— Что вы! Наверное, это одна из последних новинок этого сезона.
— Хотите, я расскажу, почему и где я их купила?
— Только помедленнее, мне нужно запомнить, чтобы сообщить знакомым женщинам, где отыскивают подобную прелесть.
Они рассмеялись. Он подшучивал так необидно, что Энн поняла: вечер, которого она так боялась, пройдет в непринужденной обстановке.
— Так вот. Могу раскрыть секрет. Я все прекрасно вижу. И очки мне совершенно не нужны.
— Маскарад?
— Вы проницательны. Именно маскарад. Когда мне было шестнадцать лет, я решила, что должна испытать мир. Любимая всеми фраза, что важна не форма, а содержание, почему-то вызывала у меня сомнения. Я просто решила проверить. Смогут ли мальчики рассмотреть за этими страшными очками мою прекрасную душу.
Энн говорила это, иронизируя и посмеиваясь над своим юношеским максимализмом, но Денни понимал, что она до сих пор не решила для себя этот вопрос, если так и не сняла эти жуткие очки.
— Я направилась в оптику и нашла там самую нелепую оправу, которая совершенно не соответствовала моему лицу. Потом попросила вставить туда обычные стекла, объяснив, что мне это нужно для театральной постановки. Потом надела и явилась домой. Папа чуть не упал в обморок. Они все долго убеждали меня, что нельзя скрывать то, что действительно удалось. Видимо, имея в виду мои глаза. Но переубедить подростка достаточно сложная вещь. Тем более когда он бросает вызов.
Денни кивнул. Ему, правда, не приходилось таким образом выяснять верность расхожих представлений, но процесс поиска своего места во взрослом мире он тоже пережил. Он прекрасно понимал Энн. И понимал, что, чтобы ставить опыты на себе, надо иметь мужество.
— Энн, скажите честно, вам часто говорят, что у вас потрясающие глаза?
— Если вы скажете то же самое, я вас возненавижу, — засмеялась она.
— Но я же скажу чистую правду.
— Понимаете, когда тебе с пяти лет твердят про глаза, начинаешь думать, что все остальное настолько уродливо, что не стоило и рождаться. Никто и никогда не говорил мне просто: «Какая ты красивая, Энн!»
— Какая ты красивая, Энн! — с удовольствием произнес Денни. Это было именно то, что он хотел ей сказать с самого начала вечера.
— Я вам не верю. Вы сказали это, чтобы подлизаться ко мне и выведать какую-то тайну.
Энн улыбалась, а Денни весь сжался от того, что она попала в точку. Он лжец. Его личность раздваивается. Он говорил чистую правду, делая ей комплимент, но внутренне осознавал, что таким образом приближается к заветной цели.
— Я больше не буду говорить, что ты красивая. Никогда. Тогда ты станешь мне доверять.
— И не говори про глаза. Хорошо?
Денни яростно закивал. Неприятная минута прошла. Можно опять расслабиться и спокойно болтать. Они как случайные попутчики на дороге, которые расстанутся на ближайшей станции и больше никогда не увидят друг друга. Поэтому можно признаваться в том, в чем никогда не откроешься хорошему знакомому или близкому человеку.
— Энн, скажи, а ты любила когда-нибудь? — спросил Денни, прекрасно понимая, что переходит границы дозволенного. Этот слишком личный вопрос он не решился бы задать даже близкому другу. Но ей он задал. Она или позволит ему быть откровенным, или он никогда ничего не узнает. Сама ситуация и атмосфера ужина была таковой, что оба чувствовали: сегодня условностями можно пренебречь.
— Ты задаешь серьезный вопрос? — медленно спросила она.
— Да.
— Можно я отвечу так же серьезно? Денни молча кивнул.
— Да, я любила. Долго, страстно и очень тяжело. Я не хочу рассказывать подробности. Но в этом кроется истинная причина того, почему я так настойчиво отвергала ваше предложение насчет ужина. Для меня отношения с мужчинами в прошлом. Я не хочу больше никого любить. Все. Точка.
Денни опустил голову. Теперь он понял логику ее поступков, и ему стало жаль Энн. Они оба были обмануты. Значит, они друзья по несчастью? Друзья, но не враги? Денни запутался в своих мыслях и ощущениях. Все, что он придумал про кузину своей жены, не совпадает с тем, что он видит сейчас. Эта наивная девочка не могла участвовать в холодной и расчетливой авантюре. Она была такой искренней и смешной, когда рассказывала про очки, и отчаянно несчастной, когда говорила про свою обманутую любовь.
— Ты понимаешь, о чем я говорю? — спросила она строго, глядя прямо ему в глаза.
— Да, — кивнул он, отвечая ей таким же серьезным взглядом. — Хочешь, я открою тебе свою тайну? И прошу тебя, ничего не говори. Просто выслушай меня.
Энн отодвинула от себя тарелку, сложила руки на коленях и подалась вперед. Она готова была слушать его сколько угодно. В его синих глазах застыла боль, а в уголках рта отчетливо проступили горькие складки.
— Я не просто любил. Я жил своей любовью. Я питался ею, как воздухом. Мне казалось, что нет в мире женщины более совершенной, более доброй, более желанной. Я полюбил ее с первого взгляда, с первого слова. Она вошла в мою плоть и кровь, она стала моей душой и моим сердцем. Она была мне ребенком и любовницей. Я просыпался и засыпал, зная, что она как солнце всегда будет рядом, даже когда его не видно. Я покинул родину, чтобы быть рядом с ней. Я мечтал бросить к ее ногам целый мир. А она бросила меня. Однажды просто не пришла домой. Я нашел только записку, где она просила меня не искать ее. — Денни произнес этот страстный монолог на одном дыхании. Энн была первым человеком, которому он рассказал о своем горе. Он очень боялся фальшивого жеста или слова.
К счастью, Энн ничего не сделала и не сказала. Она просто смотрела на него и кусала губы, еле сдерживая слезы.
— Прости меня, — сдавленно проговорила она после долгого молчания. — Ты говорил о себе, а мне показалось — обо мне. Это моя история. Так не бывает.
— Ну вот, Энн, мы сказали друг другу самое главное, — грустно вздохнул Денни. — Теперь мы почти родственники. Поэтому можешь меня больше не бояться.
— Я не боюсь тебя, Денни. Но я не понимаю, почему ты так настойчиво искал встречи со мной. Неужели тебе больше не с кем поговорить?
Денни вздрогнул. Потрясающая женщина. Она сама не понимает, что ищет для него оправдания. Ему даже придумывать ничего не надо.
— Прости меня, Энн. Наверное, это нехорошо. Но мне действительно нужен был слушатель. Понимаешь, это та история, которую никому не расскажешь. До сих пор никто не знает, что жена бросила меня. Собственно, поэтому я здесь. Я просто пытаюсь найти ее следы.
Денни хотел заставить Энн задавать ему дальнейшие вопросы. Разговор повернулся таким образом, что вопрос о Лауре был бы вполне естественным, но что-то мешало ему говорить самому. Пусть она сама пожелает все выяснить.
Но Энн молчала. Джилл приучил ее не задавать вопросов. Если не хочешь получить нежелательный ответ, просто не задавай вопроса. В самом начале их отношений Энн так часто сталкивалась с враньем или грубостью, что предпочитала просто молчать.
Молчал и он. Пауза затянулась. И сейчас она была томительной. Как будто люди подошли к порогу, переступив через который станут или совсем чужими, или самыми близкими. Это было так хрупко, что оба испугались и отпрянули от этой черты.
Денни улыбнулся и нарушил молчание:
— Энн, я предлагаю тост за взаимопонимание. Мы прекрасно сегодня поняли друг друга и не обидели.
— Да.
— Как видишь, мы оба не способны на чувство, но мы могли бы стать друзьями, — усмехнулся Денни. Он поднял голову и посмотрел мимо Энн. В его взгляде была беспросветная тоска и одиночество.
Боже мой, оказывается, мужчины тоже могут страдать от любви, с удивлением подумала Энн.
