Торжество с вином и водкой, Для него настал черёд. Снова налитою стопкой Обжигают жадный рот. Мимоходом помянули (А вспомянут ли потом?) Тех, что намертво уснули Не за спонсорским столом. *** Поэтессе Марии Николаевне Аввакумовой
Я не встревожен давним зовом. И я отторгнут от начала, Когда на поле Куликовом Звучала музыка металла. И гром гремел великой сечи, Но он в моих остался клетках, Как позывные русской речи, Как торжество далёких предков. И я, порой понять не смея Всю сущность нынешних историй, Хочу, чтоб средь икон музея Вдруг ожил праведник Егорий. = 16.04.1997 г. =
*** А в сердце какая-то слепота... Мне тридцать три года - возраст Христа. Я жду обещанного перелома. Характер мой - не та простота. А в доме моём живёт пустота, А в доме своём я - будто не дома. А на дворе - постылая ночь, А с фотографии смотрит дочь - Она улыбается редко, точь-в-точь как я... Не будет же вечностью этот дождь! Ненастья все уберутся прочь И как бы вычеркнутся из бытия... Мне тридцать три года - возраст Христа Несу свой крест. Я устал от креста! И тяжко рукам. И свербит спина. И впору бы крикнуть: 'Довольно!' А кто-то уже предъявляет счета. И камнем тянет чужая вина Из тех времён, из минут, когда Распяли Его. Но мне до сих пор - Бо-ль-но!.. ==1995 -1997 гг. ==
*** Бивень мамонта осыпается кость расслаивается на мелкие части на зёрнышки на пылинки на множество молекул тысячелетий 'Экспонат не трогать руками' упреждает музейная дама боясь за его сохранность он для неё на вес золота которое ей недоступно Кости первобытных животных лежат позабывшие скрежет и топот и трубные звуки и хруст величавых деревьев и солнце что было как будто добрее добрее
