есть, ни спать под крышей «Короля Матиаша».
Итак, короткий разговор между пастухом и его хозяином ничуть не прояснил ситуацию. А так как лесник с доктором не появились к восьми утра, никто не мог поручиться, что они вообще когда-нибудь появятся. Нельзя безнаказанно приближаться к Карпатскому замку!
После тревожной бессонной ночи Мириота едва держалась на ногах, и отец поспешил отвести ее домой. Там она снова принялась громко плакать и звать Ника… Она готова была сама идти искать его. Жалко было смотреть на бедную девушку.
Однако надо что-то делать, надо спешить на выручку лесничему и доктору. Может, им грозит опасность, может, на них напали неведомые существа, поселившиеся в замке, и не имеет значения, из этого они мира или из преисподней. Главное сейчас выяснить, что случилось с Ником и доктором. И сделать это могут только они, друзья и односельчане, это долг всех и каждого.
Самые смелые готовы были немедленно отправиться в путь через леса Плезы и добраться до замка. После долгих пререканий и споров, без которых не обходится ни одно важное дело, выбор пал на трех храбрецов: судью Кольтца, пастуха Фрика и трактирщика Йонаса. Что до учителя Эрмода, у него вдруг разболелась нога, и он улегся на двух стульях — прямо в классе.
К девяти часам судья Кольтц и его спутники, вооружившись, отправились к хребту Вулкан и вошли в лес почти там же, где углубился в него Ник Дек.
Такой маршрут был выбран неспроста, ведь на обратном пути лесничий с доктором скорее всего воспользуются той же тропой, идущей прямиком через лесной массив Плезы. К тому же на этой тропе легче отыскать следы пропавших.
Как только судья с товарищами скрылись из виду, все, кто прежде ратовал за поиски Дека и Патака, теперь, когда спасатели ушли, решили, что эта экспедиция — чистое самоубийство. Нужно ли к исчезнувшим двоим добавлять еще троих? Теперь уж никто не сомневался, что лесничий и доктор пали жертвами собственного безрассудства. Что, если бедной девушке скоро придется оплакивать отца, как она оплакивает жениха, а друзьям пастуха и трактирщика винить себя в их гибели?
Было от чего прийти в отчаяние. Даже если допустить, что судья Кольтц со спутниками вернутся, вряд ли это будет до наступления темноты.
Каково же было удивление жителей деревни, когда около двух часов пополудни они увидели на дороге группу людей. Мириота, едва услышав эту новость, со всех ног бросилась им навстречу!
Их было не трое, а четверо. Четвертым оказался доктор.
— А Ник? Где Ник?! Вы не нашли его?
Ник лежал на носилках, которые с трудом тащили Йонас и пастух.
Мириота бросилась к жениху, наклонилась к нему и обхватила руками.
— Он умер? — вскричала она.
— Нет, — ответил доктор Патак, — хотя должен был умереть… да и я тоже.
Лесничий не приходил в сознание. Неподвижное тело, белое лицо, еле слышное дыхание… Доктор казался не столь бледным. Из-за одышки его лицо сделалось буро-кирпичным.
Даже надрывающий душу нежный голос Мириоты не смог вывести юношу из забытья. Лишь позже, когда Дека принесли в деревню и уложили на кровать в доме судьи, он открыл глаза и увидел склонившуюся над ним невесту. Слабая улыбка появилась на его губах. Правда, подняться он не смог: половина тела была парализована. Чтобы успокоить Мириоту, Ник произнес прерывающимся шепотом:
— Ничего… пустяки…
— Ник, что с тобой? Ник!
— Я немного устал, но это скоро пройдет, если ты будешь рядом.
Больному предписывался покой, и судья Кольтц тихонько вышел из комнаты, оставив у постели Мириоту — лучшей сиделки нельзя было пожелать. Вскоре Дек уснул.
А тем временем трактирщик Ионас рассказывал во всеуслышание о том, что случилось после того, как спасатели покинули деревню.
Они отыскали в лесу тропу, по которой ранее ушли в горы лесничий и доктор, и часа два поднимались к замку по отрогам Плезы, пока в полумиле от леса не увидели пропавших. Доктор еле держался на ногах, а Ник потерял столько сил, что свалился иод деревом, словно подкошенный.
Доктор не мог вымолвить ни слова. Тогда спасатели наломали веток, соорудили носилки и положили на них Ника. Патак тоже не мог идти без посторонней помощи. С горем пополам они двинулись в обратный путь. Судья и пастух несли носилки, а Йонас попеременно сменял то одного, то другого.
Что стряслось с Ником и удалось ли ему проникнуть в замок, трактирщику было неизвестно, как и судье с пастухом, а доктор еще не настолько пришел в себя, чтобы отвечать на вопросы.
Хотя рассказать о случившемся лекарю очень хотелось. Сейчас он уже в полной безопасности, в окружении друзей, каждый из которых в свое время являлся его пациентом. Плевать ему на тех, наверху, кто бы они ни были! Если бы даже с него взяли клятву молчать о виденном в замке. Бог с нею, с клятвой!
— — Придите в себя, доктор, — тормошил его судья, — и расскажите, как все произошло. Я приказываю вам это от имени жителей Верста.
Добрый стаканчик ракии, поднесенный Йонасом, вернул Патаку дар речи, и он начал рассказывать:
— Ну вот, значит, отправились мы в путь с Ником… двое безумцев — чистые безумцы… Весь день продирались сквозь проклятущий лес и только вечером подошли к замку. Я и сейчас весь дрожу — это на всю жизнь… Ник решил проникнуть за ограду, чтобы провести ночь в башне, то бишь в спальне Вельзевула!..
Лекарь говорил медленно, замогильным голосом, и слушатели тряслись от страха.
— Я не согласился, я просто не мог… Что сталось бы со мной, если бы я пошел на это? Как подумаю, прямо волосы встают дыбом.
Волосы доктора и впрямь шевелились от ужаса — он запустил в них руку.
— Ник решил заночевать на плато Оргалл… О, что это была за ночь! Попробуйте заснуть, когда духи не оставляют вас в покое ни на одну минуту… И вдруг среди туч показались страшные чудовища, огненные драконы!.. Они устремились к плато, чтобы пожрать нас…
Присутствующие невольно обратили глаза к небесам.
—
— Жуткий вой наполнил все вокруг… Это было похоже на рев диких зверей. Потом окна башни сверкнули ярким пламенем, адский огонь залил плато до самого ельника… Николас и я глядели во все глаза… Жуткое зрелище! Мы словно окаменели, наши лица в этом невероятном свете стали страшными.
Вид доктора, его подергивающееся лицо и безумные глаза подтверждали, что он явился как бы из другого мира, куда безвозвратно кануло столько несчастных. .
Голос рассказчика прерывался. Чтобы продолжить, лекарю потребовалось выпить еще стакан ракии, поднесенный ему Ионасом.
— Но что же случилось с беднягой Ником? — спросил судья. Ему не терпелось услышать ответ: ведь именно к лесничему был обращен замогильный голос в зале трактира.
— Сейчас, дайте припомнить… — Доктор наморщил лоб. — Наступило утро. Я стал умолять Ника отказаться от мысли проникнуть в замок. Но вы же этого парня знаете. Мне не удалось переупрямить его… Он спустился в ров и потащил меня за собой. Впрочем, я не вполне соображал, что делаю… Ник подошел к стене, где высоко над нашими головами виднелось отверстие, похожее на дверь… Он ухватился за цепь подъемного моста и стал взбираться к этой двери — нужно было подняться на высоту крепостного вала… И тут я понял, что безумца следует остановить, пока не поздно… Подниматься в замок глупо, рискованно… В последний раз я приказал ему вернуться… «Нет!» — крикнул он. Я хотел бежать, что сделали бы и вы на моем месте, но ноги будто приросли к земле — ни двинуться, ни шевельнуться.
