осмелится признать человека виновным на основе лишь косвенных заключений».
«Нет, Лео, он размотал его на мелочах, вывел из душевного равновесия и заставил сознаться».
«Ах, вот как. И в этом мораль?»
«С моралью, помнится, вышло забавно. Наш университетский профессор предложил анонимно позиционировать свои симпатии героям романа. Вся группа отдала симпатии этому парню, а старуха и полицейский получили нули».
«М-мм… прелестный портвейн. А ты, Керэлл, кому бы отдала предпочтение?»
«Бедной девушке».
«Там была еще девушка?»
«Да, я читала этот роман».
Блейк отметил про себя, что микрофоны отлично передают звук — при наступившей паузе было отчетливо слышно, как, видимо Джойс, чиркнула зажигалкой.
И она же продолжила разговор:
«По части девушек, хочу вас предупредить, мои дорогие, эта молодая горничная, что недавно у нас работает, нечиста на руку. У тебя, Керэлл, ничего не пропадало из мелочей?»
«По-моему, нет».
«А у меня она сперла флакон с лаком для ногтей. Тот самый, Лео, что две недели назад ты подарил мне на день рождения».
«Там много еще оставалось?»
«Почти что полный».
«Какая жалость! Постойте, постойте… тогда, может быть, это она взяла тот красный платок? Из-за которого в субботу утром тетя разнервничалась. Ты, Керэлл, так и не нашла его?»
Наверное, отрицательный ответ был дан мимикой или жестом, и Джойс заключила, что девочка — точно воришка. А сразу за этим прозвучал голос Ширака, сообщивший, что из ресторана звонили и обед прибудет через пятнадцать минут.
Керэлл сказала, что надо переодеться к обеду, и Джойс, лениво зевнув, с ней согласилась.
В этом месте таймер перескочил сразу на вечернее время.
Блейк дал знак рукой — приостановить.
— С этой прислугой надо переговорить уже сегодня.
— Элементарно, патрон, они живут где-то неподалеку от усадьбы. Закончим там и разберемся с прислугой. Но как вам эта невинная первая часть?
— Ты хочешь сказать, все как бы не понимают, что среди них преступник?
— Во-первых. А во-вторых, Керэлл еще попробовала пойти в атаку.
— Да, я заметил. И любопытный рассказ Джойс о русском романе.
— Честно, я здесь не очень понял. Вы эту штуку читали?
— Читал, и мораль там как раз другая: преступление не может остаться без наказания.
— Переврала?
— Нет, Макс, филологи всего мира этот роман прекрасно знают. Не переврала, а использовала предлог для намека: нельзя терять самоконтроль, иначе, как того парня, размотают по мелочам.
— Призыв объединиться?
— Похоже. Почему таймер переключен сразу на восемь вечера?
— Ребята сказали, за обедом ровным счетом ничего не было, а после все разошлись по комнатам и стали снова собираться к восьми.
Он опять включил запись и прозвучал голос Джойс:
«Ширак, мои любимые родственники еще не спускались?»
Макс заглянул в список:
— На втором этаже в коридоре.
«Нет, мэм. Как быть с ужином?»
«Это гастрономическая компетенция Лео. Потревожьте его. Между прочим, Ширак…»
«Да, мэм».
«Это не вы грохнули тетю?»
«Ни в коем случае, мэм!»
«Ну-ну, я ведь просто спросила. Там на столике есть сухой мартини?»
«Как всегда, мэм».
«Еще секунду, Ширак… А кто, вы думаете, ее грохнул?»
«Просто ничего не приходит в голову».
«Мне тоже. И я, знаете, что для себя подумала? Человеческая голова существует не для того, чтобы мучить ее всяческими фантазиями».
«Безусловно, мэм, безусловно».
Таймер прибавил девять минут.
«Добрый вечер, кузина! Я заказал индейку».
«Рождественскую?»
«Нет, фаршированную черносливом, с картофелем и сладким вареным луком».
«Прекрасно, Лео».
«Пожалуй, я выпью… пожалуй, я выпью джин с тоником».
Небольшая пауза, Макс показал глазами на прозрачный чайник с заваркой, и Блейк, кивком, согласился повторить.
И снова голос Лео Гринвея:
«А-а, вот и Керэлл. Я тебе делаю джин с тоником?»
«Спасибо, не хочу».
«Ты же всегда его пьешь в это время».
«Сейчас не хочется».
«Я лично выпью еще мартини. Не понимаю, Керэлл, как тебе удалось так сохранить себя после Голливуда. Там же все алкоголики и гомики сапиенсы».
«Не говори ерунды, Джойс, там нормальные люди».
«Не спорьте, девочки, по пустякам. А я, между прочим, так и не знаю ни одного фильма, где ты играла».
«Это и был один фильм. Точнее, идиотический сериал».
«Я видела, не хуже многих. Он назывался „Семь мстительниц“».
«И что там происходит?.. Ну же, Керэлл?»
«Такая глупость, что не хочется вспоминать. Но если коротко — сексуальный маньяк. К тому же, вервольф. К тому же, богач. В полнолуние он из урода превращался в нежного красавца и соблазнял честных налогоплательщиц».
«Фу, как стыдно!»
«Не хочу дальше говорить про эту чепуху».
«Я доскажу тебе, Лео, в действительности не все так просто. Каждый раз, когда соблазненная отдавала себя божественному красавцу, он вдруг начинал превращаться в волчару и удовлетворял свою страсть под ее ужасные крики. Только не понимаю, Керэлл, чего так орать, ну, вервольф и вервольф».
«Джойс, у них не было опыта двух браков и…»
«Да, дорогая, у меня было два брака и, возможно, еще будет четвертый. Так вот, Лео, эти семеро истеричек набрали всякого огнестрельного оружия и гонялись за сексуальным инвалидом четыре серии. Тот был не рад, что связался. И хотя жил в страшном замке с подземными ходами, в конце концов они его достали».
«Это захватывает. Керэлл, я обязательно должен посмотреть все целиком».
«Скажи лучше, а здесь есть подземные ходы или тайники?»
«Хм… не знаю. Хотя… как-то, когда я гостил здесь лет десять назад, еще был жив дядюшка, и он обмолвился о своем прадеде, построившем этот дом. Сказал — не могу воспроизвести дословно — этот прадед был мистическим человеком и чуть ли не алхимиком. Такие любят преподносить сюрпризы».
«Возможно, в каком-то тайнике и лежит сейчас камень».
