Татрикс заметно вздрогнула.
– Если его охота не удастся, – сказала она, – то он вернется злой и голодный.
– Конечно.
– Он может напасть на нас.
– Возможно.
И, наконец, она спросила то, что давно хотела спросить:
– Если он прилетит голодным, то ты отдашь ему меня?
– Да, – ответил я.
С криком ужаса татрикс упала на колени, вытянув в мольбе руки. Лара, татрикс Тарны, была у моих ног и просила милости.
– Если ты не будешь покорна, – добавил я.
Татрикс с криком ярости вскочила на ноги.
– Ты издеваешься надо мной! – закричала она. – Ты издеваешься, как над похищенной женщиной!
Я засмеялся.
Она замахнулась рукой в перчатке. Я успел перехватить удар и крепко сжал ей руку. Глаза под маской сверкнули голубым огнем. Я позволил ей вырваться. Она подбежала к стене и встала ко мне спиной.
– Я тебе нравлюсь? – спросила она.
– Прошу прощения, я не понял.
– Я твоя пленница, да?
– Конечно.
– Что ты собираешься делать со мной? – спросила она, не поворачиваясь ко мне лицом.
– Продам тебя, чтобы купить седло и оружие, – сказал я, решив специально вселить в ее душе тревогу, чтобы потом заключить сделку на наиболее выгодных условиях.
Она содрогнулась от страха и гнева. Затем резко повернулась ко мне, стиснув кулаки.
– Никогда, – воскликнула она.
– Я продам тебя, если захочу, – спокойно сказал я.
Татрикс, дрожа от ярости, смотрела на меня. Я почти физически ощутил ту ненависть, что струилась из-под этой бесстрастной маски. Наконец, она заговорила. Слова ее капали, как капли кислоты.
– Ты шутишь, – сказала она.
– Сними маску, – предложил я, – сними, чтобы я мог оценить, сколько дадут за тебя.
– Нет! – крикнула она, прижав руки к лицу.
– Я думаю, что за одну маску мне дадут щит и копье.
Татрикс горько усмехнулась.
– Тебе за нее дадут даже тарна.
Я видел, что она не может поверить в серьезность моих слов. Мне было необходимо убедить ее, что она стоит на грани позора, и я могу надеть на нее камиск и ошейник.
Она рассмеялась, проверяя меня, и взяла в руки подол истерзанной материи.
– Ты видишь, что за меня в таких лохмотьях много не выручишь, – проговорила она с притворным отчаянием.
– Это верно.
Она рассмеялась.
– Но без лохмотьев ты будешь стоить гораздо больше, – добавил я.
Она была потрясена моими словами. Мне показалось, что она забыла, где находится. Затем она решила разыграть козырную карту и приняла гордый, величественный, неприступный вид. Голос ее стал холодным, каждое слово падало, как кристалл льда.
– Ты не осмелишься продать меня.
– Почему?
Она выпрямилась во весь рост, поправляя изодранную золотую мантию.
– Потому что я – татрикс Тарны.
Я поднял маленький камушек и кинул его с обрыва, следя за тем, как он катится вниз, подскакивая на выбоинах. Затем я взглянул на тучи, заволакивающие небо, прислушался к свисту ветра в остроконечных утесах. Затем я повернулся к татрикс:
– Тем больше будет цена.
Татрикс онемела. Ее величественные манеры исчезли. Она забыла о них.
