отряда имел право на два красноватых кольца; командир «марша», состоявшего из двенадцати отрядов, – только на одно. У генерала, командующего всей этой огромной армией, не было даже одного красноватого кольца. Конечно же он не был «кровью народа». В то же время не возникало ни малейших сомнений, что он по праву занимает свое положение командира. Я начал подозревать, что он пришел из стальных миров, чтобы объединить всех курий на Горе.
– Иногда, – сказал я, – курии рефлекторно реагируют на вид крови.
– Сегодня они уже достаточно вкусили ее, – возразил Ивар Раздвоенная Борода, – воздух полон запахом свежей крови.
Даже я ощущал характерный, сладковатый аромат, смешанный с дымом пожарищ.
Боевое каре курий продолжало стоять неподвижно.
– Они терпеливы, – сказал Свейн Синий Зуб – Им нужно только дождаться ночи.
И тут мы с Иваром Раздвоенная Борода переглянулись. Я улыбнулся, а на его лице появилась довольная ухмылка.
– Мы разобьем их строй, – пообещал я Свейну Синий Зуб. – И сделаем это в течение ближайшего ана. Накормите людей, пусть они как следует напьются. И будьте наготове.
Он посмотрел на нас так, словно мы сошли с ума. А потом, немного подумав, кивнул.
– Ладно, – проворчал Свейн, по привычке поглаживая зуб ханджерского кита.
Курии навострили уши. Они услышали мычание еще до того, как оно донеслось до людей.
Земля задрожала у них под ногами.
В воздух поднялись клубы пыли, словно начался пожар.
Звери принялись с опаской переглядываться.
Теперь уже отчетливо слышался тяжелый топот копыт и мычание босков.
Рассвирепевшие животные, опустив головы, с остервенением ударили в строй. Несмотря на то что Ивар, я и сотня наших соратников громко вопили, понуждая босков бежать быстрее, мы все равно услышали отчаянные крики ошеломленных курий. Раздался скрежет рогов по металлу, стоны курий, оказавшихся под копытами босков. Ничто на Горе не способно выдержать атаку обезумевших босков. Даже ларлы бегут перед ними. Стадо разбило строй на две части и, лишь слегка замедлив бег, устремилось к противоположной стороне долины. Множество раненных, потерявших ориентировку курий смяли ряды, а уже в следующий миг среди них оказались разъяренные воины Свейна Синий Зуб. Он повел людей в бой в то время, когда боски еще не завершили свое победное шествие через разорванные ряды курий. Из клубов дыма неожиданно возникли воины Торвальдсленда с занесенными окровавленными топорами. Они не дали своему жестокому врагу ни секунды на перегруппировку. Курии не выдержали стремительного натиска и побежали, преследуемые людьми.
– Не давайте им оторваться! Убивайте их! – кричал Синий Зуб. – Не давайте оторваться! Тесните их!
И снова сражение разбилось на небольшие поединки, однако теперь курии бежали по всему фронту. Если они устремлялись к Северу, никто им не мешал, поскольку там расположился «мост из самоцветов». С самого утра этот «мост» дожидался врага, здесь собралось более четырехсот лучников. План был весьма удачным: нужно обязательно оставить неприятелю путь к отступлению – ведь враг, которому нечего терять, становится опасным вдвойне; если курии увидят, что существует путь к спасению, они не станут сражаться до последнего, и мы легко заставим их отступить.
Мы с Иваром шагали через горящий лагерь с топорами наготове. За нами следовали воины Торвальдсленда.
На своем пути мы убивали курий.
Мы прошли мимо шестов огромного загона. Оттуда, сквозь жерди загородки, не осмеливаясь покинуть ее, на нас смотрели сотни рабынь. Я заметил там Пухлые Губки, рядом с ней находилась Лия, девушка из Канады. Ивар послал Пухлым Губкам воздушный поцелуй по-гориански. Она протянула к нему руки, но он уже отвернулся, оставив у себя за спиной ее и Лию.
Мы заметили слина, который вел девушку обратно в загон. Она со слезами бранила хищника, но тот, щелкая могучими челюстями, заставлял ее выполнять свою волю. Размазывая слезы по щекам, девушка вбежала в загон. Мы с Иваром рассмеялись.
– А они полезные животные, когда дело доходит до охраны женщин, – заметил он.
– Мой джарл, – послышался голос. Мы повернулись. Хильда встала на колени перед Иваром Раздвоенная Борода так, что ее волосы покрыли его пыльные сапоги. – Могу ли я последовать за своим джарлом? – взмолилась она. – Жалкая рабыня просит разрешения следовать на поводке за своим джарлом.
– Что же, следуй, – весело разрешил Ивар.
– Благодарю тебя, мой джарл! – Хильда заплакала от радости и, вскочив на ноги, пошла за нами, отставая на положенные два шага.
Мы услышали, как в палатке рычит курия и поспешили на звук.
Это был большой курия с коричневатым мехом и сверкающими глазами, в его ушах раскачивались здоровенные серьги. Правой рукой он тащил за собой девушку Тири. Ивар поманил меня назад. На пути курии стоял мужчина в тунике из белой шерсти. Горло его пересекал черный ошейник. В руках он держал поднятый топор. Курия зарычал, но человек, Тарск, невольник Раздвоенной Бороды, когда-то носивший имя Вульфстана из Кассау, даже не пошевелился. Не один раз я видел сегодня, как сражается Тарск. Он стоял совсем неподалеку от меня в шеренге. Его топор, как и туника, были покрыты свежей кровью.
Курия отбросил девушку в сторону. Глаза Тири наполнились ужасом, она тихонько плакала.
Зверь метнулся в сторону, и в следующий миг в его руке оказался огромный курийский топор.
Вульфстан не стал наносить удара. Он ждал. Курия оскалился. Теперь он крепко держал топор двумя
