личику будет легко читать все ее чувства. Из таких глазок слезы могут побежать от одного слова. Я прикидывал, не лучше ли будет все-таки хорошенько поучить ее в ошейнике.
— Я землянка, — сказала Сидни.
Я кивнул. Последнее означало, что у нее нет шансов остаться в живых. Она была одинока в этом суровом мире.
— Ты — мой враг, — сказал я.
— Не оставляй меня. — Сидни с трудом сглотнула. — Одна я умру.
Я вспомнил, что она ответила, когда я предупредил, что, если табуки не пройдут на север, краснокожие охотники вымрут. «Меня это не касается», — сказала она.
— Умоляю тебя, — всхлипнула Сидни и преданно посмотрела мне в глаза.
— Меня это не касается, — произнес я.
— Пожалуйста! Я тебя умоляю! — зарыдала девушка.
— Не вздумай за мной идти, — сказал я. — Иначе я свяжу тебя по рукам и ногам и брошу в снег.
— Я же красивая, — взмолилась она. — Я знаю, что я красивая. Неужели мужчина позволит мне пропасть?
— Ты даже не соображаешь, что мелешь, — презрительно бросил я. — Ты всего-навсего глупая, невежественная землянка.
— Вот и научи меня. — Она попыталась улыбнуться и выгнула грудь.
— Мерзкая шлюха, — произнес я.
Из глаз несчастной ручьем потекли слезы.
Я пытался представить, как она будет выглядеть в стальном ошейнике и шелковой тунике рабыни. Должно получиться неплохо.
— Ну-ка покрутись, — приказал я. — Постарайся меня заинтересовать.
Со стоном отчаяния Сидни стала принимать различные позы, пытаясь вызвать мой интерес. Получалось весьма неуклюже, но то, что я хотел увидеть, я увидел. Передо мной была прирожденная рабыня. В принципе я почувствовал это при первой встрече. Надо отдать должное прозорливости, вкусу и профессионализму работающих на кюров агентов по вербовке.
— Хватит, — сказал я.
Она в страхе припала к моим ногам.
— Что ты чувствуешь? — спросил я лежащую в снегу девушку.
— Очень странное чувство, — ответила она, — Никогда раньше я его не испытывала.
— Так чувствует себя настоящая женщина, — сказал я.
Она прижалась к моим ногам.
— Возьми меня с собой! Пожалуйста!
Я наклонился и связал ее ноги.
— Нет! — завопила Сидни.
— Мне не нужны лишние проблемы на севере, — проворчал я и скрутил ей руки за спиной. — Не хватало мне здесь свободной женщины.
— Я не хочу быть свободной! — крикнула она.
— Вот как?
— Да!
— Ты сознаешь последствия своих слов?
— Сознаю, — всхлипнула она.
— Значит, ты решила стать рабыней?
— Да, — прошептала она.
«Ну и дела, — подумал я. — Неужели она еще не поняла, что такое быть рабыней на Горе? Ладно, научим». Я выпрямился.
— Я прошу тебя взять меня в рабство, — пролепетала Сидни. — С таким, как ты, я могу быть только рабыней.
— С любым горианским мужчиной, — поправил я и поставил ее на колени.
Затем я разрезал ремни на ногах, связал ей руки перед грудью, заставил опуститься на пятки, широко развести ноги и выгнуть грудь.
— Знакома ли ты с ритуалом принятия в рабство? — спросил я.
— Я, Сидни Андерсон, землянка, передаю себя в собственность Тэрла Кэбота, жителя Гора, и отдаюсь ему на милость.
По крайней мере теоретически она подготовилась. Уже хорошо.
У моих ног лежало испуганное, изящное животное — рабыня.
Я намотал ей на шею кусок ремня с жесткими узлами. Это будет ее временный ошейник. К слову сказать, по узлам опытные люди всегда определят, что она принадлежит воину.
— Целуй ноги, — сказал я.
Она прильнула к моим меховым сапогам, после чего робко подняла голову.
Я положил руки на ее волосы.
— Тебя зовут Арлин, — объявил я. — Подними руки!
Я развязал веревки и бросил их в рюкзак.
— У меня никогда не было женского имени, — сказала она.
— Теперь ты женщина.
— Да, — прошептала она.
— Что «да»?
— Да… господин.
Я повалил ее на снег и начал давать первые уроки.
Глава 12. Я ОСТАНАВЛИВАЮСЬ В ЧУМЕ ИМНАКА И ПРОДОЛЖАЮ УЧИТЬ АРЛИН
— Можешь надеть, рабыня, — грубо сказала Тимбл и швырнула Арлин короткие штаны, которые носят женщины севера.
— Слушаюсь, госпожа, — покорно ответила Арлин. На левой штанине вымоченным в красной краске сухожилием был вышит рисунок — витая петля, означающая, что их владелица относится к категории домашних животных. Штаны Арлин сшила сама под руководством Тимбл и Тистл.
Имнак и я сидели напротив друг друга, скрестив ноги. Он протянул руку и уронил на лежащую между нами циновку маленькую кость, выточенную в форме табука. Наступила моя очередь. Все кости имели форму какого-либо северного животного: арктического ганта, северного боска, ларта, табука или слина. Победившей считается кость, которая воткнулась в циновку. Если обе кости падают, значит, никто не победил, и игра продолжается дальше. Если обе втыкаются, значит, тоже ничья. Когда одна кость втыкается, а другая нет, выигравший забирает кость противника. Игра идет до выигрыша всех зверушек.
— Надевай чулки, — велела Тимбл.
Чулки делались из меха ларта, на каждом повторялся тот же рисунок, что и на штанах.
— Теперь — сапоги, — сказала Тимбл.
