– И о клейме на твоем теле, – подсказал я.
– Я принадлежу тебе, как какой-то боск, – сердито бросила она. Я снова повалил её на ковер. Глаза её сияли радостным задором. – Все равно я свободна, – решительно произнесла она.
– Кажется, ошейник ничему тебя не научил, – с сожалением покачал я головой. Она весело рассмеялась, подняла руки, обняла меня за шею и нежно прижалась губами.
– Твоя рабыня хорошо усвоила урок, преподнесенный ей надетым ошейником, – пробормотала она. Я рассмеялся.
Она снова поцеловала меня в шею.
– Горианская рабыня Велла любит своего хозяина, – прошептала она.
– А мисс Элизабет Кардуэл? – поинтересовался я.
– А, эта маленькая хорошенькая невольница, – презрительно протянула Элизабет.
– Нет, секретарша, – напомнил я.
– Она не секретарша, – возразила Элизабет. – Она всего лишь хорошенькая горианская рабыня!
– Ну, так как насчет нее?
– Как ты, наверное, уже слышал, мисс Элизабет Кардуэл, эта дерзкая девчонка, принуждена была отдать себя как рабыня своему хозяину.
– Да, я уже об этом слышал.
– Он оказался таким грубым животным!
– И что с ней теперь?
– Эта маленькая рабыня, – презрительно фыркнула Элизабет, – теперь безумно влюблена в свое животное.
– Как его имя?
– Оно носит то же имя, что и повелитель Веллы.
– Так как же его зовут?
– Тэрл Кэбот.
– Повезло парню: его любят две такие женщины.
– О, они так ревнуют одна к другой! – произнесла девушка.
– Неужели? – удивился я.
– Да, каждая из них старается доставить своему возлюбленному большее удовольствие и стать его фавориткой.
Я прижал её к себе и поцеловал.
– Интересно, кто будет его фавориткой, как ты думаешь? – полюбопытствовала она.
– Пусть каждая из них любит его по-своему, – посоветовал я. – Подобное состязание всегда на пользу.
Она посмотрела на меня с укоризной.
– Но он такой грубый, грубый хозяин, – заметила она.
– Несомненно, – признался я.
Мы ещё долгое время не раскрывали своих объятий. И неоднократно в течение ночи каждая из девушек – горианка Велла и маленькая дикарка мисс Элизабет Кардуэл, – соревнуясь одна с другой, выражали свое стремление доставить удовольствие своему хозяину. И он, внимательно изучая мастерство каждой из них, так и не мог решить, какая лучше.
Уже перед самым рассветом, уставший и обессиленный от их внимания, засыпая, он пробормотал:
– Не забывайте, что вы обе носите мой ошейник.
– Не забудем, – в один голос ответили они. – Мы любим тебя, хозяин!
Уже погружаясь в сон, он решил, что ещё несколько дней подержит их в рабстве – только чтобы закрепить преподанный им урок, и тут же напомнил себе, что только глупец подарит свободу рабыне.
Глава 26. ЯЙЦО ЦАРСТВУЮЩИХ ЖРЕЦОВ
Задолго до рассвета войска Камчака, заполнившие улицы, прилегающие к дому Сафрара, словно темные неподвижные тени, терпеливо ожидали восхода солнца. То здесь, то там временами можно было различить легкий отблеск стали оружия или услышать едва уловимый скрип кожи и пение тугой тетивы.
Мы с Камчаком и Гарольдом находились на крыше здания, расположенного наискось от строений дома Сафрара.
Из-за высоких огораживающих его стен до нас доносились окрики перекликающихся часовых.
Камчак застыл, опершись рукою на каменный парапет, огибающий крышу здания, на котором мы притаились. Вот уже час, как я, разбуженный одним из своих воинов, покинул свой фургон. Когда я уходил, Элизабет проснулась. Она ничего не сказала, но её прощальный поцелуй был красноречивей любых слов. По дороге к дому Сафрара я встретил Гарольда, мы на ходу перекусили ломтем жареного мяса и запили его водой из расставленных Камчаком по всему городу охраняемых цистерн. Уведенные нами с Гарольдом со двора Сафрара тарны теперь снова были доставлены в город и содержались поблизости от командного пункта на случай необходимости установления быстрой связи между удаленными частями города. Здесь же,
