Мастер-Шеф не был уверен, к кому обращен этот вопрос, но все же решил ответить:
— Сэр, они простые люди, которым хочется жить.
Уиткомб кивнул.
— Один из крейсеров начал разгон, — доложила Кортана. — Он движется курсом к выходу за пределы системы. Готовится перейти в пространство скольжения.
— Шеф, заставь эту шаланду двигаться. Сейчас! Половинная скорость.
— Слушаюсь, сэр! — Спартанец ввел последовательность команд. — Есть половинная скорость.
На экране возник тревожный сигнал, докладывающий о перегрузке реакторов «Восхождения правосудия». Но, помигав, он погас.
Связанные вместе корабли застонали от напряжения, набирая ход.
— Кортана, заряжай плазменные орудия.
— Слушаюсь, сэ… — Бледно-лиловая голограмма ИИ приобрела холодный синий цвет. — Фиксирую новые контакты на краю системы. Три… нет, выход объектов из пространства скольжения продолжается… восемнадцать… Всего насчитываю тридцать ковенантских кораблей различных классов. Позиции: ноль-три- ноль, ноль-девять-один, один-восемь-ноль… Сэр, нас окружили.
Звездная чернота космоса на экранах мгновенно сменилась картой системы Эридана, где были отмечены корабли ковенантов, окружившие человеческое судно со всех сторон. Затем карта переключилась на боковой вид, и Уиткомб увидел еще дюжину крейсеров, выстроившихся в надире и зените «Геттисбурга».
Посмотрев на это, адмирал покачал головой.
— Шеф, ты знаком с историей форта Аламо?
— Так точно, сэр. Знаменитое сражение, когда защитники крепости удерживали многократно превосходящие войска.
— Не просто защитники, — улыбнулся Уиткомб. — Это были техасцы. Большая разница, я тебе скажу. Полковник Уильям Баррет Тревис, командующий войском в сто пятьдесят солдат, держал оборону против более чем двух тысяч вторгшихся к нам мексиканцев. Техасцы укрылись в крошечной крепости и дрались, словно бешеные коты. Спустя некоторое время к ним прибыло подкрепление… в количестве еще тридцати двух человек. — Улыбка адмирала погасла. — Знаешь, Шеф, а ведь в том форте укрывались и пятнадцать гражданских. Когда все кончилось, Тревис и его люди были мертвы, но противник недосчитался шестисот человек.
— Напоминает битву за Фермопилы, — заметил Джон.
— Но кое-кто из тех, кто находился в форте Аламо, все-таки выжил; гражданским удалось уйти. — Адмирал повернулся к спартанцу: — Как думаешь, переживет ли кто-нибудь
Мастер-Шеф пытался придумать хоть что-нибудь, что помогло бы им в сражении с ковенантами. Тридцать вражеских кораблей против поврежденного спаренного судна. К этому следовало добавить также необходимость защищать людей губернатора Джайлза. Может, имело смысл попытаться взять на абордаж один из крейсеров? Доставить на его борт Кортану, чтобы она вторглась в чужие системы и отдала ложный приказ? Но нет, ковенанты засекли бы его на полпути. Хотя, быть может, где-то существовало слепое пятно? Впрочем, спрятавшись от одного корабля, он не укрылся бы от остальных. Да и к тому времени, как ему удалось бы исполнить свой план, «Геттисбург» давно превратился бы в оплавленный кусок металла.
— Это был риторический вопрос, Шеф, — сказал адмирал.
— Понимаю, сэр, — ответил Джон. — Учитывая обстоятельства, наши ресурсы и численность врагов, я не вижу способа победить…
— Как и я… — Адмирал Уиткомб распрямился. — Кортана, приготовиться к прыжку. Шеф, полный вперед. Курс ноль-пять-пять к два-девять-ноль. Переход по моей команде.
— Есть, сэр, — в унисон откликнулись спартанец и ИИ.
— Но, сэр, разве мы бросим губернатора Джайлза и его людей? — спросила Кортана.
Адмирал Уиткомб помолчал несколько долгих секунд, прежде чем ответить:
— Бросим. Это не форт Аламо, а я не полковник Уильям Баррет Тревис, как бы мне того ни хотелось. Нет, мы спасемся бегством, обменяем несколько сотен жизней на многие миллиарды.
Мастер-Шеф непроизвольно дотронулся до кармана, и информационные кристаллы внутри тихо звякнули друг о друга.
— Вы уверены, что мы поступаем правильно, сэр? — спросил он.
— Правильно? — вздохнул адмирал. — Проклятие, сынок, нет. Лично я предпочел бы вступить в бой и погибнуть, сражаясь. Постарался бы забрать с собой в могилу как можно больше ковенантских выродков. Но выбора у меня нет. Мой долг — защищать граждан Земли, но не шайку преступников и мародеров. — Он прикрыл глаза. — Да и логика тут позволяет сделать омерзительно простой вывод. Даже если мы останемся и вступим в бой, людям Джайлза все равно не спастись.
— Накопители полностью заряжены, — доложила Кортана. — Готовы к переходу. Жду приказаний, сэр.
Мастер-Шеф увидел, что поток энергии, поступающей от реакторов «Восхождения правосудия», сократился до пяти процентов. На обзорном экране возникли пряди синевато-зеленого света, а звезды стали размытыми, будто кто-то пролил воду на акварельный рисунок.
Но что-то явно шло не так — щиты «Мьольнира» замерцали. Инженерный терминал показывал всплеск радиоактивного излучения. Откуда оно могло исходить?
— Несколько сотен ради спасения миллиардов, — прошептал адмирал. — Будь проклята эта служба! Гореть мне в аду за все, что я сделал. — Уиткомб тяжело вздохнул и закрыл глаза. — Действуй, Кортана. Уводи нас отсюда. И да помилует меня Господь.
Локлир свистнул, и автоматическая тележка послушно покатилась за ним. Робот был доверху нагружен винтовками, пистолетами, коробками с боеприпасами и достаточным количеством С-7, чтобы проделать в борту «Геттисбурга» полукилометровую брешь.
Капрал добрался до грузового лифта и спустился на палубу В. Если верить инвентарной описи «Геттисбурга», там было полно всяческих медикаментов, и Локлир собирался прихватить с собой парочку баночек с заживляющей биопеной на просто великолепно спланированное Мастер-Шефом самоубийство.
Не то чтобы Локлир возражал против старой доброй самоубийственной операции. Он неоднократно в них участвовал и даже получал предельное наслаждение. Вот только сейчас, после всех этих сражений, он мечтал только об отдыхе: двадцати четырех часах сна и паре дней увольнительной.
Он рассеянно поправил на рукаве красный платок.
— Глупая девчонка, — прошептал десантник, — вот зачем тебе понадобилось погибать? У меня ведь на тебя были такие планы.
И почему он так убивался по какой-то бабе? Да к тому же — «летуну» до мозга костей? Весь его отряд ухохотался бы над ним, узнай об этом… Вот только все они тоже были давно мертвы.
— К чертям все, — произнес Локлир. — Я-то пока жив. И подыхать не собираюсь. Мне не перед кем стыдиться. — Он рассмеялся и сказал себе: — Вот бы еще вся эта вселенная не пыталась меня угробить. — Капрал повернулся к роботу. — Прав я, приятель?
Шасси тележки развернулось вправо.
— Нет, нет, стой! — Десантник вздохнул. — Дела… Хотел бы я прикупить билетик на ближайший рейс из этой передряги. В следующий раз буду встречаться со спартанкой, если, конечно, смогу отличить мальчика от девочки.
Он пожал плечами.
Массивные двери грузового люка разошлись в стороны; Локлир вышел в коридор и свистнул роботу, призывая двигаться следом.
Хранилище № 2 представляло собой просторный ангар, по которому тянулись ряды пятиметровых, до самого потолка стоек. «Адский ныряльщик» повел фонариком по заставленным коробками полкам. В углу помещения он увидел стол со стоящим на нем компьютером.
