руку. Сустав хрустнул.
Они остановились там, где была арка с подворотней. Кирпичные торцы домов частично уцелели. На них мелом было нарисовано множество непонятных знаков, сиявших жарким огнем — розовым, лимонно- желтым, неоново-голубым. Дуги и знаки горели также и на развороченном асфальте. Когда Фиона переступала через одну из линий, ее ногу свело судорогой.
Мужчина опустил Элиота на землю рядом с сестрой.
Элиот встал и помотал головой с таким видом, словно пытался очнуться от страшного сна.
Послышался звон металла, и мужчина в мантии из птичьих перьев трижды обернул Фиону и Элиота тяжелой цепью. Руку Фионы он так и не отпустил, она осталась заведенной за спину.
Элиот попытался освободиться, но это было невозможно.
Его тщетные попытки только раздражали Фиону. Элиот прикасался к ней, он — не нарочно, конечно, — ткнул ее локтем под ребра.
— Мы должны выбраться отсюда, — прошептал Элиот. — Эти знаки нарисовал Луи. Он сказал, что они — для переноса силы, но я думаю, что…
— Луи, — презрительно фыркнула Фиона. — Как будто он что-то понимает. И если ты еще не заметил, выбраться отсюда не так-то просто.
Элиот часто заморгал. Он наконец четко разглядел полуразрушенную арку и того, кто стоял перед ними.
— Вельзевул, — пробормотал он.
Как ни странно, в его голосе не было страха.
Это имя показалось Фионе знакомым. Она словно бы знала его всю жизнь, с рождения.
Девочка бесстрашно посмотрела в горящие синие глаза Вельзевула.
— Что ты теперь собираешься с нами сделать?
Он выхватил зазубренный обсидиановый кинжал. Сверкающее лезвие было длиной с руку Фионы от запястья до локтя.
— Теперь я рассеку смертную плоть, прилипшую к вашим душам. Тогда мы и увидим окончательно, из чего вы сделаны… Бессмертные вы или инферналы.
Фиона попробовала вырваться из пут, но ничего не вышло.
Похоже, ее попытка только обрадовала Вельзевула. Улыбаясь, он занес кинжал над головой, но неожиданно остановился. Посмотрел на Элиота, перевел взгляд на Фиону и, попеременно тыча в них пальцем, начал считалку:
— Ини, мини, мийни, мо…
Впервые в жизни Фиона не возражала против того, что брат находится рядом с ней, так близко.
Должен существовать какой-то способ обрести свободу. Попробовать, что ли, воспользоваться обвившими ее цепями, как режущим орудием? Нет. Даже если бы получилось, она могла случайно поранить себя или Элиота. Может, попытаться цепью рассечь цепь?
Однако Фионе никак не удавалось сосредоточиться. Новых идей в голову не приходило.
Свободной рукой она нашла руку брата и сжала ее.
— Все нормально, — прошептал он. — Мы справимся. Не знаю как, но справимся.
— Конечно, — шепнула в ответ Фиона. — Я знаю. Вместе, верно?
Палец Вельзевула указал на Фиону.
— Дам положено пропускать вперед, — объявил он, осклабившись.
Фиона выпрямилась во весь рост, вздернула подбородок. Ей так хотелось плюнуть Вельзевулу в физиономию, но неожиданно губы у нее пересохли.
Она затаила дыхание. Ей хотелось зажмуриться, но она заставила себя не делать этого.
Вдруг послышались какие-то звуки: хруст ломающихся костей, чавканье и свист рассекаемых мышц и сухожилий.
Фиона в ужасе ахнула, но ничего не почувствовала.
Вельзевул стоял перед ней с занесенным для удара обсидиановым кинжалом.
Но из груди демона торчал кончик другого клинка. Оружие пронзило его со спины — зазубренное, черное, как ночь.
Вельзевул наклонил голову и перестал улыбаться. По его груди расползался яд.
Кто-то ударил Вельзевула — кто-то, стоявший у него за спиной.
— Луи! — закричал Элиот.
Луи Пайпер, предполагаемый блудный отец близнецов, вышел из тени, отбрасываемой Вельзевулом.
— Предатель, — прошептал Вельзевул. На его губах выступила кровавая пена.
— Благодарю тебя, кузен, — ответил Луи. — Я принимаю это как самую высокую похвалу.
Фиона ничего не понимала. Луи был смертным, лишенным инфернальной силы, жалким бомжом, воровавшим из мусорных баков огрызки пиццы… Но тот, кто стоял теперь перед ней, выглядел совсем иначе. Чистый, хорошо одетый, крепко сложенный. И он только что спас ее и Элиота.
— Отец? — прошептала Фиона.
Луи перевел глаза на нее и Элиота. На долю секунды его взгляд смягчился, но тут же вновь стал суровым.
— Ах да, дети. Через мгновение я освобожу вас. Но сначала мне нужно сделать еще пару мелочей.
Вельзевул скрипнул зубами, сжал в руке обсидиановый кинжал, прижал его лезвие плашмя к кончику черного клинка и толкнул его назад.
— Это невозможно. — Луи широко раскрыл глаза.
— Думаешь, я не принял мер предосторожности? — усмехнулся Вельзевул.
Черные линии яда, расползшиеся по его груди и с виду напоминавшие карту автомобильных дорог, сжались в точку, и эта точка растаяла.
— Ты думаешь, что, когда Селия впервые явилась на совет, — продолжал Вельзевул, закидывая руку за спину и с чавкающим звуком вытаскивая кинжал, — я не стал искать противоядие от этого, печально знаменитого яда?
Луи впервые в жизни лишился дара речи.
Вельзевул посмотрел на черный клинок и презрительно отшвырнул его в сторону.
— Такие игрушки давно устарели, дорогой мой Луи. Им не место в мире, где к нашим услугам имеются биохимические лаборатории.
Он замахнулся, готовясь отвесить кузену пощечину тыльной стороной ладони.
Луи едва успел заслониться рукавом пальто, но толку от этого было мало. Удар получился такой силы, что он отлетел назад, бухнулся спиной об остатки кирпичной стены и, проделав в ней дыру, рухнул по другую сторону.
— Нет! — закричал Элиот.
Кровь Фионы снова жарко вскипела. Она просто обезумела от злости. Никто не имел права хоть пальцем тронуть ее отца — даже если она не питала к нему нежных чувств.
Одна рука у нее была свободна. Нужно как можно скорее найти что-то, чем она могла бы рассечь монстра.
— Я просто потрясен твоей сентиментальностью, — проговорил Вельзевул, глядя на затянутую поднявшейся пылью дыру в стене. — Ты слишком долго был человеком. Посмотрел бы ты сейчас на себя со стороны. Погоди немного — и я убью тебя. Ради твоего же блага. Потом ты меня поблагодаришь.
Вельзевул повернул голову к Фионе и Элиоту.
— Но сначала вернемся к более важным делам.
Дырка на его груди затянулась. Только крошечный шрам остался от смертельной раны.
В этом-то все и дело, Вельзевул не был смертным. Но возможно, Фиона тоже не была смертной. Элиот толкнул ее локтем.
Фиона, раздраженная тем, что брат выбрал такой момент, чтобы отвлекать ее, оторвала взгляд от клинка, занесенного Вельзевулом для удара, и глянула на Элиота.
Он на что-то смотрел… не на клинок Вельзевула, а на синий драгоценный камень у него на шее.
