ударов.
Лайза в полном замешательстве смотрела на сотрясающуюся дверь, и ее саму начало трясти. Она даже стала озираться в поисках места, куда бы ей спрятаться от этого слишком реального вторжения. Но тщетно: пока она мысленно забиралась под кровать, ее тело уже двигалось к двери, послушное этому хриплому голосу.
Собравшись с духом, Лайза положила ладонь на ручку двери. Ей удалось наконец собраться с силами, напустить на себя холодный спокойный вид и молиться, чтобы удалось продержаться, пока она не отделается от человека, причинявшего ей такие муки.
— Что тебе нужно?
Сдержанно, и как раз в меру, подумала Лайза. Отчужденно, но не сердито, — ничто не выдает ее истинных чувств.
Харрис посмотрел на нее, и его проклятые янтарные глаза, как всегда, увидели больше, чем она хотела показать, однако сдержанность Лайзы его остановила. Он был одет небрежно, по-видимому, для работы: клетчатая рубашка расстегнута почти до пояса, а узкие джинсы в мельчайшей деревянной пыли.
— Я хочу знать, черт возьми, что происходит, — ответил Харрис таким же ледяным тоном, что и Лайза. Однако глаза его не были холодными: он готов был испепелить ее взглядом.
— А в чем, собственно, дело? — произнесла Лайза голосом, даже ей самой показавшимся фальшивым, но на большее она была сейчас уже не способна.
— Так ты считаешь, что ни в чем?!
— О чем ты? — произнесла Лайза, стараясь изо всех сил собраться, чтобы поддерживать разговор, сохраняя наигранное спокойствие и отчужденность. Каждый раз, когда он смотрел ей в глаза, мысленно девушка вся сжималась, но вот тело ее реагировало совсем по-другому. — Да что случилось-то? И вообще, как ты здесь оказался?
— Ты нормально себя чувствуешь?
Он словно не желал обращать на ее слова внимания. Задавая вопрос, Джек почти протиснулся в дверь, оттесняя Лайзу, и она отступила под его напором.
— Разумеется, нормально. С какой стати мне должно быть плохо? Чего ты все-таки хочешь?
Джек уже оказался в комнате, по-прежнему надвигаясь на Лайзу, но теперь он старался не смотреть на нее. Взгляд его был совершенно непроницаем. Лайза понимала, что он осматривает комнату и видит кучу мусора — плоды безуспешных попыток Лайзы заняться делом: гору немытых кофейных чашек и жалкую кучку грязных тарелок.
— Похоже, ты была занята. — Это был даже не вопрос.
— Я была занята, — подтвердила Лайза все так же спокойно, сама удивляясь, как ей это удается. Харрис продолжал наступать: теперь они уже были в глубине студии, и дверь закрылась, отгородив их от всего мира… поймав ее в ловушку.
— А что, есть какой-то закон, запрещающий заниматься делом? — Лайза знала, что произнесла это повышенным тоном, но ей было наплевать.
— Ты была так занята, что даже не брала трубку? Может, что-то случилось с твоим телефоном?
— Я не всегда отвечаю на звонки. Особенно когда работаю. От телефона одно беспокойство, — защищалась Лайза. — И вообще, какое тебе до этого дело?
— Ты всегда отвечаешь на звонки, когда работаешь, — возразил Харрис. — Я это уже заметил. Это редкое свойство, очень редкое. А тут ты не отвечала! Я-то знаю — всю неделю пытаюсь тебе дозвониться.
— Мой телефон сло… — Лайза осеклась и тупо уставилась на Джека, ужом скользнувшего мимо нее и схватившего телефон. Его глаза безошибочно остановились на переключателе звонка, стоявшем на «отключено». Он с немым вопросом воззрился на Лайзу и усмехнулся.
— Сломался, да? — саркастически спросил он и небрежно поставил аппарат на место.
— Это не твое дело, — заикаясь, проговорила Лайза, отворачиваясь от него и снова подходя к двери.
— Очень даже мое, — отозвался Джек, обернувшись к ней и не заметив облегченного вздоха, сорвавшегося с губ девушки. — Я же говорю, Лайза, пытаюсь дозвониться до тебя всю неделю! А теперь выясняется, что ты все сделала для того, чтобы я попусту терял время. Ну и зачем тебе все это надо?
— А почему ты не подумаешь о том, что я была просто занята, не хотела, чтобы меня беспокоили? Или, предположим, что я не хотела с тобой разговаривать? — заявила Лайза уже более спокойно. — Неужели в это так трудно поверить? Или ты убежден, что каждая женщина в мире затаив дыхание ждет любого твоего проявления внимания?
Глаза скульптора сверкнули, словно она его ударила, а потом вдруг погасли и стали тусклыми, как осколки бутылочного стекла, отполированные морем. Это было поразительно и очень неприятно. В следующую минуту губы его растянулись в улыбке, и Лайза заметила, что глаза Джека повеселели.
— Похоже, ты всерьез на меня рассердилась, дурочка, — заметил Джек с нескрываемым сарказмом.
Рассеянно он еще раз окинул взглядом кавардак в квартире и недовольно нахмурился. Сарказма как не бывало. В его глазах появилось что-то очень напоминающее тревогу.
— Когда ты в последний раз ела? Я имею в виду, как следует, а не всю эту ерунду, которую впихивают в себя одинокие девушки, когда им некогда готовить, но и помирать с голоду вроде тоже не хочется.
— Так, теперь ты решил проявить заботу о моем желудке? — съязвила Лайза. Это был единственный способ уклониться от ответа на вопрос и скрыть свое удивление.
— Я спросил, мисс Нортон, — напомнил Джек просто-таки устрашающе спокойным тоном. — Почему бы тебе не ответить прямо, а, Лайза?
— С какой стати?
— Потому что мне это интересно. И потому что этого требует обыкновенная вежливость.
— И у тебя хватает наглости рассуждать о вежливости? Ворвался сюда, как к себе домой, без приглашения и читаешь мне нотации по поводу вещей, которые тебя совершенно не касаются…
— Слушай, не заводись! У меня такое чувство, что ты уже несколько дней не ела нормально — сидела на одном кофе. И не возражай, я же вижу, как ты выглядишь. Ты в жутком состоянии, девочка. Посиди-ка, пока я посмотрю, что тут можно сделать.
Он рукой отстранил Лайзу и деловито прошел на кухню, качая головой при виде горы немытой посуды. Затем распахнул холодильник и снова покачал головой, увидев, что тот пуст.
Дальше — хуже. Джек вернулся в комнату и подошел к рабочему столу Лайзы и стал разглядывать бумаги с видом, приведшим ее в полное замешательство. Очень скоро взгляд его устремился на Лайзу.
— Ты просто дура, что пытаешься работать в таких условиях. Держу пари, ты и спала-то кое-как. И как ты рассчитываешь добиться чего-то существенного таким образом — для меня загадка. Я думал, у тебя больше здравого смысла, Лайза. Ты меня удивляешь, правда, удивляешь.
Сначала Лайза не нашлась что ответить. В голове у нее царил полный хаос: единственное, что она уловила, это то, что Джек поверил, что она отключила телефон и превратила свою квартиру в помойку из-за того, что пыталась работать. Он не имел ни малейшего представления о стоявших за этим реальных причинах. Если бы только ей удалось и дальше держать его в неведении…
— Конечно, ты прав, — наконец проронила она. — Я иногда увлекаюсь. — Лайза стала бочком пробираться к двери. Если только ей удастся убедить его, что она в порядке, и заставить уйти… — Я на этом остановлюсь, брошу все на время… дам себе отдохнуть, — бессвязно мямлила она, усилием воли пытаясь заставить Джека последовать за ней к двери. Однако он уже снова направился на кухню.
— Вот распустеха, — бормотал Джек, снова открывая холодильник и засовывая в него голову, чтобы повнимательнее обследовать содержимое.
— Что ты делаешь? — Теперь Лайза уже по-настоящему разозлилась. Ей было надо, чтобы Джек оставил ее в покое и ушел. Она сейчас не в лучшем виде, чтобы общаться с ним.
— Собираюсь приготовить тебе какую-нибудь приличную еду — во всяком случае, лучшую, какую смогу, — отозвался он, тщательно, одну за другой обследуя полки холодильника. — Ты что, только яйцами питаешься? Для девушки, у которой нет проблем с деньгами, у тебя на редкость скудные запасы.
