумав, решила, что это, пожалуй, к лучшему: теперь они смогут вернуться в дом Ломбардо.
Однако Ракель сразу разрушила ее мечты: она решила не говорить Антонио о ребенке – он оскорбил ее своим недоверием, она не хочет его видеть и собирается вернуться в Гвадалахару.
– На какие деньги? – удивилась Марта. – И где ты собираешься там жить? Скорее всего, наши пожитки уже давно выброшены на улицу. Почему бы нам не остаться здесь?
– В Акапулько? – удивилась Ракель.
– Да. Мы можем снять здесь небольшой домик и найти работу.
– Ты думаешь, будет легко найти работу? В Гвадалахаре, по крайней мере, есть к кому обратиться. И, надеюсь, сеньор Гонсалес возьмет меня обратно в магазин.
Марта была упряма.
– Здесь нас знают еще лучше… Я свояченица, ты бывшая жена, а папа – тесть Антонио Ломбарде Вот увидишь, просто из любопытства нам сразу предложат работу.
– Пользоваться чужим именем? – возмутилась Ракель. – Потакать болезненному любопытству других? Нет, Марта, я не хочу!
– Эгоистка! – вскипела Марта. – Ты ничего не хочешь сделать ради нас. Ты только и думаешь о своей уязвленной гордости. А тебя не волнует, что будет с этим несчастным ребенком, которого ты ждешь? Из самолюбия ты готова обречь его на нищенское существование…
Кипя от возмущения, Марта вышла из номера, громко хлопнув дверью.
Вконец расстроенная Ракель опять прилегла на кровать. Горькие мысли одолевали ее. «А может, Марта в чем-то права? Конечно, проще всего взять билеты на самолет, деньги, которые предлагал Антонио, и уехать. Но тогда бы он только укрепился в ужасном мнении обо мне, – думала Ракель. Он ведь считает, что я знала об обмане, который задумал Макс, что мы спланировали это вместе, ради денег. И если я хоть что- нибудь от него приму, он так и будет думать. В конце концов, я обязательно выясню всю правду и выскажу ее в лицо всем этим людям. И пусть они тогда извиняются». Но как же ей сейчас было плохо. Как плохо…
А тут еще Макс принес поднос с едой и, дождавшись, пока она все съела, снова заговорил о своей любви.
– Не надо об этом, Макс, – попросила Ракель. – Спасибо, что послал за врачом, что принес мне поесть, но больше я от тебя ничего не хочу.
«Очередная пощечина, – Макс внутренне вздрогнул. – Ну, ничего, сейчас я сделаю тебе больно». И не глядя на Ракель, спросил: «Знаешь, что Роберто Агирре нанял сам Антонио?»
– Что? – удивилась она.
– Да, он нанял этого Агирре, чтобы найти повод отделаться от тебя. А потом, когда узнал, что Марта сбила человека, попросил его подыскать кого-нибудь, кто мог бы сыграть роль жертвы несчастного случая, чтобы упечь в тюрьму твою сестру и скомпрометировать всех нас.
– И этот Агирре нашел Мерседес?
– Да, через одну ее подругу, по имени Хулиа.
– Мерседес говорила мне об этом, но ты-то как узнал?
– Я стал выяснять. Это Хулиа сказала мне, что Роберто Агирре все ей рассказал.
– То, что Антонио его нанял? Но зачем? – не верила Ракель. – Он мог бы просто выгнать меня и все.
Максимилиано встал, подсел ближе к Ракель. Сначала он не преминул сказать все, что думает об Антонио, потом доверительно признался, что догадывался о готовящейся аварии самолета, но, зная, что сам Антонио, – негодяй и подлец, не останавливается ни перед чем, – он считал, что в борьбе с ним все средства хороши.
Ракель пришла в ужас от услышанного и лишь смогла вымолвить одно спасительное слово: «Не верю!»
Макс садистски улыбнулся.
– Не веришь мне, спроси у Хулии. У нее есть одно доказательство.
– Доказательство?
– Да, чек, который передал ей Агирре. На нем подпись Антонио.
– А Мерседес знает об этом? – спросила Ракель.
– Нет, только Хулиа, – коротко ответил Максимилиано и продолжал: – Ракель, Ракель, любимая, я знаю, что причинил тебе много горя, но Антонио ничем не лучше меня… В том, что касается моих чувств к тебе, я никогда тебя не обманывал. И ты это отлично знаешь.
– Нет, нет, нет… – зарыдала Ракель. Максимилиано посмотрел на нее, вздохнул и молча вышел из
