— Я хочу, я хочу, — в ужасе прошептала она.
— Что?
— Я хочу кричать, как покоренная рабыня!
— Так кричи!
— Я — рабыня! — рыдала она. — Я признаю это!
Затем она задрожала в моих руках так сильно, что я едва удержал ее, а потом зарыдала от радости. Я продолжал обнимать и целовать ее. Она была красива, я вошел в нее в порыве страсти, и мы слились в экстазе.
— Спасибо, господин, — прошептала леди Флоренс.
Я не отпускал ее.
— Я — рабыня, верно? — спросила она.
— Верно.
— Я всегда боялась, что это так, — призналась она.
— Само по себе это не страшно, — успокоил ее я, — бояться надо состояния рабства и своих будущих хозяев.
— Я этого и боюсь. Но разве настоящая рабыня вроде меня не должна быть в рабстве и иметь хозяина? Ведь иначе она не сможет быть полностью удовлетворена.
— В том мире, который я когда-то знал, под названием Земля, — проговорил я, — принято не исполнять желания рабынь. А по некоторым законам их вообще нельзя удовлетворять.
— Жестокие законы, — произнесла она.
— Мир Гора тоже жесток, — сказал я, — но его жестокость не лицемерная, а открытая. Она честна и понятна. Не разрушительна, не коварна. Горианцу не придет в голову отказать рабыне в праве на ошейник. Ее не заставят разрушать и скрывать свои глубочайшие биологические склонности и чувства, жажду быть женщиной, принадлежащей мужчине.
— Я — рабыня, — проговорила леди Флоренс.
— Да.
— Я хочу быть рабыней, — призналась она, — но я… боюсь.
— Это действительно страшно, — подтвердил я.
— Что хозяин может сделать со мной? — спросила она.
— Все, что захочет, — ответил я.
— Я боюсь.
— Ты и должна бояться.
Внезапно леди Флоренс в отчаянии отскочила от меня и, испуганно отбежав на длину поводка, стала рваться на волю. Она пыталась высвободить руки, но безуспешно. Она была очень красива в своих попытках освободиться. Ей не удалось этого сделать.
— Я не хочу быть рабыней!
— Сегодня к вечеру, — сказал я, — тебе поставят клеймо на бедре, и ты будешь носить ошейник.
— Я не хочу быть рабыней! — снова закричала она.
— Не ты принимаешь решение, — заметил я.
— Я не хочу быть рабыней. — Упав на колени передо мной, леди Флоренс заплакала. — Освободи меня, — умоляла она, — освободи меня!
— Постарайся угождать своим хозяевам, — сказал я, — возможно, тогда тебе будет позволено жить.
Она в ужасе посмотрела на меня.
— Теперь ласкай и целуй меня, — приказал я, — уже рассвет, и нам скоро снова в путь.
— Да, господин, — проговорила она.
33. МЫ ПОДХОДИМ К ЛАГЕРЮ ТЕНАЛИОНА. ПОВОДОК
— Он там! — воскликнул я. — Вот он! — Я указал леди Флоренс на синие и желтые палатки, раскинувшиеся в неглубокой долине между двумя покатыми холмами в нескольких пасангах от нас по южной дороге. Также нашему взору открывались клетки, огороженные загоны и повозки для рабов.
Сегодня поздним утром мы спросили дорогу у мрачного вооруженного малого, который вел двух связанных вместе женщин. Еще раньше мы видели тарнсмена, летевшего в этом направлении, с привязанными к седлу четырьмя девушками.
Теперь мы стояли на вершине холма в траве, под сенью деревьев ка-ла-на, желтых винных деревьев Гора.
— Это лагерь Теналиона, — сказал я.
— Да, господин, — ответила леди Флоренс.
Я обмотал поводок вокруг ее горла, заправив его внутрь.
— Разве ты не поведешь меня в лагерь немедленно? — спросила она.
— Ты так спешишь получить клеймо? — поинтересовался я.
— Неужели они поставят мне клеймо, как будто я такая же, как все? — снова спросила леди Флоренс.
— Ты и есть такая, как все, — ответил я.
— Да, господин.
— Мы немного отдохнем здесь, — проговорил я. — Тут растет виноград. Покорми меня.
Я прилег на локоть и наблюдал, как она срывает ягоды зубами. Затем моя бывшая госпожа подошла ко мне, робко опустилась на колени и стала осторожно перекладывать ягоды из своего рта в мой.
— Принеси воды, — приказал я ей.
Леди Флоренс пошла к ближайшему ручью и, лежа животом на гравии, набрала воды в рот. Потом вернулась ко мне и встала на колени, чтобы я выпил воду из ее рта.
Она выпрямилась, не поднимаясь с колен.
— Ты не боялся, что я попытаюсь убежать?
— Нет, — ответил я.
— У меня нет выхода, — промолвила она.
Я обнял ее и положил на траву рядом со мной.
— Это правда, — согласился я, — у тебя нет выхода.
— Да, господин.
— Я наблюдал, как ты принесла мне еду и питье, — сказал я. — Ты хорошо справилась. Думаю, ты быстро учишься.
— Многому ты уже научил меня, — заметила леди Флоренс.
— Мы рядом с лагерем Теналиона, — проговорил я. — Не хочешь ли ты снова смиренно попросить меня о свободе?
— Нет, господин, — ответила она, — я теперь смиренно прошу разрешить мне угождать тебе.
Позже, когда я разомкнул объятия, она спросила:
— Я хорошо угождаю тебе, господин?
— Да, — признался я.
Я поднялся на ноги, на мгновение потеряв равновесие. Затем взял ножны с мечом Оргуса и повесил их на плечо. Леди Флоренс стояла на коленях в позе рабыни для наслаждений, со связанными сзади руками.
— Ты думаешь, из меня получится хорошая рабыня, господин? — спросила она.
— Да, я думаю, из тебя получится великолепная рабыня, леди Флоренс.
— Ты думаешь, за меня дадут хорошую цену?
— Ты еще не обучена, — ответил я.
— Ты думаешь, за меня дадут хорошую цену? — повторила она.
— Ты — свободная женщина. Ты красивая. У тебя каштановые волосы… — стал перечислять я.
