ее, схватив за шею, опрокидывает на спину и взгромождается сверху – брюхо к брюху. Теперь она в его власти – его мощные клыки не отпускают ее горло. Смирившись, она позволяет покрыть себя. Животные вцепляются друг в друга когтями и зубами, извиваются, катаются по земле в безумной брачной пляске. Впечатляющее зрелище. Нередко наблюдающие за спариванием животных рабыни бросаются на колени к ногам хозяина и просят его ласки. После первого спаривания необходимость в применении силы отпадает. Самка ходит за самцом, часто трется о него, вместе с ним охотится. Случается, ему приходится, рыча и огрызаясь, отгонять ее прочь. Слины часто живут парами, однако гон проходит только весной. Иногда с самками едина сравнивают рабынь, но, по-моему, сравнение это не всегда верно. Люди спариваются независимо от сезона. Мы – не самки слинов. Те чувствуют желание лишь весной. Мы – рабыни. Мы хотим своих хозяев всегда.
Я взглянула через площадку на сидящую в клетке Чанду. Она уже забинтовала ногу.
Надеюсь, рана не очень глубокая. Никому до нее, похоже, и дела нет. Скорее всего, шрама не останется, так что цена ее не упадет. Да если и останется и на рынке за нее дадут меньше – Клитус Вителлиус, мой бывший хозяин, все равно получил ее даром.
Слины на Горе используются для самых разных целей, но чаще всего – в качестве гончих и для выслеживания добычи, а еще – как сторожевые животные. Загоняют в основном вер-ров и босков, выслеживают табуков и рабынь. Что же касается сторожевых слинов, то где их только не применяют: и на охране границ, крепостных стен и полевых лагерей, и на улицах после комендантского часа, и в залах больших домов по ночам, и для отпугивания воров от лавок, портов и складов. Таким свирепым сторожам всегда найдется применение. Используют их и для охраны пленных. На земле очерчивается крошечный круг, в котором пленник должен стоять на коленях или в другой какой-нибудь позе – как прикажут. Стоит несчастному попытаться встать на ноги, выйти из круга или хоть чуть-чуть изменить позу, натасканный зверь разорвет его на куски. Кроме этих широко распространенных применений есть и другие. В Тентисе, например, специально обученные слины помогают разоблачать контрабандистов – вынюхивают спрятанные зерна «черного вина», незаконно вывозимые из города. Используют их иногда и наемные убийцы, хотя, согласно кастовому кодексу, использование слинов запрещено: члены касты должны убивать своими руками, таков закон. Но слинов используют в качестве телохранителей, натаскивают для убийств на арене, других используют во время празднеств и карнавалов. В общем, этим животным находится множество применений. Выслеживанием и охраной прекрасных рабынь их функции не ограничиваются.
Но вот замки отомкнуты, дверца клетки поднята. Слин накормлен, помощник Турнуса уже отвел его в клетку. Воины Клитуса Вителлиуса и его рабыни ушли с площадки – и Чанда вместе с ними. Немногочисленные зрители расходятся. Осталась только подруга Турнуса Мелина да пара-тройка крестьянских парней – стоят, рассматривают меня. Ремешок, рабыня Турнуса, помогавшая на площадке, тоже ушла – у нее еще много дел, надо напоить слинов. Я ее хорошо рассмотрела: крупная, с длинными руками веснушчатая деваха, крестьянская косточка. Одета в коротенькую белую невольничью тунику из шерсти харта, на шее веревка. Клитус Вителлиус еще здесь, вместе с Турнусом собирается вернуться в его хижину.
Турнус поддел решетку кнутом для слинов.
– Выходи, малышка!
Опустив голову, на четвереньках я выползла из клетки на горячий песок. В клетке я побывала впервые. Не подумав, я начала подниматься на ноги. На меня обрушился страшный удар. Рукоять кнута, которым охаживают слинов, с силой опустилась между лопаток, швырнула к земле. Сжавшись от страха, я растянулась на песке. Больно.
– Хозяин? – испуганно пролепетала я. Чем я так его разозлила?
– Рабыня, тебе разрешили встать? – спросил он.
– Нет, хозяин. Прости.
Наружу положено выползать на животе или на четвереньках – в зависимости от размера клетки – и, распластавшись у ног хозяина, ждать приказа. Так принято на Горе. Тогда я этого не знала. До сих пор меня в клетку не сажали.
Я лежала в песке. Они стояли надо мною. Только бы не били!
– Хороша штучка, а? – причмокнул Турнус.
Наверно, распростертая у их ног на горячем песке, я была и впрямь хороша.
– Рад, что тебе нравится, – ответил Клитус Вителлиус.
– Спасибо тебе за такой подарок.
– Не за что Просто милая безделушка.
– На четвереньки, рабыня! – приказал Турнус.
Я встала на четвереньки. Шею обвязали веревкой – на таких водят слинов. Другой конец веревки несколько раз обмотан вокруг перекладины клетки для слинов. Так что привязь получилась около фута длиной.
– Посмотри на меня, – велел Турнус. Я подняла на него глаза.
– Ты пыталась убежать.
– Убежать мне бы не удалось, хозяин. На меня натравили бы слина.
– Правильно, – согласился он. – Убежать тебе бы не удалось. Но ты в невежестве своем этого не знала.
Я испуганно молчала.
– Ты пыталась убежать? – спросил он. Да, пыталась.
– Да, хозяин, – прошептала я.
– Сесть спиной к клетке, колени подтянуть к подбородку!
Я повиновалась. Привязанную к моей шее веревку прикрутили к решетке. Турнус присел рядом. Вынул нож. Левой рукой ощупал мои ноги.
