— Ты превратишь ее в одну из своих конюшенных рабынь? — спросила леди Перимена.
Леди Флоренс взглянула на меня. Но я уже поправил свою тунику.
— Нет, — ответила она, — я не пошлю ее на конюшни.
Я был разочарован. Мелпомена могла бы превратиться в великолепную конюшенную девицу. Даже одно ее появление в конюшнях будет вселять бешеное желание в мужчинах.
— Нет, — повторила леди Флоренс, — я продам ее в Ар. Вот почему я пригласила Теналиона в мой дом сегодня вечером. У него уже приготовлена в повозке клетка для нее.
Леди Флоренс взглянула на работорговца.
— Можете забрать ее, Теналион.
— На четвереньки, голову вниз, рабыня, — приказал работорговец, встав на ноги и приблизившись к невольнице.
Та немедленно приняла требуемую позу.
Он отстегнул цепь от кольца на полу и затем от петли у девушки на щиколотке. Тот конец цепи, что был прикреплен к петле на ножном кольце, Теналион присоединил к петле на ошейнике девушки, так что цепь могла служить поводком. Затем он перебросил цепь у нее между ног, а сам снял кольцо с ее щиколотки и отдал его Роналду. Тот положил его в коробку, лежащую на столе.
— Как вы думаете, она хороший материал для рабства? — спросила леди Флоренс.
— Она еще не обучена и нуждается в правильном питании, а также в упражнениях и наказаниях, — сказал Теналион, — но я думаю, в свое время Мелпомена превратится в великолепную рабыню.
Он спокойно посмотрел на леди Флоренс. Я пришел к заключению, что Теналион считает — окажись леди Флоренс в сходных обстоятельствах и условиях, она тоже превратилась бы в великолепную рабыню. Я полагал, что клетка в его повозке вполне бы вместила обеих.
— Благодарю вас за ужин и чудесный вечер, — сказал Брендон, префект Бонда, — теперь я должен вернуться к своим людям в город.
— Я тоже приношу мою благодарность, — присоединился к его словам Филебас, кредитор из Венны.
Он смотрел на обнаженную рабыню, стоявшую на четвереньках, с цепью, свисавшей у нее между ног.
— Я не ожидал, что так скоро получу все свои деньги.
И эти двое, обменявшись комплиментами с хозяйкой, удалились из залы.
Я увидел, что дверь не заперта. Теперь в этом больше не было нужды. Леди Флоренс вновь оглядела нагую, оробевшую Мелпомену.
— Уберите эту шлюху с моих глаз, — приказала она. — Посадите в клетку, увезите в Ар и продайте. Выставьте на торги обнаженной!
Теналион улыбнулся.
— Она часть вашего имущества, — сказал он, — предмет купли-продажи. Я не случайный работорговец. Это мой бизнес. Я не могу просто забрать ее из ваших владений.
— Она не стоит и медяка, — ответила леди Флоренс, — я отдаю ее вам даром.
— Она имеет цену, — заметил Теналион, разглядывая обнаженные формы рабыни.
— Дайте мне тогда, — ответила леди Флоренс, — одну монетку в десятую долю медного тарска.
— Я честный человек, — заявил Теналион. — Позвольте мне заплатить вам за нее примерную цену, среднюю по месячным торгам.
— Сколько? — спросила леди Флоренс с любопытством.
Теналион положил ей в руку серебряный тарск.
— Так много?
— Да, — ответил работорговец, — она красива, и в ней есть огонь рабыни. Мужчины много платят за таких девиц.
Леди Флоренс сжала в руке серебряную монету. Теперь Мелпомена принадлежала Теналиону из Ара.
— Я продала тебя, Мелпомена, — сказала госпожа невольнице. — Ты — проданная рабыня!
— Да, госпожа, — ответила Мелпомена и обратилась к Теналиону: — Господин!
— Слушаю тебя, — ответил он.
— Можно спросить?
— Да, — разрешил он.
— За сколько меня продали?
— За один серебряный тарск.
— Ах! — выдохнула Мелпомена.
— Смотри окажись достойной этих денег, — проговорил Теналион.
— Да, господин, — ответила Мелпомена.
— Не сомневаюсь, Теналион, — сказала леди Флоренс, — что скоро вы поставите на ней клеймо.
Она говорила это небрежно, но я видел, что ее интересует этот вопрос.
— Я поставлю клеймо в моем лагере, послезавтра перед восходом солнца, — ответил Теналион.
— Понятно, — произнесла леди Флоренс.
— Не бойтесь, леди Флоренс, — уверил он, — ее бедро скоро познает поцелуй горящего железа. Скоро она полностью превратится в рабыню.
— Хорошо, — сказала леди Флоренс и добавила: — Не дайте ей убежать.
— Рабы не убегают от Теналиона из Ара, — произнес он и спокойно посмотрел на нее.
Хозяйка вздрогнула от его взгляда.
— Понимаю, — проговорила она.
Я улыбнулся про себя. Даже если охрана Теналиона небезупречна, как у большинства работорговцев, куда могла бы пойти обнаженная женщина в ошейнике? Если она бы и сбежала от одного хозяина, то скоро попала бы к другому. Превратившись в раба, рабом и остаешься.
— Ваша месть врагу, леди Флоренс, — сказала леди Лета, глядя на Мелпомену, — безусловно, полна и превосходна.
— Да, — согласилась леди Перимена, — вы отдали ее в рабство, вы опозорили и унизили ее, вы заставили ее развлекать ваших гостей, танцевать перед конюшенным рабом, а затем разделить с ним меха. А теперь вы продали ее.
— Безусловно, — согласилась леди Флоренс, — теперь моя месть полна и превосходна. Но если это так, почему я чувствую неудовлетворенность?
— Я могу объяснить вам это, леди Флоренс, — вмешался Теналион, — если вы захотите выслушать меня.
Она в замешательстве посмотрела на него.
— Мелпомена, — обратился он к невольнице.
— Да, господин, — быстро ответила она.
— Ты довольна тем, что стала рабыней? — спросил он у нее.
Она промолчала, затем тихо прошептала.
— Да, господин. Я рада, что я — рабыня.
Все три женщины ахнули от удивления.
— Вот почему вы не удовлетворены, моя дорогая леди Флоренс, — сказал Теналион.
— Я не понимаю, — проговорила она.
— Вы освободили в ней рабыню. Теперь она свободна быть той, кем является, то есть рабыней.
— Я не понимаю! — повторила леди Флоренс.
— Она узнает чувства и радости, о которых вы, свободная женщина, не можете даже мечтать. Вы вернули ей ее врожденное право.
— Врожденное право?
— Женщина рождается для ошейника и любви. Вы надели ошейник на нее. Теперь она должна без посторонней помощи искать второе, — сказал работорговец.
— Спокойной ночи, Теналион, — сердито ответила леди Флоренс — Я желаю вам всего хорошего.
— И вам тоже спокойной ночи, — проговорил он. — Я тоже желаю вам всего хорошего.
