смертного, чтобы ходить среди людей, делать им добро и учить их добру…
– Как же казнили того человека? – спросил Рови как можно более равнодушным тоном. Он почувствовал вдруг гнетущую слабость во всем теле и еле держался на ногах.
– В том-то и дело, – почему-то обрадовался хозяин. – Как римляне казнят, знаешь? – И он пустился в разъяснения: – Делают деревянный крест и приколачивают к нему человека, распинают его…
– Что-то я устал, хозяин, – тихо произнес Рови. – Можно отдохнуть?
– Посиди, посиди, работник. Не возражаю. Ты так споро трудишься. Таких, как ты, я очень мало встречал. Хороший ты работник… Ну так вот, главное-то еще впереди. Распяли, значит, того человека. Потом, когда он испустил дух, сняли с креста и отнесли в гробницу. А потом он исчез. Думают: воскрес он, что ли? Был-то он, значит, не простой человек, каким казался… Самое-то интересное вот в чем. Такое же дело было и раньше: тогда вообще тот человек воскрес и вознесся на небо. Теперь он у них вроде как Бог… У некоторых… Не знаю, правду говорят или врут?
– Не знаю… не верится как-то, – с сомнением произнес Рови.
– Что ты, работник? – продолжал хозяин, очень довольный своим рассказом. – Слушай дальше… Оказывается, этого… ну, кто исчез из могилы, подговорил его же брат. Предстань, мол, перед людьми и выдай себя за Спасителя, за пророка как бы.
– Ну и что же тот брат, что стало с ним? Тебе известно? – Рови старался сохранить спокойствие.
– И брата казнил царь… В общем, дела там у вас творятся, не дай бог.
Рови сидел на куче сучьев и не мог пошевелить ни рукой, ни ногой. В голове его было смятение. Ясно одно: «Только бы Мелхола в эту минуту не появилась здесь, в саду». И он сказал хозяину, что сейчас вернется, только посмотрит, как там жена.
С трудом поднялся он и ушел, покачиваясь, теряя равновесие.
Мелхола к этому времени уже проснулась и вела разговор с хозяйкой. Тогда Рови вернулся в сад. Хозяина там уже не было.
Еще одну ночь провели они в усадьбе, а поутру отправились дальше. По дороге Рови не хотелось разговаривать. Мелхола, напротив, была очень весела и говорлива. От вчерашней ее плаксивости не осталось и следа. Но скоро она оставила попытки разговорить, расшевелить Рови. «Очень устал он от работы в саду», – решила она и примолкла.
До середины дня из головы Рови не выходил вчерашний рассказ хозяина. В полдень Рови приказал себе больше не думать о прошлом. Приказал и перестал. Он умел так делать. Теперь его мысли обратились к Мелхоле. Почему сегодня с утра она была так весела и беспечна? Ответа он не находил. Только лишь к вечеру, когда они, не найдя человеческого жилья, устроились на ночлег близ дороги под нависшей скалой и лежали обнявшись, согревая друг друга, Мелхола шепотом рассказала о разговоре с хозяйкой. Мелхола не сама к ней пришла. Та поманила ее к себе, когда Рови работал в саду. «У тебя будет ребенок, – сказала хозяйка. – Давай, я посмотрю тебя». И потом сказала: «Месяца через четыре. К зиме родишь. Знаю, что говорю».
– Так я рада, милый мой Рови-Натха, – шептала Мелхола. – Мы придем с тобой в тот город… Как его там?…
– Мы идем в Кашгар. И оттуда отправимся на поиски гуру Натхи.
– Ну вот, там, в Кашгаре, я и рожу тебе сына… или девочку. Хочешь?.. Рожу и останусь в городе. А ты пойдешь искать твоего гуру без меня. Мне уже будет не интересен твой гуру. Ведь я буду с ребенком.
Рови не был готов принять ребенка в свое сердце. Стать отцом – что это такое? Он ведь странник, не оседлый человек. Может быть, и хорошее это состояние – отцовство? Сознаешь, что от тебя отделилась частичка тебя самого, продолжение твое. Твои черты эта частичка унаследует, продлит и твои дни. Но для него ли, для Рови, это все? Он пока не в силах разобраться. Не хочется при этом и радость Мелхолы встречать холодком равнодушия. Пришлось ему тут слукавить. Он горячо зашептал ей в лицо:
– Прекрасно! Мы с тобой скоро станем родителями нового маленького существа. Нельзя не быть счастливым, Мелхола, когда рядом с тобой дышит и сопит малыш.
– Правда? И ты так думаешь?
Ей казалось, что она открыла неизвестные стороны его души. И она гордилась своим открытием.
Ночь выдалась теплая, несмотря на осеннее время. Но Рови спалось плохо. Он размышлял. Совсем неясно, как и что будет с ними впредь. Когда-то, прежде, он один или с друзьями странствовал, не задумываясь о предстоящем. Легкое это было время. Теперь все будет иначе. А как?
Вместе с солнцем, заглянувшим под навес скалы, проснулась Мелхола.
– Как хорошо-то, милый мой Рови! – сказала она, потягиваясь. – Знаешь, что я подумала? Когда у нас родится ребенок, мы построим дом в городе… Как он зовется, не помню…
– Город Кашгар.
– Да, там. И нам нужно будет остаться в нем, больше не ходить по разным землям в поисках неизвестно чего. – Она нахмурилась.
Он сказал:
– И правда. Что мы все ищем да ищем? Может, не надо было вообще покидать Иудею? А?
Она не уловила иронии его слов и серьезно продолжала:
– Иудею? Нет, надо было. Чтобы забыть тот кошмар. Моя жизнь там была ужасна. Со мной ли все то происходило? Теперь сомневаюсь. Тогда была не я. Не меня чуть было не побили камнями… Ой, страшно вспомнить.
– Тогда была не ты. И я был – не я. Через каждые семь лет полностью обновляется тело человека. Так говорит наука. Значит, за нашу жизнь каждый из нас несколько раз сделался другим человеком… Хм!.. Может быть, в этом периодичном обновлении и надо искать истоки верований жителей Индии о предыдущих жизнях человека? Ты задумывалась над этим, Мелхола?
– Вообще не знаю, что это такое. К чему мне?
– Ужель не слышала? Вот расскажу тебе тогда… – Рови призадумался, вспоминая далекое. – Жила на свете одна очень молодая девушка. Прорицатели будто бы поведали ей, что у нее прежде были и другие жизни: и черепахой она была, и змеей, и даже просто камнем, лежавшим на дороге, – и все это до того, как она стала человеком, девушкой по имени… нет, не помню ее имени.
– Ты знал ее? – Мелхола и не скрывала ревнивого тона.
Рови опять слукавил:
– Я лишь слышал рассказ о ней.
Мелхола задумалась. Брови ее сошлись над переносицей, на лбу возникли складочки. Задумчивость подруги была так трогательна, что Рови не утерпел, горячим поцелуем ожег ей щеку.
Мелхола просияла:
– Ты так сильно меня любишь, Рови-Натха?
Совсем излишне повторять «да, люблю». К чему слова? Мелхола все же о чем-то напряженно думала. Наконец спросила:
– Ты знал многих женщин, Рови?
Да, такого вопроса он давно ожидал. И не хотел когда-нибудь услышать его от Мелхолы. Теперь от ответа не уйти. Он решил отшутиться.
– По крайней мере двух, Мелхола, – смеясь ответил он.
– Так мало? – Она была явно разочарована.
– Зато какие женщины! Приготовься, милая, я назову их имена. – И он сказал, состроив серьезную мину: – Первая – Лилит, вторая – Ева. – И опять рассмеялся.
– Что ты, что! – запротестовала Мелхола. – Я же серьезно спросила. А ты меня разыгрываешь… Не хочешь отвечать, бог с тобой. – И прибавила, смеясь: – Был бы ты Адамом, я бы поверила.
А он сказал уже серьезно:
– Не спрашивай. Я же не интересуюсь, много ли у тебя было мужчин.
Она прикусила губы, почувствовала досаду: впервые Рови напомнил о ее прошлом. Она загрустила, ей долго не хотелось разговаривать. Он понимал ее состояние и тоже молчал. Можно считать, что они дулись друг на друга.
Молча подкрепились они нехитрой снедью, что была у них с собой, попили чистой воды из ручья и отправились дальше, к странной цели путешествия – городу Кашгару.
