Гиз открыл дверь, и после некоторого замешательства Беатрис поднялась по ступенькам, уговаривая себя, что не стала возражать только потому, что очень рассердилась и боялась нагрубить. На самом деле он предложил именно то, чего ей действительно хотелось...
Она надела пальто. И поскольку он сказал, что она и так хороша, то даже не взглянула на себя в зеркало. Выйдя к Гизу, Беатрис ледяным тоном поинтересовалась:
— Вы хотели что-то попросить у меня, профессор?
Он несколько растерянно на нее посмотрел.
— Я? А, да, конечно. Просто это первое, что пришло мне в голову. Я как раз выходил из больницы, когда увидел вашего кавалера, направляющегося сюда...
— Он не мой кавалер!
— Нет-нет, конечно, нет. — Выключив свет, он прошел за ней в коридор. — Мне говорил ваш швейцар, что здесь неподалеку находится замечательное кафе. Называется «У Альфреда». Давайте попробуем, как там готовят.
Он взял ее под руку, они прошли через двор и вышли на улицу. Магазинчики были еще открыты, и вокруг сновало много народу. До кафе было всего пять минут ходьбы. Профессор толкнул дверь и пропустил Беатрис внутрь. Там было людно и аппетитно пахло едой. Она с удовольствием принюхивалась, пока они усаживались за угловой столик.
Меню на столике не лежало, но к ним сразу же подошел сам хозяин.
— Добрый вечер, — приветствовал он их, широко улыбаясь. — Мой приятель из больницы предупредил, что вы, возможно, придете. Он там работает швейцаром.
— Очень мило с его стороны. Что вы можете нам предложить? У нас мало времени, а мы очень голодны.
— Для начала я предложу вам чай, а пока вы пьете, я приготовлю яичницу с беконом, помидорами и жареным хлебом. — Альфред, низенький и кругленький, приосанился. — Уверяю вас, нигде в округе вы лучше не поедите.
— Звучит убедительно. — Профессор посмотрел на Беатрис. — Или вам хочется еще чего- нибудь?
— Не могу придумать ничего лучшего. С удовольствием выпью чашечку чаю.
Чай принесла хорошенькая толстушка. Она посмотрела на профессора, а чайник поставила рядом с Беатрис.
— Папа сказал, что вы профессор, — с нескрываемым любопытством выдохнула девушка. — А я еще ни одного не видела. — Она широко улыбнулась и поспешила к следующему клиенту.
— По-видимому, мне следовало бы иметь бороду или усы. Или хотя бы сделать отрешенный вид.
Беатрис разлила по чашкам крепко заваренный, способный снять любую усталость чай.
— По-моему, вы вполне тянете на профессора! Единственно, вы слишком молоды.
— Я начну отращивать бороду прямо с завтрашнего дня!
— Нет-нет! Это совсем не обязательно. Просто большинство людей считают, что профессор должен быть седым, пожилым, забывчивым и немного не от мира сего.
— Ну, я и так седой, но очень люблю жизнь. Я могу быть забывчивым, если захочу. А рано или поздно я непременно состарюсь.
— Ерунда, — сказала Беатрис. — Не думаю, что вам больше сорока.
— Да, мне тридцать семь. А сколько вам, Беатрис?
— Двадцать восемь, — ответила она. — А почему вы спрашиваете? Это не очень-то вежливо.
— Я бываю, вежлив, когда меня вынуждают обстоятельства. А поинтересовался, просто чтобы кое-что прояснить.
— Кое-что прояснить? Что вы имеете в виду?
Ей так и не удалось это выяснить, потому, что пришел Альфред и принес яичницу с беконом и грибами, красиво уложенными на жареном хлебе.
— Ешьте, пока горячее. — Он унес чайник, чтобы опять наполнить его.
Альфред действительно оказался прекрасным поваром, и они с удовольствием отдали должное его мастерству.
Наконец Беатрис отложила вилку и нож.
— Это было великолепно! Боже мой, я чувствую себя готовой на любые свершения.
— Не раньше завтрашнего утра. Сейчас вы вернетесь домой, примете ванну и прямо в постель. — Он улыбнулся. И, видя, что она собирается запротестовать, добавил: — Предписание врача!
Он оплатил счет, добавив такие чаевые, которых Альфред явно никогда не получал, и заверил его, что они заглянут как-нибудь еще. Профессор проводил Беатрис домой, в дверях пожелал доброй ночи и ушел, едва дав ей возможность поблагодарить его. У Беатрис сложилось впечатление, что он прямо-таки торопился избавиться от ее общества. Впрочем, он ее спас сегодня от Тома. И вообще, она слишком устала, чтобы думать об этом, поэтому быстренько приняла ванну, легла и через несколько минут, уже спала.
Утром первый доклад делал знаменитый хирург из Валенсии, хорошо известный своими исследованиями в области расстройств органов пищеварения. Все пришли вовремя. Беатрис, пересчитав пришедших, убедилась, что все на месте. Она не заметила, как пришел профессор ван дер Икерк, но мельком увидела, что он сидит в зале и, склонив голову, слушает, что ему говорит сосед. Она вернулась на кухню, чтобы разложить бисквиты по тарелкам. У нее оставался час в запасе, и она отправилась на ежедневный обход здания, проверяя, все ли в порядке. Управилась как раз к перерыву, помогла разлить кофе, а когда перерыв закончился, пошла в свой кабинет, чтобы заняться бумагами, отбирающими так много времени.
Вторым выступал профессор ван дер Икерк, но на этот раз Беатрис не подошла к конференц-залу. У нее не было возможности поговорить с профессором до конца дня, и она даже не заметила, как он ушел. Расходились все долго, несколько человек подошли поблагодарить ее, но Гиза среди них не было. Уже потом, приводя все в порядок, она подумала, что поскольку они встретились в доме общих друзей, то просто элементарная вежливость заставила его с ней общаться. В конце концов, она работала в этой больнице, и он не мог вообще ее игнорировать. Но как бы там ни было, может быть, встреча с ним несколько охладила Тома.
Она поужинала дома и, взяв книгу, легла в постель. Но, прочтя несколько страниц, бросила книгу на пол. Жизнь так скучна и однообразна, и приходится признать, что иногда ей не хватает даже Тома, хотя он и бывает утомительным. Но ничего! Впереди Новый год. Бабушка Дерека живет в Хемстеде. Эта замечательная старушка всегда старается получать удовольствие от жизни. Его родители обязательно поедут к ней на праздник, а возможно, и самому Дереку удастся выбраться к ней. Там наверняка будет много народу; и она стала обдумывать, что бы ей надеть.
Но утро вечера мудренее, и Беатрис приняла единственно верное, как ей казалось, решение: надо выкинуть профессора из головы. Только не сдаваться и не жалеть, что они больше не встретятся.
На следующий день Беатрис вызвали к начальству. Она шла, внешне спокойная, гадая, что ее ожидает. Больница Св. Джастина сокращала штат, количество коек, расходы на оборудование. Возможно, решили начать сокращения в исследовательском центре, лабораториях и библиотеке. Если так, то начнут с работающих на полставки. Хотя это и вызовет недовольство. Беатрис прошла через всю больницу, по коридору попала в офис и постучала в дверь. Ей ответили, и она вошла.
Через десять минут Беатрис уже была свободна — никого не сокращали, ее не увольняли, наоборот, предложили поехать по обмену в Нидерланды. Было принято решение, что в течение нескольких последующих лет больницам будет дано право обмениваться сотрудниками, — что-то вроде эксперимента. Ее возражения, что она не знает голландского, не были приняты. Там говорят по-английски, заверили ее,
