– Мы построим плот.
– Плот? А где мы возьмем топоры? Как распилим бревна? Где достанем гвозди?
– Нам все равно придется это делать. Притащим упавшие деревья и свяжем их лианами.
– И сколько лет это займет?
– Столько, сколько будет нужно. Помни, мне ты обязан жизнью, и не заставляй меня раскаиваться в том, что я тебя спас. Ну-ка, помоги мне разобраться с этим деревом. – Антонио склонился над стволом крепкого молодого кедра.
Кот, представив, что ему предстоит делать, завопил.
– Здесь ты не сеньор Ломбарде! Тут нет твоих миллионов! С чего это я должен тебя слушаться?
Антонио выпрямился, шагнул к Коту, в глазах которого плеснулся испуг, и медленно, не повышая голоса, произнес:
– Чтобы заставить слушаться такого, как ты, мне не нужны мои миллионы.
Быстрый удар от плеча уложил Кота на песок.
– Пошли! – бросил Антонио. Кот начал медленно подниматься.
Все молчаливее и короче становились совместные застолья и разговоры в гостиной, все чаще они кончались ссорами и взаимным раздражением, хотя все думали об одном и том же: узнать что-нибудь об Антонио…
Камила была уверена, что во всем виновата Ракель, и ни о чем другом не хотела слышать. Тщетно пытался Клаудио заставить жену изменить отношение к Ракель – она ведь ждет ребенка! Тщетно Виктория уговаривала ее подумать о чести семьи – что станут говорить люди, узнав об их раздорах? Даже благоразумный Андрее не мог ее убедить. Камила, со свойственным Ломбардо упрямством, стояла на своем: Ракель – преступница. Камила порывалась сообщить полиции о звонке Роберто Агирре, но Максимилиано категорически был против.
– Если ты все расскажешь, – сказал он, – будет страшный скандал. Вся полиция бросится на поиски этого Роберто Агирре, и, если тот окажется в ловушке, неизвестно, что он может сделать с твоим братом. Камила, ради Бога, подумай! Подумай о последствиях. Что для тебя важнее: навредить Ракель или увидеть Антонио живым и здоровым?
Вредить Ракель теперь никак не входило в планы Макса, – он был сама заботливость, лишь в редкие минуты позволяя себе напомнить ей о своих чувствах. Его раздражал Чучо. Когда тот попадался ему на глаза, Максимилиано сразу вспоминал Мерседес и тайну Роберто Агирре. Он клялся себе, что сделает все возможное, чтобы Ракель никогда не узнала эту тайну из уст Мерседес.
Мерседес и сама с удовольствием забыла бы ужасную историю, навсегда лишившую ее покоя. Но Габриэль, уже выписавшийся из больницы, настоял, чтобы сестра очистила совесть и открыла всю правду сеньоре Ракель. Мерседес, скрепя сердце, согласилась, только попросила Чучо проводить ее к сеньоре. Чучо с радостью согласился.
Но приготовления были напрасны: в гостиной они, к ужасу девушки, увидали рядом с Ракель своего злейшего врага.
Он был по-своему талантливый человек, Максимилиано Альбеннс. Полностью избавленный от мук совести, лживый, коварный и готовый на все, ради корысти, Макс способен был разыграть любой спектакль, заставив слушателей или зрителей верить себе, жалеть себя, а главное – бояться… В этот раз ему пришлось показать все свое искусство.
Для начала он одним взглядом запугал Мерседес, потом с неподдельным волнением задавал ей вопросы о Роберто Агирре – виделась ли она с ним, знает ли его адрес? И в заключение пообещал ей деньги… за известие об этом негодяе…
Мерседес пришла на кухню, где ждал ее Чучо, и, обхватив голову руками, тихо заплакала:
– Я не смогла, Чучо, не смогла! У меня не хватило смелости.
Чучо с невыразимой жалостью смотрел на девушку.
– Вот черт! Этот тип у меня уже в печенках… – понизив голос, с тихой яростью сказал он. – Но что мы можем сделать? Нам только и остается, что дожидаться, когда вернется сеньор Антонио. И тогда мы все ему расскажем.
– Бедная сеньора Ракель! – плакала Мерседес.
– Мне всех жаль, – сказал Чучо. – Ладно, Мерседес, пойдем-те, я провожу вас.
Глава 50
Маура была в панике, так же как и ее сестра Карла. Карла обвиняла Мауру в том, что та в свое время рассказала о ее выдумке Родриго. Что теперь будет, беспокоилась Карла, если похитил Антонио тот человек, которого нанял Родриго на роль Агирре. Получив выкуп, человек Родриго может сказать Антонио, что это она выдумала Агирре и что Маура сговорилась с Родриго, чтобы скомпрометировать Ракель. На что Маура разумно возразила, что тот тип знает только Родриго, а не их. Однако Карла настаивала, что они должны позвонить в полицию и честно рассказать, что Роберто Агирре – ее выдумка.
Не зная, что делать – не обращаться же в самом деле в полицию! – Маура позвонила Родриго и попросила его приехать. Родриго не заставил себя просить дважды: не хватало еще, чтобы сестры вмешали в это дело полицию.
Он попытался их успокоить: возможно, воспользовавшись ситуацией, Антонио похитил тот человек, по имени Кот, который играл роль Роберто Агирре.
– Какой ситуацией? – спросила Маура.
– Я ему сказал, что эта игра в Роберто Агирре закончена.
– И ты думаешь, он решил ее продолжить по собственной инициативе? – с сомнением спросила Маура.
– Возможно. А что касается полиции, не думаю, что это в ваших интересах. – Родриго выразительно посмотрел на Мауру, – Кот потребует выкуп, и все само собой закончится.
Беспокойство Мауры не утихло. Прошло уже несколько дней, а Антонио так и не объявился. Маура пригласила Родриго к себе. Родриго как раз и сам подумывал о том, что нужно серьезно с ней поговорить. Накануне ему позвонил Максимилиано и, узнав, что от имени Роберто Агирре в дом Ломбарде звонил Кот, хмыкнул:
– Тогда пусть полиция займется поисками этого пресловутого Агирре. Но, послушай, – озабоченно спросил он, – кроме Карлы, еще кто-нибудь знал, что Агирре не существует? Маура, например? У тебя нет возможности заставить ее держать язык за зубами?
Родриго заверил его, что с Маурой неприятностей не будет – ее он берет на себя.
– Я плохо себя чувствую, Родриго, – сказала Маура, когда он приехал. – И все из-за тебя.
– Но как мы могли знать, что этот негодяй поведет себя таким образом? Я его отыщу, не беспокойся, и он свое получит, – заверил он ее.
– Как ты думаешь, Родриго, что могло случиться? – тревожно спросила Маура.
– Честно говоря, я думаю, что Кот назначил ему где-нибудь встречу и держит его там в надежде на выкуп.
– Но почему тогда он не позвонил?
Родриго задумался, он должен ответить так, чтобы Маура поняла – в ее интересах – молчать, не вмешиваться в это дело.
– Ты ведь знаешь, какой у Антонио характер, – осторожно начал Родриго. – Может, он сопротивлялся или пытался бежать. И Кот мог убить его. Это единственное объяснение, которое приходит мне в голову.
Маура испугалась: если начнется расследование, всплывет многое такое, от чего может пострадать ее репутация. Действительно, лучше молчать.
…Ракель не могла больше слышать обвинений Камилы и решила откровенно с ней поговорить. Конечно, для Камилы главное, что она бедна, но разве порядочность – привилегия только богатых? И разве она, Ракель, виновата в том, что родилась бедной? Но разговор ни к чему не привел: Камила, припомнив ее приезд в дом, назвала ее высокомерной гордячкой и опять задала тот же оскорбительный вопрос, который она уже слышала от Виктории: «Интересно, а от кого ты ждешь ребенка?» Это было уже слишком! Ракель пришлось поставить ее на место.
– Мне безразлично, веришь ты мне или нет, – сказала она. – Мой ребенок, когда родится, будет носить