тяжелые двери, но ни одна из них не поддалась отчаянным попыткам отворить их. Только дверь в самом конце оказалась открытой, и они сгрудились около нее, глядя вниз в шахту, зияющее черное отверстие. Но Форс разглядел кое-что еще.
— Подержи-ка меня за пояс! — приказал он Арскейну. — Там, слева, что-то есть…
Когда пальцы Арскейна вцепились в его пояс, Форс осмелился нагнуться над краем отверстия. Он оказался прав — из стены выступала лестница, сделанная из полос металла. И когда он взглянул вверх, то смог различить квадрат тусклого света, который должен был означать еще одну открытую дверь, возможно, на втором или третьем этаже. Но как же Луре и Арскейну подняться туда?
Арскейн поиграл мускулами рук во время объяснений с Форсом.
— Где расположено это отверстие? — поинтересовался он.
— Наверное, этажа на два выше…
Пока они колебались, Лура приблизилась к краю шахты, прикинула, далеко ли от нее лестница, а затем исчезла, прежде чем Форс успел остановить ее. Они услышали скрежет ее когтей о металл… звук, заглушённый другими звуками — шарканьем множества ног. Жители нижних этажей вышли на охоту. Арскейн испытал темляк, которым была привязана к поясу его боевая палица. Затем он улыбнулся… хотя и немного кривовато.
— Два этажа мне вполне по силам одолеть. И, мой друг, нам остается только попробовать.
Он прикинул расстояние, как кошка до этого, а затем прыгнул на лестницу. С замиранием сердца Форс ждал, не смея посмотреть вверх на карабканье Арскейна. Но звука, которого он больше всего боялся услышать — падающего тела, — не последовало. Форс вставил стрелу в тетиву и застыл в ожидании.
Ждать ему пришлось не долго. Сероватая тень, показавшаяся в противоположном конце коридора, была хорошей мишенью. Он выстрелил, пришпилив серую тварь к стене стрелой со стальным наконечником. что-то издало пронзительный визг и попыталось высвободиться. Но прежде чем оно сделало это, Форс перебросил лук через плечо запрыгнул на лестницу. Полосы металла выдержали его вес — он опасался, что они ослабнут после того, как по нему поднялись кошка и здоровяк с юга. Он бешено начал карабкаться вверх, и его дыхание звучало в ушах подобно ураганному ветру. Он протиснулся в серый квадрат, обнаружил Луру и Арскейна, с нетерпением и тревогой дожидавшихся его.
Они оказались во втором коридоре, в который тоже выходили ряды дверей. Некоторые из них были уже открыты. Арскейн исчез в ближайшей, в то время как Форс лег животом на пол, опустив голову в отверстие шахты и прислушиваясь к звукам внизу. Вой твари, раненной им, затих, но шаркающие звуки стали громче, и слышалось ворчание, которое вполне могло оказаться речью. Попа что твари внизу не обнаружили, каким образом их дичи удалось ускользнуть.
Форс поднялся на ноги и ухватился за дверь, которая когда-то закрывала отверстие в эту шахту, сейчас она выступала от стены всего на несколько дюймов. Он толкнул дверь, и та немного поддалась со слабым скрипучим звуком. Горец напряг все силы и выиграл еще фут.
Но, наверное, скрип-то и выдал их: снизу донесся крик, и из шахты вылетел дротик. Закружившись и не причинив никому вреда, он упал обратно. Тут подошел Арскейн, толкая перед собой ворох полусгнившей мебели.
Снизу доносились странные звуки. Но Форс не поддался на эту уловку и не рискнул выглядывать через край. Он продолжал молча сражаться с дверью. Арскейн стал помогать ему. Вдвоем они вели борьбу с упрямым металлом. Соленый пот ел им глаза, стекая по лицу и капая с подбородка.
Звуки в шахте стали громче. Еще несколько дротиков мелькнули в луче света и упали обратно. Один, брошенный с большим умением или удачей, попал в пол между ногами Форса. Арскейн повернулся к груде приволоченной им мебели и сильно толкнул ее, опрокинув всю кучу вниз. В ответ раздался ужасный вопль, а затем отдаленный треск. Арскейн провел рукой по влажному подбородку.
— Клянусь Рогатой Ящерицей, один из них больше не полезет сюда.
Дверь в шахту была уже закрыта наполовину. И в тот же миг раздался резкий щелчок, сопротивление двери исчезло, а они едва не свалились в шахту. Форс торжествующе закричал… но слишком рано. Фут — вот и все, что они выиграли. И щель еще была достаточно широкой, чтобы в нее можно было протиснуться.
Арскейн отступил и долго разглядывал дверь. Затем Ударил по ней ладонью, вкладывая в этот удар всю силу. Дверь снова поддалась, но только на несколько дюймов. Однако в шахте снова послышались звуки. Охотников не Испугала судьба их сородича.
что-то появилось из темноты, опустившись у самой Ноги Форса. Это была рука, но тонкая, как кость скелета, и покрытая сероватой морщинистой кожей. Она скребла кривыми когтями, ища, за что бы зацепиться, больше напоминая крысиную лапу, чем руку. Форс поднял ногу и ударил, вдавив каблук сапога, подкованного гвоздями для хождения по горным тропам, точно в ладонь этого чудовища. Пронзительный вопль раздался в ответ из проема шахты. Люди набросились в последней бешеной атаке на дверь, ломая ногти и сдирая кожу, и та поддалась: с резким щелчком она зашла в паз на противоположной стене.
Некоторое время они стояли, тяжело дыша, прислонившись к стене коридора, вытянув перед собой израненные, в синяках и кровоточащих царапинах руки. По двери стучали кулаки тварей, но тщетно.
— Эта дверь останется закрытой, — наконец выдохнул Арскейн. — Они не могут висеть на лестнице в шахте и давить на нее. Если нет никакого другого пути, то мы в безопасности… на некоторое время…
Лура двинулась вперед по коридору, заглядывая в комнаты вдоль него. Там им тоже ничего не угрожало. Они могли спокойно отдышаться. А может, они сейчас пойманы в ловушку, столь же ужасную, как та, в которую угодил Арскейн в лесу с музеем?
Южанин повернул к фасаду здания, и Форс последовал за ним к одному из высоких окон, давным- давно лишенному стекла, откуда им была видна улица внизу. Они видели тело кобылы, но тюк, которая она несла, был сорван, и том, как она лежала, было что-то странное.
— Значит… они пожиратели мяса…
При этих словах Арскейна Форс разинул рот. Кобыл была мясом… может, и они тоже — мясо! Он поднял глаза чувствуя тошноту, и увидел, что та же самая мысль пришли в голову здоровяка. Но рука Арскейна сжимала также дубинку, которую он захватил.
— Прежде, чем эта еда попадет в чей-нибудь котел, ее еще нужно добыть. И охота за ней дорого им обойдется. Они в самом деле Зверолюди, о которых ты говорил?
— Я так думаю. И они считаются очень хитрыми…
— Значит, и нам придется тоже быть хитрыми. Ну а теперь, поскольку мы не можем спуститься… давай посмотрим, что находится над нами.
Форс следил за голубями, летающими над руинами. Пол под их ногами был белым от птичьего помета.
— У нас нет крыльев…
— Да, нет… но я — из племени, которое некогда летало, — ответил Арскейн, и в его спокойном голосе звучала какая-то ирония. — Мы найдем путь отсюда, по которому эха падаль внизу не сможет следовать. Давай-ка поищем его.
Они прошли из одного коридора в следующий, заглядывая по пути в комнаты. Но везде обнаруживали лишь остатки мебели и истлевшие кости. В третьем коридоре были двери, выходившие в шахту. Но все они были закрыты. Потом, в дальнем конце одного из боковых коридоров Арскейн рывком распахнул последнюю дверь, и они вышли на лестницу, которая вела и вверх, и вниз.
Мимо них пронеслась Лура, бросившаяся вниз по лестнице и исчезнувшая, как всегда, бесшумно, как это она умела делать. Они присели на корточки в сумраке, дожидаясь ее возвращения.
Лицо Арскейна приобрело сероватый оттенок, но вовсе не из-за отсутствия света. Усилия, которые он прилагал, поднимаясь по лестнице и сражаясь с дверью, не могли не сказаться, и теперь это проявлялось. Он осторожно прислонился больным плечом к стене. Форс медленно нагнулся вперед. Теперь, когда они не двигаются, можно и прислушаться к посторонним звукам. Он слышал топот шагов Луры, шорох рассыпавшегося в порошок щебня, который ее лапы потревожили где-то.
Ничто с виду не свидетельствовало о пользовании Зверолюдьми этой лестницей. Но… вот Лура остановилась! Форс закрыл глаза, выбрасывая из головы собственные мысли, пытаясь, как никогда прежде, уловить мысленные излучения из сознания огромной кошки. Ей не угрожает никакая опасность, но она в замешательстве. Путь перед ней закрыт таким образом, что она не может пробраться. И когда ее
