пять минут, теперь уложусь за три. Как считаете?
— Вполне, — сказал Мишка. — Даже много…
— Остальное на опрос, — подвел итог Семен Семенович.
Перспективное дело оборачивалось полной бесперспективностью. Замучив нас, как никогда, долгим опросом, за три минуты до звонка Семен Семенович принялся объяснять новый урок.
— В дэ эр о вэ о эн тэ че я эр бэ тэ…
Семен Семенович не перечислял буквы алфавита монотонно и без выражения. Нет, он произносил их то хмуря, то поднимая брови, повышал и понижал голос, чему-то улыбался, декламировал буквы нараспев. Это, наверное, было всё очень интересно, только никто ничего не понимал.
— …э эл и эс эн зэ эл, — и так до конца.
Завершив рассказ, Семен Семенович выразил надежду, что его урок мы усвоим как следует, будем помнить хорошо и долго.
— Спрошу! — уходя сказал Семен Семенович.
Через два дня, еще за час до истории, мы начали дрожать, как отбойные молотки. Звонок прозвенел. Семен Семенович вошел в класс, сел на свое место и открыл журнал. Мы пригнулись, будто из журнала на нас может вылететь град пуль. И тут в наступившей зловещей тишине все услышали испуганный шепот Костика Соболева:
— Послушай, Сазонов! Будь любезен, если не трудно, скажи, пожалуйста, который теперь может быть час? Сколько осталось минут до конца урока?..
«Здравствуйте, папа и мама!..»
Случай, о котором я хочу рассказать, произошел нынешним летом в пионерском лагере. Расположен лагерь в европейской части СССР.
Точнее назвать место не могу — после военной игры мы научились хранить военные тайны.
К концу смены, когда авиамоделизм, лепка из пластилина, выжигание по дереву и трудные спортивные старты нами были освоены, в лагере появились два офицера Советской Армии. У одного, высокого и стройного, на погонах светились четыре звездочки — капитан. У другого, крепкого и плечистого, две — лейтенант.
Старшая пионервожатая Тоня собрала нас перед эстрадой и представила гостей.
Капитан подошел к микрофону, улыбнулся:
— Здравствуйте, ребята! Мы с лейтенантом Трофимовым приехали помочь вам провести военную игру. Об этом нас просила товарищ Тоня. Ну, как? Есть желание?
Мишка Сазонов поднял руку и капитан разрешил ему высказаться.
— Желание есть, — ответил Мишка, — и очень большое. Хотя все мы здесь за мир.
— И мы за мир, — вновь улыбнулся капитан. — Но чтобы мир сохранить, надо хорошо овладеть военным делом.
— С точки зрения стратегической, — подумав, сказал Мишка, — очень мудро.
Капитан внимательно посмотрел на Мишку.
— Ты, я вижу, разбираешься в вопросах стратегии.
— Частично и в вопросах тактики, — уверил капитана Мишка.
— Но не в вопросах такта, Сазонов, — прервала Мишку старшая пионервожатая Тоня.
Гости засмеялись. Засмеялись и мы. Разом, как по команде. Чувствовалось, в нас начинает биться военная жилка.
— Назначаю тебя ПНШ-1, — красивым командирским голосом отдал приказ капитан.
Мишка вытянулся но стойке «смирно».
— Слушаюсь!
— А что такое ПНШ-1 знаешь?
— С детства! П — пушка, Н — не, Ш — шумная. Модель номер один, — мгновенно отреагировал Мишка. — Грозный современный вид оружия. Она убивает врагов, а те ничего не слышат.
Военные опять засмеялись. Мы тоже на всякий случай засмеялись, хотя были уверены, что свою бесшумную пушку Мишка изобрел сию минуту. Правда, такое изобретение могло быть сделано до Мишки и независимо от него. Похожие случаи известны истории техники. Но тогда капитан зря назначил Мишку бесшумной пушкой. Бесшумно он не может.
— Ну и фантазия! — сквозь смех сказал капитан. — Впрочем, это даже хорошо. Так вот, ПНШ-1 означает: первый помощник начальника штаба.
— А кто начальник? — как ни в чем не бывало спросил Мишка.
— Лейтенант Трофимов. Командиром буду я. Действуем совместно с настоящим воинским подразделением, которым командует старший лейтенант Пирогов. Боевой приказ: скрытно форсировать водный рубеж, соединиться с отрядом Пирогова у высоты «66», окружить и уничтожить вражеский десант. Задача ясна?
— Пошли! — вскочил Вовка Трушин.
— Да нет, не пошли. Сначала научимся читать карту, ориентироваться на местности, пользоваться компасом и многому другому. С девочками займется медсестра. Сформируем свой медсанбат.
— Десант не уйдет? Не натворит бед?
— Не уйдет, — усмехнулся капитан.
В лагере широко развернулась подготовка к боевой операции. Ребята с увлечением изучали военную науку. Даже в столовую ходили, предварительно сориентировавшись на местности по компасу и каким- нибудь неподвижным предметам. Чаще всего таким предметом был древний пес Шарик, который никогда не отходил от своей будки и только помахивал хвостом. Выбор направления движения к столовой, до которой было рукой подать, отнимал уйму времени, и на обед мы часто опаздывали.
Девочки учились оказывать первую помощь при ранениях и травмах. Они увязывались за нами гурьбой в ожидании порезов, царапин и ссадин, чтобы тут же их залечить. Томке Булкиной показалось, что всегда скромный Сени Пантюхин дышит слишком слабо, не так глубоко, как надо. Она предложила сделать ему искусственное дыхание. Девчонки навалились на Сеню, и, если бы мы его не отняли, он, наверное, вообще перестал бы дышать.
Лейтенант Трофимов со своим штабом детально разработал весь ход военной операции. Помимо ПНШ-1 к делу были привлечены начальник разведки Вовка Трушин и ПНШ-3, то есть я.
План получился просто захватывающий — такой он был интересный. В нем действовали разведчики и связисты, предусматривалось, в каких местах мы будем форсировать реку, ставились конкретные задачи перед подразделениями, которые должны соединиться с настоящими военными старшего лейтенанта Пирогова, обговаривались сигналы и пароли.
Правда Мишка Сазонов предложил отказаться от сигналов, которые по его мнению, могли выдать нас врагу. Для этого следовало всё рассчитать по минутам: 10.00, 11.05, 11.14, 15.17. Мы с Вовкой Трушиным готовы были восхититься точности военного искусства, но лейтенант Трофимов объяснил, что сигналы установлены с учетом правил военной маскировки, а часов тут в лагере никто из нас не имеет.
— Ну и что ж, — попытался не согласиться Мишка. — Добудем в бою.
— А как начнем бой без сигналов и без часов? — спросил лейтенант, после чего Мишка никаких предложении больше не высказывал. И вот, когда всё было готово и наше нетерпение достигло предела, неожиданно прозвучал сигнал долгожданной тревоги. Военная игра началась. Она удалась на славу и произвела на нас неизгладимое впечатление.
Чтобы не нарушить тишину, без единого всплеска, бесшумно крадучись, мы преодолели водный рубеж. Преодолели пешком, поскольку речка была совсем мелкой. Вовка Трушин, когда шел через реку, толкал перед собой какую-то корягу, чтобы все думали, что едет на плоту. Выйдя на берег, Вовка швырнул свою корягу и попал в дерево. С листьев с шумом скатились капли — ночью шел дождь. От холодного душа девчонки взвизгнули.
— Чувствуете? Шрапнель! — зловеще прошептал Мишка Сазонов. — Трушин открыл наше
