противостоящей израильской оккупации.
Эту роль в конечном итоге взяла на себя ООП. Организация была признана в ООН представителем палестинского народа в соответствии с резолюцией 3236 Генеральной Ассамблеи ООН от 17 ноября 1974 г. На этой же сессии были признаны права палестинцев на «национальную независимость и суверенитет». После войны 1967 г. в руководстве и структуре организации произошли серьезные изменения. Египетский ставленник А. Шукейри был отстранен с поста лидера и его место занял Я. Арафат.
В официальных документах ООП на протяжении двух десятилетий после «шестидневной войны» Иерусалим как отдельная проблема не упоминался. В Палестинской национальной хартии, утвержденной Палестинским национальным Советом в 1968 г., говорилось только о Палестине в границах, существовавших во времена британского мандата, и вся страна объявлялась неделимой территориальной целостностью, которая должна принадлежать палестинскому народу. Главной национальной задачей провозглашалась «борьба против сионисткой и империалистической агрессии и ликвидация их последствий».[380] Все свои надежды палестинцы в тот период возлагали исключительно на вооруженную борьбу, которая опиралась бы на полную поддержку арабских стран. Возможность переговоров и компромиссных договоренностей с Израилем даже не рассматривалась. Серьезной ошибкой ООП на начальных этапах ее существования было и то, что она отвергала любые контакты с иерусалимскими и другими палестинскими деятелями с Западного берега, зачисляя их без разбора в разряд либо коллаборационистов, либо ярых приверженцев иорданского режима.
Вместе с тем, руководство «Фатха», ведущей боевой группы в ООП, предприняло сразу по окончании войны серьезные попытки создать собственную сеть подпольных ячеек на Западном берегу и в Восточном Иерусалиме при опоре на своих уже проверенных местных сторонников. Как известно из собственных воспоминаний Я. Арафата, во второй половине 1967 г., пользуясь еще не отлаженной израильтянами системой пограничного контроля, он пробрался секретно на Западный берег и провел там около четырех месяцев, устанавливая связи с националистами и вербуя среди них боевиков для будущих диверсионных акций. Ему не раз приходилось останавливаться у родственников и друзей в Восточном Иерусалиме, где, по свидетельству очевидцев, он не упускал случая помолиться в Аль-Аксе. Неоднократно Я. Арафат оказывался на грани ареста израильскими спецслужбами, но каждый раз спасался, по его словам, благодаря своему «природному чувству предвидения опасности».[381] Несмотря на все усилия, создававшаяся тогда подпольная сеть оказалась слабой, фрагментарной, а, главное, из-за своей суперсекретности оторванной от широких масс. Она была быстро разгромлена израильтянами. Для проведения диверсий ООП забрасывала своих боевиков на оккупированные территории из Иордании.
Противоречия между группировками, входящими в ООП, отсутствие реальной поддержки национальных требований палестинского народа со стороны арабских стран, а также и на уровне всего международного сообщества привели к росту в ее рядах экстремистских тенденций. Толчком к распространению экстремизма послужил и разгром палестинских боевых отрядов в Иордании в сентябре 1970 г., где они пытались создать параллельную власть. Иорданская столица Амман была объявлена «Ханоем палестинской революции», что, естественно, заставило короля Хусейна принять самые решительные меры против «революционеров».
На рубеже 70-х годов для некоторых наиболее радикально настроенных молодых палестинцев террор становится главным орудием борьбы. В это время террористическую деятельность на международной арене развернула глубоко законспирированная организация «Черный сентябрь» (названная в память о борьбе с иорданской армией в сентябре 1970 г.), которая формально не была связана с ООП, но получала широкую поддержку от ряда ее лидеров. Члены «Черного сентября» приобретшего известность своими жестокими акциями не только против израильтян, но и против иорданцев, американцев, граждан Западной Европы, исходили в своей деятельности из убежденности в прямой причастности западного мира, да и арабов к трагедии палестинского народа. Территория Израиля была превращена террористами в главную арену действий, хотя после изгнания из Иордании палестинским диверсантам стало труднее проникать на Западный берег.
Прошло чуть больше года после «объединения» Иерусалима, как его жители вновь оказались в ситуации времен английского мандата, когда в любом публичном месте, будь то кинотеатр, рынок, библиотека или просто городская площадь, их могла ожидать дьявольская ловушка террористов. На протяжении ряда лет после «шестидневной войны» арабы довольно свободно посещали западную часть города, поэтому среди имен погибших в терактах в конце 60-х — в 70-е годы не только еврейские, но и не мало арабских имен.
После «октябрьской войны» 1973 г. в ООП постепенно начинает формироваться позиция умеренного меньшинства, склонявшегося к варианту установления палестинского контроля над частью освобожденной от израильской оккупации территории Палестины в качестве промежуточной ступени на пути к полному освобождению. Соответственно, признавалась возможность достижения этой цели политическими средствами. Однако большинству палестинских лидеров еще предстояло пройти долгий путь осознания бесперспективности ставки исключительно на силовые методы борьбы, пережить катастрофу ливанской войны, тяготы «тунисского изгнания», чтобы убедиться в необходимости поисков путей налаживания диалога с израильским правительством, в том числе и по иерусалимской проблеме.
Потеря контроля над Иерусалимом впервые за несколько столетий не могла не всколыхнуть арабский и мусульманский мир. Хотя израильское правительство передало Харам аш-Шариф под административное управление иерусалимского Вакфа и запретило евреям совершать какие-либо религиозные службы на Храмовой горе, провокационные вылазки религиозных фанатиков-иудеев, не признававших за мусульманами прав на священную гору, не прекращались. Реакция мусульманского общества на них была крайне обостренной и сопровождалась намеренно нагнетаемыми исламскими идеологами антиизраильскими кампаниями. Даже случайные события, не имевшие прямой связи с арабо-израильской конфронтацией, но ставившие под угрозу безопасность исламских святынь, становились поводом для резких обвинений евреев.
В 1969 г. 28-летний турист из Австралии Денис Рохан, принадлежавший к христианской фундаменталистской секте «Церковь Бога», совершил поджог в мечети Аль-Акса. На суде выяснилось, что он, будучи психически неуравновешенным человеком, вообразил себя разрушителем одного из «храмов Сатаны», чтобы приблизить второе пришествие Христа. Безусловно, Израиль как страна, оккупировавшая Старый город, нес прямую ответственность за безопасность находившихся в нем религиозных святынь. Однако прямая причастность израильских властей к этому инциденту, на чем усиленно настаивал арабский мир, практически исключалась. В дальнейшем израильтянами были приняты меры для усиления безопасности Харам аш-Шариф и оказано содействие при восстановлении пострадавшей мечети.
Поджог Аль-Аксы стал поводом для формальной консолидации исламского мира на платформе борьбы за освобождение исламских святынь. Отечественный востоковед А. В. Кудрявцев отмечал, что «иерусалимский вопрос, превратившийся в один из главных аспектов ближневосточного конфликта, послужил своего рода катализатором активизации движения мусульманской солидарности».[382] В сентябре 1969 г. в Рабате состоялось первое совещание глав государств и правительств 24 мусульманских стран, заложившее основы для создания общеисламской организации. В 1972 г. была официально учреждена Организация Исламской конференции (в настоящее время в ОИК входит 56 государств). «До освобождения Иерусалима», как записано в уставе ОИК, ее штаб- квартира расположилась в Джидде. Внутри организации создан специальный комитет по Иерусалиму.
Поддерживая в целом требования международного сообщества о прекращении израильской оккупации арабских земель, объявив палестинскую проблему сердцевиной ближневосточного конфликта, а иерусалимский вопрос «сутью» палестинской проблемы, арабский мир все же не был единым в отношении будущей судьбы Иерусалима. Два главных претендента на роль хранителей исламских святынь — Саудовская Аравия и Иордания — занимали различные позиции по этому вопросу. Король Хусейн как представитель династии, претендующей на генеалогическую связь с пророком Мухаммедом, считал своим предназначением сохранять и утверждать арабский характер Иерусалима. В его плане иордано-палестинской федерации, выдвинутом в марте 1972 г., Иерусалиму отводилась роль административного центра палестинской части этого государственного образования. В свою очередь династия Саудидов, выступившая инициатором консолидации мусульманского мира в борьбе за освобождение Аль-Аксы, негативно относилась к идее возвращения Святого города под иорданский суверенитет.
