одновременно. Дергая манипуляторами, киборг ударил по экрану. По диагонали его зазмеилась узкая трещина, манипулятор поднялся и опустился вновь – но теперь выше, там, где в грудном щитке находились три круглых окошка. Металлический палец пробил прозрачный пластик на крайнем слева окошке, и Аким вырвал предохранитель.
Поток боли из нижней части тела иссяк, когда нервная цепь разомкнулась. Правда, он полностью перестал ощущать гусеницы, но главное, что боль прошла. В прояснившемся сознании возникло четкое понимание того, где он и что делает здесь. Не способный теперь встать, киборг ухватился за стелящиеся по полу кабели, подтянул корпус и увидел прямо перед собой семь зеленых диодов и кнопку-идеограмму «чакра авгита» под ними.
– Ты, видимо, никогда не имел дело с клонами Конклава. Кстати, нам не так уж и важен этот гидроник, – произнес халганин.
– Врешь, – сказал Динас.
В этот момент один из стоящих под стеной клонов исчез.
Если бы у Акима были губы, он бы улыбнулся. Манипулятор опустился и с силой вдавил нужную кнопку.
Динас Форте почувствовал очень краткий миг удовлетворения от того, что все-таки мог успеть. А затем ощутил себя так, словно столкнулся с грузовым «спрутом», наконец-то вырвавшимся из планетарной атмосферы на просторы открытого космоса.
Аким нажал еще раз. Потом еще.
Ничего не произошло.
Диоды остались зелеными.
Его сшибло с такой силой, что он вверх тормашками отлетел назад, врезавшись в стену головой и плечом.
Мягкое пластиковое покрытие стены рассекла паутина трещин. Соник упал где-то в другом конце комнаты, а монитор свалился в углу, и последнее, что он услышал, был хруст шейных позвонков. Его рука в падении сломалась в локтевом суставе, а голова, зажатая между телом и стеной, откинулась под неестественным углом, прижавшись затылком к спине между лопаток. Крови не было, но на шее под кожей рельефно обозначилась сломанная гортань.
Как только фигура клона возникла там, где стоял монитор, Элеандр поспешно шагнул вперед, глядя на гидроника, и с облегчением увидел, что тот не пострадал. Халганин подошел к емкости вплотную, схватившись за укрепленную на краю консоль, на всякий случай вырвал ее вместе с проводами. В зеленую воду посыпались искры, Болий Капп болезненно дернулся. Емкость качнулась на гравитационной подушке.
– Не волнуйтесь, гидроник, – сказал Элеандр, приставляя к лоснящейся коже присоску пневмошприца.
Гидроник покачнулся, прозрачные глаза уставились на низшего. Он с головой скрылся в воде – сквозь стенку емкости было видно, как тело медленно опустилось на дно. Гидроники дышали жабрами, и Элеандр знал, что с Болием Каппом ничего не случится. Отшвырнув консоль, он глянул на неподвижного монитора – тот был мертв. Халганин скомандовал клонам:
– За мной вместе с емкостью.
Покинув жилую секцию, Элеандр перешагнул через распростертые перед дверью тела космополовцев и заспешил к своему моноциклу, не оглядываясь на спичи, которые толкали следом емкость с заснувшим гидроником. Теперь следовало добраться до флора-заповедника и спрятаться там. К тому времени главный транспорт достигнет платформы – вскоре все закончится.
Включив моноцикл, Элеандр вырулил в широкий прямой коридор, ведущий сквозь Шлем к заповеднику. Позади него спичи подхватили емкость и перешли на бег.
Аким недоуменно потыкал кнопку. Светодиоды оставались зелеными. Он сжал коробку так, что края рассекающей ее трещины сошлись, и ткнул еще раз, после чего связал узлом концы разорванного ремешка.
Он не мог сообразить, выполнил или нет свое задание. Изменение цвета диодов являлось вспомогательным условием, главным было нажать. Или нет? Хитрая задачка не имела, казалось, простого логического решения. Но, если привести аналогию…
Когда он обслуживал клиентов в пункте питания, иногда возникало что-то похожее. Многим не нравился вкус синтетической пищи, и некоторые выражали свое мнение по этому поводу вслух. Один раз Аким проконсультировался со своим прямым начальством из гражданской администрации платформы. Ему сказали: твое дело – доставлять пищу от раструба автокухни до стола, а обратно – пустые тарелки. И поддерживать чистоту. Стол, за которым сидел недовольный клиент, был чист? Ты доставил весь положенный набор пищи? Ты не расплескал ничего по дороге? Ты не был груб? Остальное – не твои проблемы, потому что ты не отвечаешь за вкус пищи. Свободен, киборг… то есть, извини, Аким.
«Вот так, – подумал он, – я отвечаю лишь за доставку. Я доставил себя сюда и нажал то, что надо было нажать. Остальное – не мои проблемы».
Аким посмотрел на черного, который лежал кверху брюхом и дергался, но уже не так сильно – медленно подтягивал к телу все четыре лапы, потом судорожным движением разбрасывал их в стороны и вновь подтягивал. Из того места, где располагались глаза, текла густая иссиня-черная жидкость. Ротовая и носовая щели спеклись, белый пушок рецепторов обгорел.
«Ты мертв, а я жив», – высветил Аким на треснувшем экране и встал.
Не встал, а только попытался. Он с удивлением глянул вниз и вспомнил, что отключил нижний уровень нервной системы. Можно было вывести его напрямую к мозгу, без предохранителя – хотя это не рекомендовалось, – но Аким боялся боли. Он задумчиво покрутился на месте, волоча за собой гусеницы и раму моноцикла, затем посмотрел вверх.
Колодец центрального стержня возвышался над ним циклопической полой башней, озаренной наклонными столбами люминофорного света. Закругленные стены смыкались в вышине, в той точке, где исчезал похожий на черную нить кабельный ствол. Аким манипуляторами поковырялся в раме гусениц, одновременно изучая окружающую обстановку. Обнаружил одно из вездесущих гнезд информационной
