– Антонина Леонидовна, дело в том, что в тот злополучный день Виктор не был в командировке.
– Я знаю, – ответила она.
– Вот как? А где он был – знаете?
– Знаю, – спокойно произнесла она. Колесов напрягся.
– И где же? – спросил он.
Вдова Гриваса усмехнулась:
– У бабы он был. А вы не знали?
– Мы предположили это… А у какой бабы был Виктор? Вы что-то знаете о ней?
– Знаю.
Чайник на приставном столике зашумел.
– И что вы о ней знаете?
– Какое это имеет значение теперь?
– Имеет… так что вы о ней знаете?
– Я не хочу об этом говорить.
– Сожалею, но придется. Что вы о ней знаете?
Она поднялась, сказала:
– Подпишите мой пропуск и проводите меня на выход.
– Нам нужна информация об этой женщине.
– Да плевала я на то, что вам нужно.
Колесов подумал: не понимает. Эта коза просто не понимает… Колесов тоже встал, обошел стол и остановился напротив нее.
– Антонина, – сказал он, – Леонидовна, ты, я вижу…
– Почему вы мне тыкаете? – вскочила она. Он несильно толкнул женщину в плечо и она шлепнулась на стул. Колесов взял ее за подбородок, поднял голову вверх.
– Могу не тыкать. Могу на вы. Но ты, я вижу, не догоняешь. Положение у тебя вот какое: мужа твоего мы подозреваем в предательстве. А это что значит? Значит, пенсии ты лишишься. Из квартиры четырехкомнатной в охраняемом доме вылетишь. Сын пойдет учиться в обычную государственную школу. Ты знаешь, что это такое – государственная школа? Это – наркотики и уголовные порядки. Половина одноклассников – кавказоиды, половина учителей – алкоголики.
Колесов говорил спокойно, почти равнодушно. Но женщина от этих его слов все больше терялась. Она как будто становилась меньше.
– Я могу на вы, Тоня… Леонидовна. У нас не лягавка, у нас приличная организация. Аналог немецкой Geheime Staatspolizei. Сокращенно – Gestapo. Ге-ста-по. Знаете ли вы, Антонина Леонидовна, чем наше «гестапо» отличается от народной полиции? Не знаете? Так я объясню. В народной полиции людишек тупо забивают насмерть. А здесь – нет. Здесь сначала наизнанку выворачивают. Спускают в «душевую» и наизнанку выворачивают. Кстати, слышала про «душевую»?
– Нет… нет, нет.
– Значит, слышала. Значит, трепанулся Витюша. Язык у него был длинный… Так вот, либо ты ответишь на мои вопросы и пойдешь домой. Либо – в «душевую». Там ты все равно ответишь на все вопросы, но… в общем, ты все поняла.
Антонина сглотнула, из глаз выкатились две маленькие слезинки.
– Я… отвечу, отвечу.
– Вот и хорошо, Антонина Леонидовна. – Колесов вернулся за стол, сел в кресло. – Итак, что вам известно про эту женщину?
– Немного… Почти ничего. Ее зовут Валерия. Случайно услышала, как мой козел называл ее «Валерочка».
– Как вы это услышали, Антонина Леонидовна?
– Случайно… Он по телефону с этой сучкой говорил. У него для этих дел специальный телефон был. Он его даже домой не приносил, в машине держал… Думал, я не знаю.
– Еще что? Фамилия? Адрес? Телефон? Подробности? Где они встречались?
– Больше не знаю ничего, – покачала головой женщина. – А, вспомнила – рыжая она. Он сказал ей по телефону: твои волосы как осенний пожар.
Колесов усмехнулся: романтик, блин! Поэт, блин, недорезанный.
Колесов хотел задать еще один вопрос, но вдруг его осенило: ресторанчик на Парадной и его, Колесова, день рождения… Они уже изрядно выпили, когда вошла эта, ну, которая, как осенний пожар. И все обратили на нее внимание – она из тех женщин, на которых все нормальные мужики обращают внимание. Она посидела минут пятнадцать– двадцать и ушла. И Витька сразу вслед за ней намылился… А было это всего две недели назад.
– Как осенний пожар, значит? – задумчиво повторил Колесов. Вдова Гриваса вдруг заплакала. Колесов посмотрел на нее и сказал: – Да, ладно тебе. Все будет нормально. Витьку похороним как героя, павшего в борьбе… Памятник поставим приличный за казенный счет. Пенсию будешь получать хорошую, спиногрыза твоего в приличную школу бесплатно устроим.
– Твари, – произнесла женщина сквозь всхлипывание. – Твари вы все противные.
Колесов доложил Спиридонову о «разговоре» с вдовой Гриваса. Спиридонов сказал: значит, была, все-таки, баба… Спустя час полковник Спиридонов «дал добро» на перевозку партии специзделий по теме «Мертвый огонь».
– Но Рыжую, – сказал полковник, – все равно нужно установить.
– Сделаем, Георгий Анатольевич, – заверил Колесов.
Из Петербурга Кот и Горин возвращались дневным экспрессом. Сошли в Твери, там встретились с Немым, Студентом и Глебом. Поодиночке прошлись мимо здания ГУВД, «погуляли» по прилегающим улицам. Немой сказал, что за год здесь ничего не изменилось – можно работать.
Потом поехали в Спирово. Там осмотрели железнодорожный переезд и прилегающую территорию. После короткого совещания решили, что подходит, что именно здесь нужно брать «Мегаполис».
Вернулись в Москву, сели планировать операцию в деталях. Это была рутинная и кропотливая работа – требовалось учесть десятки самых различных факторов: просчитать графики движения каждой группы, соотнести их с конкретной обстановкой и предусмотреть запасные варианты на случай, если основной придется по каким-то причинам отменить… Без какой-либо гарантии, что все получится.
Кот в этой связи весело и почти не заикаясь рассказал, как год назад проводили похищение высокопоставленного «гестаповского» офицера. Его хотели обменять на троих «гёзов», арестованных во время налета на банк. Операцию готовили более двух месяцев, захват «гестаповца» провели в высшей степени профессионально. Взяли – пискнуть не успел. Предусмотрели, казалось, все. Но никто не мог предусмотреть, что под аркой дома заглохнет грузовой фургон и перекроет маршрут отхода. Операцию пришлось срочно свернуть, уходить пешком через сквозной подъезд, а «гестаповца» пристрелить. Ибо, как выразился Кот, «не пропадать же добру».
До операции «Мегаполис» оставалось немногим более двух суток.
В хлопотах по подготовке операции они пролетели незаметно.
В четверг, 24 августа, около двадцати двух часов Дервиш, Студент и Глеб выехали из Москвы в Тверь. Ехали на купленном три часа назад микроавтобусе «мерседес». «Мерс» приобрели по подложным документам, повесили поддельные номера.
Их несколько раз останавливали на полицейских постах, но у Дервиша было удостоверение советника Генеральной прокуратуры. Это мигом остужало пыл полицейских.
На платной стоянке в Твери они забрали купленные накануне старую «Ниву– шевроле» и УАЗ – «буханку». «Мерседес» спрятали в лесу в шестидесяти километрах от Твери, на «Ниве» и УАЗе поехали в Спирово.
Фирменный поезд №29– у «Мегаполис» сообщением Москва – Санкт-Петербург был подан к перрону Николаевского вокзала за полчаса до отправления. Помимо обычных девяти вагонов, к составу был прицеплен дополнительный. Внешне он почти не отличался от обычных. Впрочем, пассажиры вообще не обратили на этот вагон никакого внимания.
Двигаясь по графику, в два часа с минутами «Мегаполис» миновал Тверь. Стояла ночь, почти все
