предложила компромисс:
– Ты съездишь со мной в Народный университет, а после поедем вместе к твоей джанки. Как бишь ее…
– Она зовется Полли Вакер, живет где-то в северной части города, посмотрим по карте.
После волнений этих дней я с трудом могла сосредоточиться на каком-либо деле. Вдобавок передо мной высилась гора немытых овощей: я вызвалась сделать рататуй на всю ораву. Слова Коры окончательно выбили меня из седла: так прикрывать мне дальше Катрин, чтобы она не потеряла место? Или не стоит она моих страданий?
Но я отлично помнила, как из-за собственной беспечности потеряла место экскурсовода, о чем потом очень жалела. Может быть, Копенфельд так и так меня уволит, ведь последний урок выпал без объяснения причины. Не имеет права! У меня есть заключение врача из травмпункта!
Однако подруга смотрела на меня взглядом терпеливого ожидания, и я продолжила рассказ о своих приключениях, продемонстрировав в подтверждение своих слов ожоги. Но на фоне планов убийства мои травмоопасные разборки оценены не были. Все же два момента мне удались: Кора оживилась, когда я рассказала о пойманном и связанном денди и его толстом прихвостне. Еще ей очень понравилось, что я превратила Эрика в домашнюю прислугу.
Однако когда мне вздумалось зачитать протокол, то я не смогла его нигде найти. Я и у себя все перерыла, и нарушила уединение Макса с книгами, и в итоге устроила бардак в столах Энди и Феликса, но все зря. После ухода Эрика этот важный документ оставался на кухонном столе. Но кто-то ведь должен был его забрать!
Это дело не давало мне покоя. И когда все, кроме изгнанной Цилли, собрались за вечерним столом, с аппетитом поедая мое перекипевшее рагу с белым хлебом, я спросила о местонахождении письменного свидетельства недавних злодеяний. Никто из парней его не забирал.
– Я был уверен, что ты сама взяла. Разве ты не сунула листок в сумку? – удивился Феликс.
Макс сердито мотал головой, словно хотел вытрясти оттуда какую-то мучительную мысль. Он знал ответ.
– Эрик поднимался в квартиру снова, – сказал он и виновато обвел глазами наши вмиг посерьезневшие лица, – хотел забрать свой телефон. Так он и стащил протокол за нашими спинами! Он нас провел!
– Черт! – воскликнули мы хором.
Одна Кора рассеянно молчала. Но это было затишье перед бурей.
– Придурки! Никчемные тупицы! Идиоты! – орала она, и это еще самые мягкие из ее выражений.
Когда все ужасно расстроились, Кора сочла, что добилась нужного эффекта, и невинно поинтересовалась:
– Феликс! Как там твой дед?
Феликс недоверчиво покосился на нее, прожевал, проглотил и ответил, что дни почтенного Хуго сочтены.
– Жаль бабушку! – Кора изогнула брови: поглядите на меня, я – само сочувствие. – Могу я чем-нибудь ей помочь?
– Она просит только, как обычно, возить ее в дом престарелых. В будни ее вожу я, а в выходные – мама. Больше мы не можем для нее ничего сделать. Бабушка непременно хочет оказаться рядом в тот самый момент, когда Хуго закроет глаза навеки. И я от всего сердца желаю обоим быть вместе, когда час пробьет.
Мы уставились каждый в свой чай и не проронили больше ни слова.
Конечно, Кора затащила меня к Полли Вакер до начала моего урока, «всего на минутку».
Изрядно поплутав и дважды заблудившись, мы нашли искомый адрес. На табличке у подъезда среди прочих жильцов значилась и нужная нам персона. Кора позвонила по домофону, и нам пришлось дожидаться, когда прозвучал недружелюбный заспанный голос:
– Кто?
– Это я – Хильдегард из Бингена! – крикнула в ответ Кора, как коварный серый волк у двери бабушки.
– Не знаю такую, – протрещало сквозь прорези громкоговорителя.
– И все же ты вспомнишь меня, когда увидишь!
Дверь открылась, мы поднялись на десятый этаж. На пороге квартиры стояла Полли.
– Привет, – нерешительно сказала она, – но не знаю…
– Я – Бьянка Мартини! – нагло перебила я. – Мы познакомились в Тоскане три года назад.
Сомнение на ее лице не исчезло, тем не менее она отступила, позволяя нам войти в до блеска убранную квартиру. На наше счастье, она жила одна. Похоже, мы как раз оторвали девушку от размазывания краски по картинке из набора «Раскрась сам».
Прыщавая Полли не показалась мне наркоманкой, а скорее – невротичкой, помешанной на порядке. Первым делом она приказала нам разуться.
– Что вам нужно? Не думаю, что вы просто заглянули на чашечку кофе, – сказала хозяйка, которая, между прочим, никакого кофе не предложила. – Свидетели Иеговы?
– Нет, – жестко бросила Кора. – Все несколько сложнее, я бы тебе объяснила, но нет времени на болтовню, мы торопимся. Откуда у тебя метадон? Насколько я знаю, его кому попало не продают, не витамины.
Полли побелела как полотно:
– Кто вы вообще такие? С чего вы взяли… Почему вы меня об этом спрашиваете?!
Видя, как ловко Кора нагнала на нее страху, я подлила масла в огонь:
– Не важно, откуда мы знаем. Но англичанин-то на твоей совести…
– Это был несчастный случай! Я не хотела! – испуганно воскликнула Полли, окончательно сбитая с толку. – Мы не виноваты! Там и метадона было всего чуть-чуть! Он не мог… Вы что, из полиции?
Кора молча покачала головой, подождала, пока обвиняемая успокоится.
– Мы не собираемся тебя сдавать, – сказала она тоном доброго пастыря. – Тебе незачем нас бояться. Но лучше рассказать нам все, иначе у тебя будут проблемы.
Запинаясь, Полли нехотя открыла душу.
Ее подруга захотела слезть с иглы и записалась на метадоновую программу. Каждый день медработник приносил ей дозу. Когда она ненадолго собралась в Италию, то выпросила у своего куратора необходимое количество вперед. А поскольку она показала себя дисциплинированной пациенткой, крайне заинтересованной в излечении, ей пошли навстречу.
Однажды ночью, как и много раз прежде, они отправились к бассейну, однако их ожидал неприятный сюрприз: вернулся хозяин. Джип стоял в гараже, но света в доме не было. Наверное, он уже спал. Однако предаваться любимому ночному развлечению стало опасно: англичанин мог в любой момент проснуться и вытолкать их взашей, да еще заявить в полицию.
Подружка Полли придумала способ, как не лишиться заплывов при луне даже при хозяине. В багажнике их машины болталась сумка, в которой лежал аптечный пузырек с метадоном. Не раздумывая, она плеснула немного в графин с ананасовым соком, что стоял во встроенном баре у бассейна.
– Завтра сможем спокойно резвиться, il barone будет спать, как бревно!
Следующей ночью, увидев, что бассейн не закрыт, девушки удивились, но решили, что тому причиной обычная небрежность. Они подходили все ближе. Какой-то предмет плавал в воде. И вдруг они с ужасом поняли, что это – тело англичанина. Они заметались в панике, потом, стараясь прикрыть дело рук своих, повернули рычаг – пластиковые пластины легли на воду от края до края – и бросились вон из сада.
История Полли казалась невероятной, но вполне правдоподобной. Мы с интересом ее выслушали.
– В предумышленном убийстве вас скорее всего не обвинят, но года на два можете рассчитывать. У нашего молчания есть своя цена. Сейчас на вилле живет одна американка. То, что сработало с бароном, при известной доле удачи сгодится и для нее! Итак, the same procedure![28] Если все пройдет удачно, получишь от нас еще и премию.
Кажется, Полли не поняла, к чему клонит Кора. И мне пришлось ей разжевывать, как бестолковому ребенку, чего же мы от нее хотим.
