– Ты действительно продашь меня? – спросила она каким-то изменившимся голосом.
Я посмотрел на нее и не ответил.
– И с меня сорвут маску?
– И мантию тоже.
Она отшатнулась.
– Ты будешь просто рабыней среди таких же рабынь, – сказал я, – ни больше, ни меньше.
Она говорила с трудом.
– И я… буду совсем раздетая?
– Конечно.
– Без одежды?
– Возможно, тебе позволят одеть браслеты, – раздраженно рявкнул я.
Она готова была упасть в обморок.
– Только идиот может купить одетую женщину.
– Нет… нет.
– Это обычай, – просто сказал я.
Она пятилась от меня, пока не уперлась спиной в утес. Ее голова тряслась. Хотя на ее маске не было видно никаких эмоций, я знал, что ей овладело отчаяние.
– Неужели ты сделаешь это? – спросила она испуганным шепотом.
– Через две ночи ты будешь стоять раздетой на рынке в Аре, и я продам тебя тому, кто даст больше.
– Нет, нет, – пробормотала она, истерзанное тело отказалось держать ее и она, всхлипывая, уцепилась в стену.
Это превзошло мои расчеты и я с трудом подавил желание успокоить ее, сказать, что не хочу ей ничего плохого, что она в полной безопасности, но вовремя вспомнил о Линне, Андреасе и других несчастных. Когда я вспомнил о жестокости татрикс, мне захотелось отвезти ее в Ар и продать там в рабство. Она будет более безвредна в доме какого-нибудь тарнсмена, чем на троне Тарны.
– Воин, – сказала она жалобно, – неужели ты так жестоко отомстишь мне?
Я улыбнулся про себя. Теперь вроде татрикс была готова пойти на переговоры.
– Ты меня несправедливо осудила, – угрюмо сказал я.
– Но ты всего лишь мужчина, животное.
– Я человек.
– Дай мне свободу, – взмолилась она.
– Ты одела на меня ярмо, била кнутом. Ты заставила меня служить развлечениям, хотела скормить меня тарну. И теперь просишь свободы? Нет, ничто не сможет утолить мою жажду мести, – свирепо сказал я. – Только продажа в рабство.
Она застонала. «Теперь пора», – подумал я.
– Ты оскорбила не только меня, но и моих друзей.
Татрикс встала с колен.
– Я освобожу их! – крикнула она.
– Можешь ли ты изменить законы Тарны? – спросил я.
– Увы! – всхлипнула она. – Пусть я не могу изменить законы, но твоих друзей я освобожу. Моя свобода в обмен на их свободу!
Я притворился, что обдумываю ее предложение. Она вскочила на ноги.
– Подумай, воин! – голос ее стал торжественным. – Неужели ты утолишь свою месть, но оставишь в рабстве своих друзей?
– Нет, – вскричал я гневно, хотя в душе испытывал торжество, – я воин!
Она уже полностью овладела собой.
– Ну, воин, ты должен заключить со мной сделку.
– Только не с тобой! – воскликнул я, изображая негодование.
– Да, – рассмеялась она, – моя свобода в обмен на их.
– Этого мало! – запротестовал я.
– Что еще? – спросила она.
– Освободи всех несчастных, что были на арене.
Татрикс отступила назад.
– Всех, – воскликнул я, – или рынок в Аре.
