походной аптечкой. Давать ли им с собой оружие? И какое? У нее дома не было ничего, кроме кочерги да отцовской сабли.
— Господи, — снова пробормотала мисс Прайс, натягивая одеяло на голову, словно стараясь избавиться от навязчивого видения: ее дети плутают по мрачной и дикой Старой Англии, кишащей Diplodocus carnegii и саблезубыми тиграми. — А случись беда, от неандертальца помощи не дождешься, — сокрушалась мисс Прайс.
Под утро она забылась тяжким сном, ее разбудил скрип внезапно распахнувшейся двери. Яркий солнечный свет пробивался сквозь приоткрытые занавески. В ногах, озаренная солнцем, стояла Кэри.
— Который час? — спросила мисс Прайс, поспешно садясь на кровати.
— Почти девять. Мальчишки уже оделись. Я не хотела вас будить…
— Слава Богу, вы вернулись! — воскликнула мисс Прайс. — О своих приключениях вы расскажете мне потом. Что, завтрак готов?
— Да, и мальчики уже завтракают, только… — Кэри запнулась.
Мисс Прайс, которая в этот момент пыталась босыми ногами нашарить тапки, подняла глаза на девочку.
— Что только?
— Нам пришлось положить еще один прибор, — неохотно проговорила Кэри.
— Еще один прибор?
— Да, видите ли, мы привезли с собой кое-кого…
— Привезли кое-кого, — медленно повторила мисс Прайс.
— Ну, мы подумали, вы не станете возражать. Он даже ночевать не останется. Всего на один денек. — Кэри с мольбой посмотрела на мисс Прайс Краска все сильнее заливала ее лицо.
— Он? — изумилась мисс Прайс.
— Ага. Его зовут Эмелиус Джонс. Мистер Джонс. Он чернокнижник. Он ужасно милый, правда. В глубине души.
— Мистер Джонс, — повторила мисс Прайс. С тех пор, как много лет назад умер отец, мужчины не переступали порог ее дома. Она совсем от них отвыкла, не помнила уже, что они любят есть, о чем любят разговаривать. — Кто он такой, ты сказала? — переспросила мисс Прайс.
— Обыкновенный чернокнижник. Мы думали, вы не будете против. Он когда-то жил в этих местах со своей тетей. Вот мы и подумали, что у вас с ним могут быть общие интересы.
— А кто отвезет его обратно? — нахмурилась мисс Прайс. — Знаешь, Кэри, по-моему, вы поступили безрассудно. Я уже решила, что это ваше последнее путешествие, а тут вы возвращаетесь и привозите этого неизвестного чернокнижника, которого, как вы прекрасно понимаете, придется отправлять назад, а следовательно, потребуется еще одно путешествие. — Она, наконец, сунула ноги в тапочки. — Как ты сказала, где он?
— В вашей спальне, — прошептала Кэри. — На кровати.
Мисс Прайс обомлела.
— О Господи! — пробормотала она. — Только этого не хватало! — Она сунула руки в рукава голубого фланелевого халата. — Как мне теперь прикажешь одеваться, причесываться и все такое? Ты меня просто вывела из себя, Кэри! — Она с силой затянула пояс халата.
— Отведите его завтракать, я займусь им позднее.
Эмелиус покорно плелся за Кэри по лестнице. Он ошеломленно глазел по сторонам. Усаживаясь за стол, он чуть не упал на Пола, доедавшего кашу.
Кэри с беспокойством взглянула на гостя. J
— Как вы себя чувствуете, мистер Джонс?
— Ну, я вполне здоров.
— Вы такой бледный.
Эмелиус провел рукой по взъерошенным волосам.:
— Не удивительно, — усмехнулся он.
Девочка с тревогой наблюдала за гостем. Она думала о мисс Прайс, сумеет ли Эмелиус произвести на нее должное впечатление? При ярком дневном свете колдун выглядел не слишком опрятным: мертвенно- серая кожа, спутанные волосы, свисавшие космами, тонкие безвольные руки — все в пятнах, а под ногтями — черные полоски. Дорогой бархатный плащ с меховой опушкой был забрызган грязью и пропитался запахами деревенской кухни.
Но исправлять что-то было уже поздно. Мисс Прайс вошла в комнату почти следом за ними, она казалась немного взволнованной. На ней была ее лучшая розовая блузка, которую она приберегала для поездок в Лондон. Эмелиус встал — высокий и худой, он возвышался над столом.
Мисс Прайс окинула гостя быстрым проницательным взглядом.
— Так это и есть мистер Джонс? — спросила она, как бы ни к кому конкретно не обращаясь.
— Эмелиус Джонс. Ваш слуга, мадам. Нет, — он низко поклонился, — ваш раб…
— Как поживаете? — проговорила мисс Прайс смущенно.
— …удостоившийся чести, — упрямо продолжал Эмелиус, — поднять глаза на одну из тех, чье искусство, зрея в веках, словно семя, проросшее в темной земле и пустившее росток, из которого появились ствол и крона, а затем и цветы, великолепие которых и в XX веке способно ослепить всякого, кто поднимет благоговейный взгляд на…
Мисс Прайс, слегка покраснев, направилась к своему месту у чайника.
— Что ж, — усмехнулась она, — я бы так не сказала. Не хотите ли молока или сахара?
— Ваша щедрость безгранична, — воскликнул Эмелиус, глядя на нее как зачарованный.
— Вовсе нет. Садитесь, пожалуйста.
Эмелиус медленно сел, не сводя глаз с хозяйки. Мисс Прайс сжала губы и молча налила две чашки чая. Передавая чашку гостю, она вежливо поинтересовалась:
— Я слышала, у вас есть тетя в наших краях?
— И дом, — поспешно вставила Кэри. Пусть мисс Прайс знает, что Эмелиус человек состоятельный, это поднимет гостя в ее глазах. — Со временем дом перейдет ему по наследству. Дом на холме Тинкера.
— В самом деле? — недоверчиво произнесла мисс Прайс. Она взяла вареное яйцо и принялась в раздумье постукивать по нему. — А разве на холме Тинкера есть дом?
— Ну конечно, — заверил ее Эмелиус. — Хорошенький такой опрятный домик с яблоневым садом.
Его разъяснение, казалось, не удовлетворило мисс Прайс
— Неужели? — повторила она снова, но потом, вспомнив правила приличия, спохватилась. — Овсянка, хлопья или…
Гость попросил овсянки. Снова воцарилась тишина, впрочем, относительная: Эмелиус громко чавкал и, как заметила Кэри, ел не очень-то аккуратно. Увидев, как он залпом выпил свой чай (словно лекарство, подумала девочка), мисс Прайс поджала губы и посмотрела на Пола.
— Ты бы шел лучше играть, дорогой, — посоветовала она.
— Но я еще не доел, — удивился мальчик.
— Так доедай побыстрее.
Пол шумно чавкал, с удовольствием передразнивая Эмелиуса. Мисс Прайс, отвернувшись, подцепила ложечкой аппетитный кусочек вареного яйца и, прикрыв глаза, принялась медленно, с наслаждением жевать.
— О боже! — всполошилась Кэри, догадавшись, что это означало. Девочка искоса посмотрела на гостя. Эмелиус съел одно яйцо и потянулся за вторым. Он рассеянно очищал скорлупу и вдруг громко рыгнул.
Мисс Прайс открыла глаза, но выражение ее лица осталось неизменным.
— Еще чаю, мистер Джонс? — любезно предложила она.
Эмелиус поднял глаза.
— Спасибо, все в порядке, — и, заметив их недоумение, поспешно добавил: — Великолепный настой, лучше и представить нельзя. Говорят, он помогает от падучей.
