Наш общий друг. Том 2

ними и… и другими порядочными людьми.

— А нельзя ли от него отделаться? — спросила она, несколько оживляясь после нового раздумья.

— Что же, подумайте, Софрония, — снисходительно заметил ее осторожный супруг.

— Если бы можно было устранить его, изобразив это в виде услуги мистеру Боффину?

— Не торопитесь, подумайте, Софрония.

— Мы заметили, Альфред, что за последнее время старик стал очень подозрителен и недоверчив.

— И скуп тоже, милая моя, а это нам не сулит ничего хорошего. И все-таки не спешите, Софрония, подумайте.

Подумав, она продолжала:

— Предположим, что мы будем играть на той струнке, которую в нем подметили. Предположим, моя совесть…

— А мы знаем, какова эта совесть, душа моя. Итак?

— Предположим, совесть не позволяет мне молчать о том, что эта девчонка-выскочка рассказала мне о предложении секретаря. Предположим, совесть заставляет меня передать все это мистеру Боффину.

— Пожалуй, мне это нравится, — сказал Лэмл.

— Предположим, я сумею внушить мистеру Боффину, что моя тонкая чувствительность и мое благородство…

— Очень хорошо сказано, Софрония.

— Внушить мистеру Боффину, что наша тонкая чувствительность и наше благородство, — повторила она с горечью, — не позволяют нам молчать о таком корыстном и подлом умысле секретаря, о том, что он преступно обманывает доверие своего хозяина. Предположим, я поделилась своими добродетельными сомнениями с моим образцовым супругом и он, по свойственной ему честности, сказал: «Софрония, вы должны немедленно открыть глаза мистеру Боффину».

— Опять-таки, Софрония, мне это нравится, — заметил мистер Лэмл, переступив с ноги на ногу.

— Вы сказали, что его хорошо стерегут, — продолжала она. — Я тоже так думаю. Но если это приведет к тому, что он уволит секретаря, тогда вот вам и уязвимое место.

— Объясняйте дальше, Софрония. Мне это нравится все больше и больше.

— Оказав ему, по своей непогрешимой честности, такую важную услугу, открыв глаза на вероломство человека, которому он доверял, мы будем иметь право на его внимание и доверие. Чего этим можно добиться, трудно сказать, — подождем, а подождать придется. Вероятно, мы добьемся всего, чего тут можно добиться.

— Вероятно, — согласился

— Как вы думаете, может ли случиться, чтобы вы заместили секретаря? — спросила она тем же холодным, расчетливым тоном.

— Невозможного тут нет, Софрония. Этого можно добиться. Во всяком случае, можно как-нибудь ловко подвести к этому.

Глядя на огонь, она кивнула в знак того, что понимает намек.

— Мистер Лэмл, — начала она задумчиво, не без легкого оттенка иронии, — мистер Лэмл будет очень рад сделать все, что только в его силах. Мистер Лэмл и сам человек деловой и, кроме того, капиталист. Мистер Лэмл привык к тому, что ему поручают самые запутанные дела. Мистер Лэмл так превосходно распорядился моим небольшим капиталом; но, конечно, он еще до того создал себе репутацию как человек с состоянием, который выше всякого соблазна и вне подозрений.

Мистер Лэмл улыбнулся и даже погладил ее по голове. Размышляя об этом плане, он словно принюхивался к чему-то, и нос на его лице казался вдвое больше, чем когда бы то ни было.

Он стоял задумавшись, а она не шевелясь смотрела на подернутые пеплом угли в камине. Но как только он заговорил, она вздрогнула, перевела взгляд на него и стала слушать с таким выражением, словно думала о своем предательстве, и в ней снова ожил страх перед ним, перед его рукой и даже ногой.

— Мне кажется, Софрония, вы упустили из виду одну сторону вопроса. А может быть, и нет, ведь женщины хорошо понимают женщин. Нельзя ли нам отделаться и от этой девчонки?

Миссис Лэмл покачала головой.

— Она имеет большое влияние на них обоих, Альфред. Никак нельзя его сравнивать с влиянием наемного секретаря.

— Но эта милая девочка должна быть откровенна со своими благодетелями, — возразил Лэмл, криво улыбаясь. — Ей бы следовало безгранично доверять своим благодетелям.

Софрония опять покачала головой.

— Ну хорошо! Женщины понимают женщин, — сказал ее супруг, не совсем довольным тоном. — Я не настаиваю. А если б удалось убрать обоих, то мы сразу пошли бы в гору. Я бы управлял их имуществом, а моя жена — ими самими. Фьюу!

Опять покачав головой, она возразила:

— Они никогда не поссорятся с девушкой. Они ее ни за что не накажут. Нам придется ее терпеть, можете быть уверены.

— Что ж, пускай! — воскликнул мистер Лэмл, пожимая плечами. — Только помните, что нам она не нужна.

— Теперь остался только один вопрос, — сказала миссис Лрмл, — когда мне начинать?

— Чем раньше, тем лучше, Софрония. Я уже вам сказал, что наши дела в отчаянном положении и в любую минуту может произойти крах.

— Мне нужно застать мистера Боффина одного, Альфред. Если при этом будет его жена, она сумеет его успокоить. Я знаю, при ней мне не удастся довести его до вспышки гнева. Что касается самой девушки, о ней также не может быть и речи, раз я собираюсь злоупотребить ее доверием.

— Просить свидания письменно вряд ли удобно? — спросил Лэмл.

— Нет, конечно нет. Они удивятся, почему я пишу, будут советоваться друг с другом, а мне хочется захватить его врасплох.

— Тогда не лучше ли заехать и сказать, что вы хотите поговорить с ним наедине? — подсказал Лэмл.

— Это, по-моему, тоже не годится. Предоставьте дело мне. Уступите мне маленькую коляску на сегодня и на завтра (если сегодня ничего не выйдет), и я его подстерегу.

Не успели они сговориться, как мимо окон мелькнула мужская фигура, послышался стук в дверь и звон колокольчика.

— Вот и Фледжби, — сказал мистер Лэмл. — Он вами восхищается и очень высокого мнения о вас. Меня нет дома. Как-нибудь умаслите его, чтобы он уговорил еврея. Того зовут Райя, из торгового дома Пабси и Ко.

Прибавив эти слова шепотом, чтобы они не дошли до оттопыренных ушей мистера Фледжби через две замочные скважины и прихожую, мистер Лэмл тихонько ушел наверх, сделав лакею знак не выдавать его.

— Мистер Фледжби, — произнесла миссис Лэмл, любезно встречая его, — я так рада вас видеть! Мой бедный Альфред ушел сегодня очень рано, последнее время он так озабочен своими делами. Садитесь, пожалуйста, дорогой мистер Фледжби.

Дорогой мистер Фледжби сел и, к своему удовольствию или, скорее, к неудовольствию, судя по выражению лица, убедился, что бакенбарды у него ничуть не отросли с тех пор, как он свернул за угол Олбени.

— Дорогой мистер Фледжби, нечего и говорить вам, что мой бедный Альфред сейчас очень беспокоится из-за своих дел, ведь он же сказал мне, как вы ему помогли в его временных затруднениях и какую важную услугу ему оказали.

— О! — сказал мистер Фледжби.

— Да, — подтвердила миссис Лэмл.

— Вот не знал, что Лэмл так откровенен насчет своих дел, — заметил Фледжби, усаживаясь поплотнее на стуле.

— Это только со мною, — произнесла миссис Лэмл с большим чувством.

— В самом деле? — сказал Фледжби.