буркнул что-то типа «пока» и бросил трубку.
Я очень быстро набил желудок и осоловел. Теперь мне уже не казалось странным, что я сижу в обществе переодетого в женщину мужика и практически незнакомой мне женщины. Все казалось естественным. Самое главное, что я выбрался из заточения. Задача номер один – вернуть папку. После этого все пойдет как по маслу. Правда, для этого нужно сначала достать эту вещь из кабинета Чебоксарова.
После третьей рюмки Беатриса предложил мне посмотреть его коробочки – инсталляции, как он их называл.
– Сиди тут, не вставай, – сказал он мне. – Я протяну удлинитель.
Оказалось, что у каждой коробки имеется провод с электрической вилкой. Беатриса принес первое изделие, воткнул вилку в розетку удлинителя и велел мне посмотреть в замочную скважину. Внутри тускло горела маленькая лампочка. На дне коробки была изображена странная полуобнаженная особа неопределенного возраста. Она находилась в замызганной ванной комнате и брила себе ноги. Вокруг разбросаны предметы женского туалета – бюстгальтер, трусики и коробка от прокладок. Картина была написана мастерски, почти с фотографической точностью. Тусклый свет подчеркивал реальность изображения.
Вторая инсталляция повествовала о скандале. На кухне ругались мужчина и женщина. Дама вытирала руки о фартук и что-то кричала мужику. Тот замахивался на нее кулаком. С мельчайшими подробностями были изображены обои, по которым плыли рыбы, пожирающие друг-друга. Все остальные творения тоже раскрывали тонкости быта среднестатистического россиянина. Сцены семейной жизни сменялись портретами мужиков в семейных трусах и женщин в ночных комбинациях. Автору особенно удавались бигуди и небритость щек.
– Ну, как? – поинтересовался Беатриса.
– Мне нравится, – искренне рецензировал я. – Только смотреть неудобно.
– В этом вся соль. Ты понял, что я рисую?
– Быт.
– Почти всегда. Но, не это главное. Подумай, копни глубже.
Я добросовестно подумал, попытался систематизировать увиденное и попробовал найти что-то общее для всех картин. В голову ничего не пришло.
– Будни, – еще раз попробовал я.
– Не совсем. Я рисую правду.
– Правду многие рисуют, – разочаровался я.
– Ничего подобного, – возразил Беатриса. – Правду почти никто не рисует. Что в вашем понимании правда, молодой человек?
– Если говорить об изобразительном искусстве, то, наверное, это рисовать, то, что видишь.
– Чушь, – перебил меня художник. – Правду нельзя увидеть, ее можно только подсмотреть. Правду нельзя услышать, ее можно только подслушать. Правду всегда скрывают шторы, замки, двери. Так вот, я рисую правду!
Теперь я понял, зачем нужны замочные скважины. Эффект подсматривания.
– Подслушивание и подсматривание – это нарушение девятого правила моего отца, – опрометчиво сказал я.
– Что за правило? – спросила Жанна.
– Если коротко, то оно гласит: «не лезь в чужие дела».
– А сколько всего правил? – спросил Беатриса.
– Девять. Это последнее.
– И ты их всегда соблюдаешь? – удивилась Жанна.
– Стараюсь.
Эти двое недоуменно переглянулись. Вот почему я не люблю говорить на эту тему. Почти никто не понимает, как легко и удобно жить по правилам.
– А твой отец сам-то их выполняет?
– Он умер, но при жизни следовал неукоснительно.
Беатриса сделал скорбное лицо.
– А о чем гласят остальные? – спросила Жанна.
Ох, как мне не хотелось распространяться на эту тему.
– Первое правило – «из любого положения есть выход».
– Спорный вопрос, – прокомментировал Беатриса.
– Вообще-то любое правило требует доказательств, – напомнил я.
– И они у твоего отца были?
– Конечно.
– Давай, расскажи.
– Я уже не помню. Никто не учит доказательства. Самое главное запомнить правила. Это знают даже школьники.
– Ну, хорошо, – перебила нашу дискуссию Жанна. – Давай дальше.
– Второе правило – «люби и не оставляй близких». Я говорю только названия правил, но их текст гораздо длиннее.
– Хорошее правило, – согласился Беатриса.
– Третье – «не бери чужого».
Собеседники согласно кивнули.
– Четвертое – «никогда не ври».
– Это невыполнимое правило, – заявила Жанна. – Его выполнение может привести к несчастьям.
– Я привык. Никаких проблем.
Жанна недоверчиво пожала плечами.
– Пятое – «не ругайся матом».
Отец и дочь не стесняясь, расхохотались.
– Шестое – «всегда совершенствуй свой мозг».
– Как это? – спросила девушка.
– Мозг нужно питать задачами. Если коротко, то нужно больше думать и больше получать информации. Седьмое правило – «борись с ленью». А восьмое – «следуй логике», – мне хотелось как можно быстрее все это закончить.
Пару минут мои собеседники осмысливали услышанное. Беатриса налил еще водки. Я отказался. Замяукал котенок. Он открыл глаза и сделал на ковре лужу. Жанна запричитала и поволокла его в ванную.
– Тебе не кажется, что все это хозяйство смахивает на десять заповедей? – наконец высказался Беатриса. Помада у него совсем стерлась и обнажила бесцветные мужские губы.
– Сравнение притянуто за уши, – мне не впервой отвечать на такие выпады. – Что такое десять заповедей? Аллегории. Их знает весь мир. Их все нарушают, и ничего не происходит. С правилами так поступать нельзя.
– А в чем дело?
– Нарушение правил ведет к искажению результата. Давай возьмем любое правило, например, из начальной школы, по математике. Если перед скобкой стоит минус, то при открытии скобок знаки сложения и вычитания меняются на противоположные. Помните такое?
– Да. Ну и?
– Попробуйте не выполнить это правило и получите ошибочный ответ. Если правило регламентирует человеческую жизнь, то его нарушение может привести к смерти или к тому, что человек будет несчастен.
– А ты счастлив? – спросила вернувшаяся Жанна.
– Почти всегда, – мне пришлось задуматься.
– Вот, блин, – пожала она плечами. – А как же не убий?
– Я думал на эту тему. Это правило, конечно, можно внести в свод. Но отец, видимо, даже не мог
