на оказателе нарисована была. А может, сосед дорогой, гости к тебе ночные зачастили? Ты ведь у нас знаменитый ветеринарный врач — в России такого не сыскать!
— Так вы меня, дедушка Хирон, и в колдуны запишете! — дядя Митя укладывал вещи в походную кожаную сумку. — Напрасно. Мы, ветеринарные врачи и фельдшеры, всегда против ворожбы и колдовства боролись!
— Тогда я побег, раз боролись! — дед Хирон устремился к дверям. — Мешать борьбе справедливой не стану, голубь! Но ты не прояснил меня, а вдруг тот гибрид у нас картошку вытопчет?
…Дедушка Хирон говорил чистую правду. Посещение состоялось. Надо сказать, что дядя Митя ожидал очередного пациента с неба, разглядывая ночной свод, строил догадки — кто навестит его в свой черед?
Ждать-то ждал, но не такого же!
Сначала вокруг дома потемнело наглухо. Следом в палисаднике послышался долгий треск сучьев, кустов и тяжелые, виноватые вздохи. Похоже было, что рядом с амбулаторией опустился вместительный дырявый дирижабль и медленно покачивался с боку на бок.
Не медля ни минуты, дядя Митя схватил сумку-аптечку и бросился из комнаты. Доктор опасался, что падение с неба огромного, неразумного, может быть, по деревенским масштабам, тела приметят любознательные и дотошные односельчане — как объяснишь потом людям эти визиты? Тот же прораб Честноганцев немедленно объявит по местному радиоузлу, что у него похитили бульдозер или экскаватор граждане с неопознанного блуждающего объекта, да вдобавок покажет следы.
От шума проснулась камышовая муха. Включив на полную мощь жужжалку, она вылетела за дядей Митей. И тут же круто спикировала вниз, ослабнув крылами.
Да и было от чего вздрогнуть и ослабеть!
Посреди двора возвышался мощной горой Единорог! Осторожно переступая мощными короткими ногами, Единорог ждал хозяина дома. Лобовая штука его торчала высоко над крышей дома, и конец ее терялся в кромке нижних облаков.
Дядя Митя осторожно кашлянул и поглядел на небо. Там, как ему показалось, ободряюще мерцали созвездия Ящерицы, Пегаса, Лисицы и Ориона — мужика сильного, с палицей в правой руке. Дядя Митя перевел дух.
— Тысяча космических извинений, доктор Донников, за примятые кустики — малость не рассчитал! — низко-низко пробасил Единорог. — Но я столько слышал о вашем искусстве и доброте, что не выдержал — на пару часов покинул звездное стойло. Как ни толста, как ни груба моя кожа, но не могу больше выносить этих мучений! Не могу, доктор! — глубоко вздохнул, переводя дыхание, Единорог.
Дядя Митя сбежал с крыльца и подошел ближе.
— На что жалуетесь, больной? — по привычке всех докторов мира осведомился колхозный ветеринар.
— Да не жалуюсь я ни на кого, доктор, — басовито отозвался Единорог. — Привычки такой не приобрел.
— Прошу прощения, — понял доктор. — Что же вас беспокоит?
— Кость роговая, доктор, отросла за тысячелетия! — признался Единорог и горько зарыдал. — Не могу стоять, не в силах ходить!
— М-да! — покачал головой дядя Митя. — Запустили вы болезнь, конечности прямо заплыли!
Из глаз Единорога ручьями текли слезы.
— Не плачьте, Единорог! — попросила осмелевшая муха Фаина. — Дом затопите!
— С операцией медлить не будем! — решил доктор, сбрасывая с плеча сумку милосердия. — Надо же когда-нибудь и Единорогов научиться стричь… Посвети-ка, Фая…
— Не тратьте, пожалуйста, электричество! — остановил муху Единорог. — Сейчас включусь в мировое свечение. Отключился ради маскировки, чтоб спящих не разбудить.
Столбы-ноги Единорога засветились: сначала, как запятые молодого поджарого месяца, по ободку копыт, потом засияли полными лунами!
Это было настоящее чудо — четыре огромные луны светили с Земли на небо впервые за всю историю Млечного Пути.
При этом свете было хорошо видно, что толстые ноги Единорога обросли мозолями, а оплывший рог потерял свою воинственную форму.
Дядя Митя вынул из сумки острый изогнутый нож, потом клещи, похожие на кузнечные, и принялся за дело. Мозольные стружки разлетались искрами из-под ножа и тотчас темнели. Фаина сгоняла по хребту до хвоста животного. Когда она вернулась, доктор управлялся с мозолями задней пары ног.
Наконец Дмитрий Сергеевич выпрямился и вытер со лба пот.
— Операция прошла успешно! — доложил он и пощупал рог Единорога. — Да, эта косточка будет покрепче гранита.
— Звездное вещество пополам с хитоном, — с сочувственным вздохом признался тот. — Доктор, я чувствую величайшее облегчение. Кажется, что с меня только что срубили тяжелые свинцовые цепи. Можно чуточку попрыгать?
— Валяйте, — засмеялся дядя Митя. — Только дом не сверните!
Прыгающий Единорог напоминал большой аэростат.
— В следующий раз, Единорог, обращайтесь к врачу вовремя! — посоветовала летающая ветеринарная сестра милосердия. — Отрастить мозоли и костный рог легко, а прооперировать носорога или лошадь Пржевальского трудно. Ведь мы так устаем на основной работе!
— Большое спасибо! — темпераментно поблагодарило звездное животное. — Сейчас я, кажется, легче бабочки. И боли в ногах нет.
— Заворачивайте на огонек в следующий звездный сезон! — пригласил дядя Митя. — Только, прошу, предупредите заранее. А то в селе испугаете кого-нибудь.
Единорог потоптался на месте, повертел щетинистой головой.
— Позвольте же, славный представитель человечества, сделать небольшой подарок! — Единорог жарко задышал, приблизил голову к лицу доктора. — С невероятным наслаждением облечу ради вас вокруг вашей маленькой планеты, на которой живут такие добрые люди и… мухи!
— Согласны! — восторженно завопила камышовая муха. — Дмитрий Сергеевич, соглашайтесь, другого раза не будет!
Дядя Митя уже ничему не удивлялся. Он спокойно и деловито поинтересовался:
— Где наш отсек, дружище?
— Внутри рога, — пригласил Единорог, — там хватит места для человека и мелкого насекомого.
Единорог наклонил голову и уперся рогом в землю. Доктор, с акробатической ловкостью пролез в тесное отверстие носа и очутился внутри живого космического корабля. Следом за ним шустро проникла в: корабельный отсек Фаина Рептильевна.
Внутри пустотелого рога сверкали пластины, черного и белого цветов. Как на настоящем орбитальном корабле, темнел иллюминатор овальной формы. Только вместо стекла была вставлена истонченная прозрачная роговая пластинка.
Единорог слегка присел на задние ноги, оттолкнулся от теплой Земли и поднялся в воздух.
Дядя Митя увидел в иллюминаторе деда Хирона с выпученными от изумления глазами. Бывший печник замер на полуосвещенном крыльце избы. Около него примостилась, задрав бороду, Клеопатра и по- козьему силилась понять происходящее.
Единорог поднимался все выше и выше. Кордон раскрылся упавшей картой, мигая пунктирными огнями. По проселку от Кордона ходко двигался к далеким березнякам табун.
Плотный конский, косяк вбегал в облако предутреннего тумана, и рождалась волшебная картина. Казалось, что кони плыли по белому озеру, вытянув гривастые головы и шумно фыркая. Впереди табуна скакал сам начкон товарищ Жуков. Он так увлекся работой, что даже не поглядел вверх, когда над табуном скользнуло черное облако.
Путешественники летели над ночной страной. Они миновали славный город Пермь со знаменитым конным заводом орловских рысаков, пролетели Горький. Москва встретила их разливами огней. И дядя Митя подумал, что на следующий год возьмет Сашу в столицу и покажет ему и Красную площадь, и красный
