зрители уловили такие нюансы. Их можно заметить только под определенным углом.
Теперь пришла моя очередь атаковать. Друсус ушел в глухую защиту. Трудно достать человека, который умеет обороняться. Я заметил, что на лбу у него выступили капельки пота.
— А правда, — спросил я, — что ради черной мантии вы должны убить лучшего друга?
Я сделал несколько откровенных выпадов, и Друсус легко отбил мою атаку.
— Как его звали? — спросил я.
— Курнок! — заревел Друсус и бросился на меня.
Я швырнул Друсуса на песок и упер клинок в его затылок.
— Вставай! — сказал я. — Теперь мы будем драться всерьез.
Он прыжком поднялся в стойку. Тогда я продемонстрировал ему и всем собравшимся технику фехтования на горианских мечах.
Публика замерла.
Окровавленный Друсус шатался. Перебитая рука безвольно болталась, хотя пальцы еще сжимали рукоятку оружия.
Я посмотрел в зеркало на стене. Теперь я не сомневался, что это прозрачное в одном направлении стекло, за которым сидят кюры. Я поднял меч и поприветствовал невидимых зрителей. Затем повернулся к Друсусу.
— Убей меня, — произнес он. — Я дважды опозорил свою касту.
— Все будет быстро, — пообещал я и поднял меч — Считай, что ты заплатил долг старому другу Курноку!
— Это был первый раз, когда я предал свою касту, — произнес Друсус.
Я посмотрел ему в глаза.
— Бей! — сказал он.
— Я тебя не понял, — нахмурился я.
— Я не убивал Курнока, — тихо сказал Друсус. — Он плохо дрался, и я не смог себя заставить.
Я отдал меч судье.
— Убей меня! — заорал Друсус.
— По-твоему, воин неспособен на милосердие? Не думай, что это привилегия убийц.
— Убей меня! — хрипло произнес он и рухнул на песок. Он и так долго простоял с такими ранами.
— Для убийцы этот тип слишком слаб, — проворчал я. — Уберите его.
Друсуса утащили. Арлин отстегнули от железного столба.
Она гордо спустилась с платформы и подошла ко мне. Потом, не говоря ни слова, девушка сбросила с себя платье, драгоценности и корону, сбегала к платформе за ошейником и шелковой повязкой, после чего вернулась и опустилась передо мной на колени.
Я потуже затянул ошейник и привязал к нему шелковую полоску.
— Это мой господин! — гордо произнесла Арлин, поворачиваясь к аудитории.
К нам уже спешили арбалетчики.
— Ступай в клетку, — проворчал судья.
— Смотрите! — крикнул, кто-то из зрителей.
Под зеркалом загорелась и погасла красная лампа.
— Отлично! — воскликнул судья.
Стражники снова открыли клетку Рэма. Ему вручили меч. Мне тоже вернули мое оружие.
Рэм бросил меч в песок.
— Это мой друг, — сказал он. — Я не буду с ним биться.
— Подними меч, — произнес я, глядя на зрителей.
— Я не собираюсь с тобой сражаться! — повторил он. — Пусть лучше меня убьют!
— Не сомневаюсь, что так они и поступят, — сказал я, — Подними меч!
Рэм перехватил мой взгляд.
— Им хочется увидеть море крови, — проворчал он.
— Не будем их разочаровывать, — сказал я.
Рэм посмотрел на меня, после чего, к вящему восторгу публики, поднял оружие.
— Ты не должен с ним сражаться, господин! — крикнула вдруг Арлин.
— Не смей с ним драться! — завопила Тина.
Стражники схватили Арлин и оттащили ее к железному столбу. Там ее заковали в невольничьи кандалы. Она, как и Тина, опустилась на колени.
Рабыни горько заплакали.
— Успокойся, — сказал Рэм Тине.
— Успокойся! — крикнул я Арлин.
— Пусть каждый поставит правую ногу на деревянную планку! — загнусавил судья.
Я посмотрел на скамьи. У шестерых стражников были арбалеты, остальные были вооружены такими же, как у нас, короткими мечами.
Мы с Рэмом подняли мечи и поприветствовали друг друга.
— Бой! — скомандовал судья.
Я ринулся на скамьи, круша мечом направо и налево. Главное — достать стражников с арбалетами. На противоположном конце амфитеатра рубился Рэм.
Поднялся невообразимый шум. Я всадил клинок в чью-то грудь. Второй арбалет с треском упал на каменные ступени. Какой-то стражник вскинул оружие, и я изо всех сил рубанул его по шее. Два человека повисли у меня на руках. Кто-то толкнул меня в спину, и я полетел на скамьи. Со всех сторон слышался лязг оружия. Отчаянно визжали девушки.
Мимо моей головы с отвратительным шипением пролетело что-то дымящееся. Снаряд ушел в песок, спустя мгновение раздался взрыв. Песок и щепки полетели во все стороны. Я высвободил одну руку и тут же проткнул мечом пытавшегося скрутить меня человека. Кажется, Рэму приходилось туго. Я бросился назад, на арену. Двое стражников с мечами попытались меня остановить. Одного я достал, второй отскочил в сторону. На Рэма наседали сразу четверо. Я подоспел вовремя. Четыре удара, и Рэм смог перевести дух.
Мимо пролетел еще один снаряд. Я видел, как он ударился в стену и взорвался. В месте попадания осталась приличная дыра. Еще одна стрела вонзилась в скамью. Спустя мгновение прогремел взрыв, и от скамьи остались одни щепки. Передо мной мелькнуло лицо растерявшегося судьи. Я полоснул по нему мечом. Из потолка повалил белесый газ. Я рубанул стоящего у дверей стражника и попытался вырваться из зала. Стальная дверь была прочно заперта. Я кашлял и задыхался. Арлин и Тина хрипели от удушья. Рэм бешено крутился на месте, разя всех, кто оказывался поблизости. Дым заволакивал все помещение.
— Выпустите нас! — кричали зрители, барабаня кулаками и рукоятками мечей в запертую дверь.
Тина и Арлин потеряли сознание и повисли на прикованных к столбикам цепях. Какой-то человек зашатался и рухнул в проход между рядами. Я увидел, что стражник целится в меня из арбалета, бросился на песок, откатился в сторону и огляделся. Рядом лежал арбалет. Я схватил оружие и попытался направить его на тускло поблескивающее в белесом дыму зеркало. Странно: дым был белый, а
